— Хм… Недосмотрел. Может быть, предложить ему другую картину?

— Исключено, он хочет именно эту. Скорее всего, с этой картиной у него связана какая-то семейная тайна или предание.

— Может, вы мне все-таки ссудите хотя бы небольшую сумму, — голос собеседника прозвучал почти умоляюще.

После подобной просьбы, да еще произнесенной таким голосом, обычно раздается всхлипывание. Савелий даже прислушался, не услышит ли он нечто подобное. Но нет, обошлось.

— Я же вам сказал, что сначала дело! — Голос гостя звучал твердо.

— А если я вам покажу картину, о которой вы однажды уже говорили, то вы сможете заплатить мне?

С минуту раздавалось выжидательное сопение хозяина, а потом чуть настороженный голос недоверчиво полюбопытствовал:

— Меня интересует подлинник.

— Он у меня!

— Где вы его взяли?

Возникла небольшая заминка, после которой последовал сдержанный ответ:

— Позвольте мне не отвечать на этот вопрос.

— Ладно… Это ваше личное дело. Так, показывайте картину!

— Так вы дадите мне деньги? — послышался недоверчивый голос хозяина.

— Сначала нужно взглянуть на товар, — последовал сдержанный ответ.

Савелий вновь услышал шаркающие шаги. Где-то совсем близко скрипнула дверь. Скорее всего, отворился какой-нибудь старинный шкаф, и чуть позже зашуршал раскручиваемый холст.

— Сейчас я прижму его дощечкой… Вот так… чтобы вам было удобнее рассмотреть… теперь увидели? И что вы на это скажете? — Голос хозяина звучал почти торжествующе.

Савелий улыбнулся, представив, какое ликующее лицо должно быть у него.

Потайная комната во всех отношениях была очень удобной вещью. Кроме того, что Савелий слышал почти каждый вздох говоривших, он мог безбоязненно передвигаться здесь, совсем не опасаясь, что может быть услышан в соседней комнате. Этот акустический эффект был сродни театральному, когда слова, произнесенные полушепотом на сцене, слышны даже в самых дальних рядах зала, в то время как разговор в партере не слышен даже в соседних рядах. В этом доме поработал очень изобретательный инженерный ум.

— Похоже, что это действительно подлинник, — голос гостя прозвучал несколько озадаченно. — И сколько же вы хотите за эту картину?

— Она мне досталась очень не просто… Я бы хотел за нее полмиллиона франков!

— Да вы с ума сошли! Кто вам даст такие деньги?! Картина безусловно хороша, но она не стоит таких денег. Ни один коллекционер не станет выкладывать такую сумму.

— Дело в том, что за эту картину мне обещали заплатить полтора миллиона франков. Но это будет, к сожалению, только через месяц, а деньги мне нужны сейчас. Сегодня! Если вы не согласитесь, тогда мне придется немного подождать, но сумму я получу целиком и гораздо большую!

Вновь послышался неясный шорох. «Сворачивают холст!» — догадался Савелий.

— Постойте, не так же сразу, — протестующе прозвучал голос гостя.

От прежней приказной тональности не осталось и следа. Создавалось впечатление, что этот возглас принадлежал совершенно другому человеку.

— Ну? — недовольно буркнул хозяин.

— Я согласен дать сто тысяч франков сейчас же!

— Меня устроят только полмиллиона!

— Поймите, это очень большая сумма. Мне нужно время, чтобы достать ее.

Хозяин оставался непреклонен:

— Вот когда соберете, тогда и поговорим.

— А что это у вас в том углу? — напряженным голосом спросил гость.

— Где?

Раздался глухой удар, и на пол повалилось что-то тяжелое. Несколько секунд было совершенно тихо. Слышалось только чье-то тяжелое, прерывистое дыхание, а потом тягучий стон уныло разорвал тишину. В ответ раздался еще один удар. Очень сильный. Савелий услышал, как что-то неприятно хрустнуло. Так могла проломиться только черепная кость. Родионов невольно затаил дыхание — за дверью произошло убийство.

Минуты две в комнате царило абсолютное безмолвие. Наверняка в этот самый момент убийца разглядывал свою жертву, ожидая, не пошевелится ли.

Затем раздалось шуршание. Гость сворачивал холст. Неизвестный торопливым шагом пересек комнату, в следующую секунду раздался звук затворяемой двери, и по коридору прозвучали быстрые удаляющиеся шаги. Савелий вышел в коридор — никого.

То, что он увидел, когда вошел в комнату, заставило его невольно содрогнуться. На полу, у окна, лежал труп мужчины лет сорока пяти.

Очевидно, удар был нанесен тяжелой тростью со страшной силой. Он пришелся в верхнюю часть лба, и осколки черепа проникли в мозг. На паркетном полу темнела небольшая лужица крови. Савелий посмотрел на алую струйку, стекавшую с виска. Он неожиданно поймал себя на мысли, что удивляется такому небольшому количеству крови. Ему всегда казалось, что при такой ране крови должно быть значительно больше.

Где-то далеко за дверью раздались быстро приближающиеся шаги. Савелий с ужасом увидел, что позабыл запереть дверь. Если войдет полиция, то его запросто могут обвинить в убийстве. Вот тогда гильотины ему не миновать! Он слегка приоткрыл дверь и увидел, как, размахивая руками, по коридору спешит несколько полицейских. В одном из них он без труда узнал комиссара Лазара.

— Вот он! Задержите его! — раздался крик.

Савелий захлопнул дверь и повернул ключ. Через несколько секунд в дверь заколотили. На одной из стен висел огромный ворсистый ковер, на котором была изображена сцена псовой охоты: собаки настигали крупного вепря (однако, знаменательно!). Ковер был старым, вылинявшим, из него неряшливо торчали во все стороны нитки. Савелий откинул ковер, за ним была низенькая дверь.

Не мешкая ни секунды, Савелий юркнул в эту дверь. Тягуче затрещало дерево, выстрелом расщепило доску, и комната тотчас наполнилась криками:

— Осмотрите кухню! Другую комнату!..

— Он мог уйти через балкон!

Не желая искушать судьбу, Савелий быстро спустился по лестнице черного хода, а именно к нему вела дверь. Уже у выхода со двора от стены отделилась чья-то фигура. В лунном свете человек, стоявший поодаль, выглядел устрашающе огромным, а тень его, ломаясь о забор, была угловатой и довольно мрачной. Теперь Савелий понимал, что за ним следили, и фигура, мелькнувшая во дворе, не могла быть случайной.

Этот район Парижа всегда славился дурными традициями. Здесь могли прирезать даже из-за двух франков. Савелий задержал взгляд на холодных глазах человека, шагнувшего ему навстречу. Никаких эмоций, один лишь голый расчет. Он выполнял работу. Пусть далеко не чистую, но привычную, за которую ему должны неплохо заплатить. Родионову не однажды приходилось встречать таких людей в кабаках, но вот сейчас впервые в загаженном тупике двора он столкнулся с одним из них лицом к лицу. Очевидно, убийца был мастером своего дела. Он обставит убийство как самое заурядное ограбление с летальным для жертвы исходом. Наверняка он расстегнет на Савелии пиджак и вывернет карманы. Все должно быть обставлено соответствующе.