и повторных расследований фальсификация дел во многих случаях проявлялась наглядно, как и галлюцинаторный характер ряда паник. Тогда евангелическая паранойя нашла себе новые выходы. Журналистка «Нью-Йорк таймс» Маргарет Тэлбот предупреждала: «Амбивалентность восприятия – сложное состояние ума; велик соблазн заменить его простым, манихейским видением мира, которое всегда под рукой» (в особенности когда пришествие антихриста и конец света кажутся делом ближайшего будущего)671.

* * *

«Наступившая тьма» Перетти и ее многочисленные продолжения ознаменовали собой зарождение целого издательского направления, о котором уже упоминалось выше: речь о цикле «Оставленные» Тима Лахэя и Джерри Дженкинса. Родившийся в 1926 году, Лахэй поступил в Университет Боба Джонса в Гринвилле, Южная Каролина; университетская атмосфера гармонировала с его религиозными убеждениями. В этом университете, настоящем оплоте фундаментализма, традиционные протестантские церкви упрекали в отступничестве – ведь они признавали выводы современной науки, в первую очередь эволюционную теорию. Идеология самого Лахэя восходила к библейской конференции 1924 года, на которой Уильям Дженнингс Брайан, по преданию, якобы сказал Бобу Джонсу, проповеднику-евангелисту: «Если школы и колледжи не перестанут преподавать эволюцию как факт, мы сделаемся нацией атеистов»672. В следующем году Брайан, бывший госсекретарь, дважды кандидат в президенты и известный оратор, выступил обвинителем на печально знаменитом Обезьяньем процессе [175]. Его озабоченность порочным влиянием светских теорий на юные умы в национальных высших учебных заведениях явно воодушевляла Джонса, который в 1927 году основал собственный университет.

В начале 1950-х годов, получив университетский диплом, Лахэй пустился в скитания по стране, проповедуя на малых собраниях, а затем обосновался в Калифорнии, где он принялся отстаивать веру в Иисуса и семейные ценности (возможно, это рвение объяснялось тем, что сам он потерял отца в возрасте девяти лет). Вместе с супругой он проник на телевидение с передачей «Лахэи о семейной жизни», превратившей его в закаленного в культурных боях воина, ярого противника гомосексуализма, секуляризма и феминизма. В те годы он выпустил серию художественных и документальных книг, в которых прямо предупреждал об опасностях, исходящих от Национальной организации женщин, ООН и Американского союза гражданских свобод673.

Приблизительно в середине 1980-х, направляясь на симпозиум по пророчествам, Лахэй заметил, что капитан самолета, на котором он летел, заигрывает со старшей бортпроводницей. Капитан носил обручальное кольцо, а она – нет. Лахэй задумался, что произойдет, если вдруг случится вознесение и пилот узнает, что с борта самолета внезапно пропали сто человек, а собственные жена и сын уже не ждут его дома674.

Исчезающие пассажиры и экипажи ранее фигурировали как минимум в двух текстах о вознесении до Лахэя – в романе Салема Кирбана «666» и в статье Уильяма Т. Джеймса «Когда исчезают миллионы»675. За вычетом оригинальности именно так родилось самое успешное бизнес-предприятие в истории религиозных мультимедиа – сериал «Оставленные».

Первоначально Лахэй предполагал написать «Трилогию о вознесении», однако он отдавал себе отчет в том, что ему недостает необходимых навыков художественного письма, и потому литературный агент свел его с опытным автором, литературным «негром» и диспенсационалистом Джерри Дженкинсом, который за свою долгую карьеру написал 190 книг. Обаятельный Лахэй по возрасту был близок любимой матушке Дженкинса, и эти двое сразу нашли общий язык. Лахэй обеспечивал теологическую основу сюжета, а Дженкинс «гнал текст»676. В 1995 году увидел свет первый роман цикла – «Оставленные: роман о последних днях Земли».

Предыдущее литературное творчество Дженкинса варьировалось в диапазоне от детской художественной литературы до спортивной литературы; его умение строить увлекательный сюжет очевидно в каждой книге цикла – сравним хотя бы начало первого романа:

«Рейфорд Стил думал о женщине, к которой он никогда не прикасался. Полностью загруженный «Боинг‐747» шел на автопилоте над Атлантикой, чтобы совершить посадку в 6 часов утра в Хитроу. Рейфорд постарался выбросить из головы мысли о семье. Во время весенних каникул он обязательно навестит жену и двенадцатилетнего сына. Их дочь тоже вернется домой из колледжа. Но пока, наблюдая краем глаза, как второй пилот борется со сном, Рейфорд воображал улыбку Хэтти Дарем и с нетерпением ожидал следующей встречи. Хэтти была старшей бортпроводницей рейса, и они не виделись больше часа»677.

До тех пор верный своей фанатично религиозной жене Ирэн, которая ожидала вознесения буквально в любой миг, Стил набирается храбрости, оставляет штурвал на сонного второго пилота и возвращается на камбуз, чтобы встретиться с Хэтти. К своему разочарованию, он находит ее в истерике: в перерывах между рыданиями она сообщает, что десятки пассажиров пропали без вести, их места пустуют, осталась лишь одежда. Один за другим прочие пассажиры пробуждаются и принимаются кричать, заметив одежду на соседних креслах. Хэтти просит объяснений у Стила, тот притворяется, что ничего не понимает, но на самом деле «ужасающая правда открылась ему: Ирэн была права. Он сам и большинство пассажиров остались тут»678.

Во всем мире воцаряется хаос, самолеты без пилотов валятся с небес, как подстреленные фазаны, а автомобили без водителей слетают с шоссе; миллионы людей исчезают, миллионы погибают. Мировой эпицентр неверия, город Нью-Йорк, превращается в гигантскую пробку, набожные машинисты метро тоже пропали. Европа закрывает воздушные границы, и Стил направляет лайнер в единственный действующий крупный американский аэропорт – в Чикаго (нет никакой невероятной посадки на шоссе, как в фильме).

Новостные телекамеры запечатлевают изысканную и болезненную причудливость вознесения: живот роженицы внезапно сдувается, ребенок возносится прямиком на небеса, одежда медсестры падает на пол, когда та присоединяется к младенцу на пути в горние выси. По возвращении домой Стил обнаруживает, что его жена и сын вознеслись, а дочь Хлоя, агностик по убеждениям и студентка колледжа, осталась. Конечно, почти все прихожане церкви Ирэн тоже вознеслись; священник предусмотрительно оставляет для прочих DVD-диск «Я же вам говорил», причем видеоряд настолько убедительный, что Рейфорд Стил немедленно переживает духовное перерождение.

По удивительному совпадению за расследование событий берется бывший пассажир с самолета Стила, блестящий журналист по имени Бак Уильямс. Приблизительно годом ранее он побывал в Израиле, чтобы взять интервью у биолога, который открыл химическое удобрение, способное преображать пески в богатые пахотные земли, а также владеет еще одним загадочным и фантастически ценным научным секретом, сделавшим эту страну богатейшей на Земле. Пока Уильямс находился в Израиле, русские попытались нанести массированный ядерный удар, но каким-то чудом все их ракеты и самолеты взорвались в воздухе.

Третий главный герой романа – антихрист в лице румына по имени Николае Карпатия, свободно говорящего на девяти языках: он обладает невероятно привлекательной внешностью, мощным интеллектом и неотразимым обаянием. Уильямс брал у него интервью, когда Карпатия был мелким местным политиком, но стремительный карьерный рост вскоре «возносит» его в генеральные секретари Организации Объединенных Наций. Он реорганизует Совет Безопасности ООН в знакомую диспенсационалистскую конфедерацию