Ноэль отступает, держа Мари уже не так уверенно, как прежде, будто обдумывая возможность побега.

– Кто еще знает, что ты здесь? – спрашиваю я ее.

– Никто. Это известно только мне самой.

– Как в таком случае ты нас нашла?

– Просто шла следом за ними. – Ноэль указывает подбородком на наших кураторов. – Я следила за ними с тех пор, как они уехали из округа Колумбия.

Ноэль сует руку в нагрудный карман армейской куртки Мари и перебрасывает что-то через разделяющую нас трещину. Я рефлекторно ловлю этот предмет в воздухе, поначалу не понимая, что это, собственно говоря, такое.

Передатчик Хантера. Тот самый, который Хулио выбил у него из уха во время первого сражения на пляже Кроатан. Мари тогда подняла его, отключила и положила в карман. Мы все были так утомлены, так потрясены смертью Хантера, что я не потрудился удостовериться, избавилась ли она от него. Она всегда свирепо оберегала Хулио, вот я и предположил по глупости, что она уничтожит передатчик до того, как мы покинем пляж.

Моя кожа покрывается коркой льда. Мари съеживается, глядя на меня из-под своей черной челки. Порыв холодного ветра проносится по каньону и сдувает волосы с ее глаз.

– Мы включили его только на несколько часов, – признается она. – Когда оказались на безопасном расстоянии от хижины. Мы решили, что поможем вам, если уведем преследователей прочь.

«Мы?»

Чилл вздергивает подбородок. Вуди смотрит мне в глаза без малейшего намека на раскаяние.

Вот почему команда Дуга так и не добралась до хижины. Потому что наши кураторы отвлекли их внимание. Если бы они этого не сделали, мы бы никогда не выжили в той битве.

Мари сглатывает под приставленным к ее горлу ножом.

– Если бы мы знали, что за нами будут следить аж до каньона, то никогда не приехали бы сюда. Когда мы увидели в новостях торнадо, то решили, что все Стражи страны поспешат в Оклахому на ваши поиски. Мы и понятия не имели, что она следит за нами. Решили, что нами никто не интересуется.

Я сжимаю передатчик Хантера в кулаке. Как просто уничтожить треклятую штуку и исчезнуть. Так же, как мы поступили с пчелой в Обсерватории. Мне следует раздавить передатчик ногой, убить Ноэль и снова пуститься в бега. Вот что мы должны были сделать с тем парнишкой в Теннесси.

Смутная мысль крутится у меня в голове. Я изучаю силуэт Ноэль, затем Флёр. В темноте, да еще и через помехи видеосвязи их легко перепутать. Все, что мне нужно, это одно видео с изображением магии девушки, которая рассеивается в ветреном ночном небе. Большего и не требуется, чтобы сымитировать смерть Флёр и избавиться от единственного свидетеля, которому известно наше местонахождение.

– Точно никто не знает, что ты здесь? – спрашиваю я, тыча пальцем в передатчик.

Она отрицательно качает головой.

– Я увидела торнадо по телевизору. Тот самый, за которым погнались Дуг и Денвер. Дуг сказал, что это ваших рук дело, но я хотела убедиться своими глазами и узнать, были ли эти слухи правдой. – Я чувствую на себе ее пронизывающий взгляд. – Дуг полон решимости уничтожить тебя, Джек. Он сказал Кроносу, что ваша группа разделилась в Финиксе. Что ты и Весна – единственные, кто выжил.

– Так ли это? – спрашиваю я.

– Этого я не знаю, – признается Ноэль. – Точно сказать не могу. Меня там не было.

Мари закрывает глаза. Даже если Хулио и удалось ускользнуть от полиции в Финиксе, один он долго не протянет. Поппи кладет руку на плечо Вуди. Он вытирает глаза.

– Кронос идет за тобой, Джек. Он уехал из Лондона сегодня утром.

Я подавляю приступ паники. Лайон сказал, что Кронос встретится со мной лицом к лицу, только когда будет уверен в своем будущем. Или моем. Я запрещаю себе вспоминать лицо Кай Сэмпсон. И то, как я проваливаюсь под лед. Я подавляю звучащий в моей голове голос Кроноса, сообщающий, что Чилл и Поппи умрут. Если Ноэль говорит правду, то у нас есть день, а может быть, и несколько часов, чтобы добраться до Аризоны.

– А ты? Ты тоже явилась по наши души?

– Я никогда на это не подписывалась! – Ее голос взлетает на несколько октав и дрожит, будто она вот-вот заплачет. – Я никогда не хотела быть в отряде смерти и уничтожать своих друзей.

– Ты по-прежнему считаешь нас своими друзьями?

Не знаю, почему я это спрашиваю. Было бы проще не знать. Причинить кому-то боль куда легче, если прежде не интересоваться, как этот человек себя чувствует и чего хочет. Легче остановить чье-то сердце, не будучи в курсе устремлений своей жертвы.

– Трудно сказать. В Обсерватории все просто с ума посходили с тех пор, как Гея и профессор Лайон покинули кампус, чтобы найти вас. Все Времена года, которых вы убили и отправили назад… они все пропали.

– Тем лучше для них.

И для нас тоже. Тем большему количеству Времен года удастся сбежать, тем сильнее Кроносу придется попотеть, чтобы найти их. Может быть, он наконец устанет гоняться за нами.

Ноэль качает головой, и ее лицо искажается болью.

– Ты не понимаешь, Джек. Те Времена года не сбежали, они исчезли. Провалились сквозь лей-линии без следа. Все записи камер наблюдения с их передатчиков оказались стерты с серверов Центра Управления. Их кураторы тоже пропали без вести.

У меня голова идет кругом. Тяжесть всех этих жизней – жизней, за которые я так или иначе отвечаю, – едва не сбивает меня с ног. Времена года, которые наблюдали за нами с полей в Оклахоме, те, кто напал на нас в хижине, и Сайрус, парень-Лето, пытавшийся убить Флёр на пляже Кроатан… Должно быть, Кронос уничтожает их. Выдергивает из лей-линий до того, как слухи успеют распространиться.

– Времена года бунтуют в кампусе, – продолжает Ноэль. – Поэтому там введен строжайший карантин. Профессор Лайон сказал, что вы подняли мятеж.

«Вы вдохновили их, Джек».

Земля уходит у меня из-под ног. Хочу я того или нет, в случившемся я повинен в той же мере, что и Лайон.

– Что, если он прав? – восклицаю я сдавленным голосом. – Что, если я действительно развязал восстание? На чьей ты стороне?

По щеке Ноэль ползет слеза, поблескивая в свете луны.

– Это имеет значение? Если Кронос узнает, что я отпустила тебя, я буду следующей, кто исчезнет.

– Так вот что ты собираешься делать? Отпустить нас без боя?

Если она позволит нам уйти, то сможет выиграть немного времени, а может быть, и обратный билет в Обсерваторию, если сумеет убедить всех, что ей не удалось нас найти. Но если выяснится, что она оставила нас в живых, то с тем же успехом может попрощаться с жизнью.

– Едва ли вы захотите взять с собой Стража, правда? – без особой надежды спрашивает Ноэль.

Флёр напрягается. Мари перехватывает мой взгляд через трещину. Я остро ощущаю присутствие Чилла и Вуди рядом.