оставалась до августа 1942 г., побыв недолго в Германии в первом квартале 1942 г. на отдыхе и пополнении. В Норвегии в рамках данных мероприятий началось формирование 25-й ТД. В страну были переброшены 20 крепостных батальонов общей численностью 18 000 человек. К концу апреля 1942 г. в Норвегии были развернуты 5 ПД, 2 охранные дивизии, в стадии строительства находилась 25-я ТД, на юге оставалась расквартированной 3-я ГД, 2-я и 6-я ГД держали фронт под Мурманском, им в подкрепление была переброшена 7-я ГД. К 1 марта 1943 г. в Норвегии были развернуты 10 ПД, 1 ТД (до конца не укомплектована) и 14-я полевая дивизия люфтваффе (фактически облегченная пехотная дивизия).

Что касается пожилого кадрового состава германской группировки в Норвегии, то это положение вызывает сомнения. Из десяти пехотных дивизий, находившихся под началом командования «Норвегия», только две имели номера, начинавшиеся с цифры «7», что означало резервные дивизии последних очередей призыва. Резервисты старше 35 лет могли проходить службу уже после осени 1939 г. в любых дивизиях. В июле 1944 г. в Норвегии находились 230 000 военнослужащих вермахта и СС[575].

Одним из сюжетов Второй мировой войны в Норвегии является норвежский коллаборационизм. Первое, что обращает на себя внимание, это – отправка норвежских добровольцев, или «легионеров», для участия в боевых действиях на Восточный фронт, но даже не в район Мурманска. Это означает, что командование вермахта не доверяло норвежским эсэсовцам, опасаясь, что они будут сотрудничать со своими, то есть «работать» на два фронта. Второй причиной такой дислокации «легионеров» является атикоммунизм последних, они часто шли в СС, не имея намерений воевать со своими соплеменниками, во всяком случае, такого мотива, как борьба с собственными согражданами, у них четко не прослеживалось, исключение составляют только полицейские роты, численность личного состава которых не была крупной. Уже в конце оккупации Норвегии в стране был развернут лыжный батальон СС, но и в его задачи входило в основном участие в операциях в Заполярье против советских войск. Приблизительно 15 000 граждан Норвегии поступили на службу в вермахт либо СС, из них 7000 были отправлены на фронт, около 1000 коллаборационистов погибли в боях либо умерли в советских лагерях для военнопленных. Для сравнения скажем, что в составе норвежских сил у западных союзников было около 11 000 граждан Норвегии. Даже норвежские моряки в составе германских ВМС (всего их было примерно 450–500 человек) отправлялись немцами чаще всего за пределы страны – преимущественно на Балтику. Малое число погибших в боях непосредственно на территории Норвегии норвежских коллаборационистов еще раз указывает на то, что для операций на своей территории они не готовились.

В самом конце декабря 1941 г. командование «Норвегия» запросило все имевшиеся на то время у люфтваффе торпедоносцы для включения в состав 5-го флота, на что был получен отрицательный ответ. Усиление надводного флота свелось к отправке упомянутой 8-й торпедной флотилии в составе двух катеров и одного судна прикрытия (специальный эсминец поддержки торпедных катеров, далее – ТК), что командование «Норвегия» сочло недостаточным. По его мнению, в Норвегии требовалось развернуть 12 ТК. Кроме того, необходимо было обеспечить патрулирование тремя субмаринами зоны между островами Лафонтена и Бергеном.

В марте 1942 г. Гитлер лично приказал группе линкора «Тирпиц» начать операции против конвоев, главная цель – PQ12. Но в приказе Гитлера содержался пункт – уклоняться от столкновения с превосходящими силами противника, этот пункт стал следствием гибели линкора Бисмарк в мае 1941 г. Данное решение было следствием одного факта, который повлиял на политику Генерального штаба ВМС в вопросе применения крупных надводных сил в Арктике. В первых числах января 1942 г. U-585 (единственная немецкая субмарина, несшая на то время боевое дежурство в Арктике) случайно торпедировала одиночный транспорт, что стало поводом для немецких экспертов с большой долей уверенности предположить, что за о. Медвежий британские военные не сопровождают своих торговцев, и они там становятся почти беззащитными[576].

Главной причиной переброски «Тирпица» в Норвегию было то обстоятельство, что уже к лету 1941 г. Германия не могла применять крупные надводные боевые суда в Атлантике. Присутствие «Тирпица» в Западной Франции имело психологический для британцев эффект. Гитлер опасался, что тяжелые надводные корабли могут быть просто уничтожены на своих базах, останься они во Франции. Адмирал Редер полагал, что переброска «Тирпица» и других крупных боевых судов в Норвегию не будет иметь стратегического эффекта, улучшив только тактическую ситуацию ВМС на Севере. Однако Гитлер считал иначе, он верил в возможность британского десанта в Северной Норвегии, поэтому тяжелые корабли должны были решать больше оборонительную, нежели наступательную задачу в Заполярье[577]. Перемещение крупных надводных сил германских ВМС имело своей целью также оттягивание с атлантических коммуникаций в Арктику и большого количества британских боевых судов, что стало также одной из причин проведения операции под кодовым названием «Мандарин» по передислокации «Тирпица» и других тяжелых кораблей из Франции в Норвегию[578].

Генеральный штаб ВМС рейха отверг в начале января предложение командования «Норвегия» начать уже зимой 1942 г. операции «Тирпица» против союзных конвоев, сочтя неподходящими для этого погодные условия этого времени года в Арктике, а также дефицит эсминцев для проведения разведки[579] (последняя причина была более весомой, и она не будет решена практически до конца активных операций вермахта в Арктике). К тому же из ответа Генерального штаба ВМС следует, что Редер и его эксперты не считали «Тирпиц» столь мощным линкором, который мог бы в одиночку (даже с учетом прикрытия эсминцами) бороться с конвоями, в составе которых были крейсеры[580].

До развертывания в Тронхейме группы «Тирпица» все морские силы Германии в оккупированной Норвегии насчитывали 22 судна, из которых больше половины составляли минные тральщики и охотники за подводными лодками[581].

Гитлер и штаб ВМС Германии не знали, что уже зимой 1942 г., по личному приказу У. Черчилля, англичанами была сформирована ударная группа адмирала Тови, которая должна была перехватить линкор «Тирпиц» в норвежских водах. Плохая погода не позволила обеим сторонам использовать локаторы, что спасло и «Тирпиц», и PQ-12. У немецкого линкора было много шансов перехватить конвой, но в скором времени он должен был стать мишенью для группы адмирала Тови, которая имела в своем составе авианосец с торпедоносцами. Англичанам удалось все-таки перехватить немецкий линкор (группа Тови получила координаты «Тирпица» от погибавшего советского транспорта «Ижора», который случайно встретился на пути группы «Тирпица»), но морально устаревшие к тому времени торпедоносцы «альбакоры» не смогли справиться с ветром и ПВО «Тирпица»[582].

PQ-13 могла ожидать встреча с немецкими надводными силами, но испортилась погода. Тогда британское командование дало приказ конвою рассредоточиться,