– Стой возле калитки – заберут, – сообщил Диспетчер. – Выходи где-нибудь в 16.27.

– Откуда вам известно, где я обретаюсь? – делано удивился я. – Сам же спрашивал – куда-то я пропал… А?

– Нам все известно, – несколько напыщенно заявил Диспетчер и отключился.

– Вот и нашлась «крыша», – заявил Слава, когда я вышел из спальни. – Деятели, тоже мне! Даю гарантию, что насчет этой «крыши» уже все клерки УВД знают!

– Что за «крыша»? – поинтересовался я.

– Гостиница «Космос» – забронированы двадцать три номера для конференции животноводов Нечерноземья, – Слава презрительно хмыкнул. – С 23.00 сегодня и на десять суток вперед… Во деятели!

– А что такого? – удивился я. – Ну подумаешь – животноводы решили в кои-то веки собраться на конференцию. Вполне даже приличная «крыша» – я бы, например, ничего не заподозрил…

– Забронированы двадцать три номера люкс на восьмом этаже, – пояснил бывший опер Серега Айдашин. – Ты в «Космосе» бывал, Бак?

– Не-а, – я отрицательно помотал головой.

– Восьмой этаж для правительственных делегаций и новорусских крутых держат, – наставительно сказал Серега. – Номер стоит в сутки полтора «лимона». А где ты видел животноводов, которым по силам за декадное проживание отстегнуть пятнадцать «лимонов»?

– Все понял, перехожу на прием, – смущенно капитулировал я. – Ты, Слава, позвони-ка в прокуратуру. Я совсем забыл за хлопотами – сегодня увэдэшное начальство бригаду Генпрокуратуры пригласило вечерком попариться в ФОКе – а отказа пока не было. Как бы там их не оседлали лихие малолетние наездницы да не засняли бы при этом не менее лихие операторы! Вот конфуз-то будет!

Слава набрал номер областного прокурора, истребовал председателя комиссии Шабалина и замогильным голосом пригрозил: «Не ездите сегодня париться в сауну в ФОК. Это страшная подлянка! Вас там могут сфотографировать, заснять на камеру, расчленить и вообще…» – и положил трубку.

Через минуту телефон затрезвонил. Я снял трубку – звонивший представился Шабалиным и поинтересовался, кто это развлекается такими дурацкими шуточками.

– Это близкий друг Андрея Ивановича Сухова, – сообщил я. – То, что вам только что сообщили, конечно, не так страшно, но… не ездите сегодня в этот ФОК! Вы мне можете доверять – я звоню по поручению Сухова.

– Сухов в Москве, – настороженно произнес Шабалин. – А кто вы такой, не знаю – не имел чести быть представленным. Так что…

– И все же вам придется мне довериться, если не желаете вляпаться в историю! – сердито прикрикнул я. – Сошлитесь на занятость или еще чего там и… и ни в коем случае не говорите никому об этом звонке – по крайней мере, до приезда Сухова. Ясно?

– Ясно, – после некоторой паузы согласился Шабалин. – А вообще-то, молодой человек, такие звонки нужно делать с уличного таксофона – сейчас, знаете ли, повсеместно определители понатыкали…

– Я знаю вас как исключительно порядочного и рассудительного человека! – патетически воскликнул я и аккуратно положил трубку.

Вскоре прибыл Бо. Присутствие практика возымело положительный результат: уже через пятнадцать минут всем было ясно, что и в какой последовательности каждому предстоит делать. Затем разбежались по рабочим местам. Бо отправился в Верхний Яшкуль готовить специальный расчет для предстоящей операции; Слава с Серегой поехали монтировать «радиоперехват» для грядущего спектакля в рамках «Программы защиты и перемещения свидетелей»; Стас с Сашей Шрамом помчались на базар за объемными спортивными сумками; Оксана убыла домой – поспать маленько; Коржик остался на хозяйстве, а я пошел организовывать депортацию малолетних шалав.

Ровно в 16.30 у калитки притормозил темно-синий «БМВ».

– А «фордец» того… в ремонте? – поинтересовался я, пожав крепкую холеную руку Петровича.

– Ликвидирован после акции, – лаконично ответил Петрович. – У тебя что-то стряслось?

«Так вот ты какой, северный олень!» – подумал я. Если «Форд» ликвидирован после акции, значит, Петрович, который является управленцем, до сих пор, образно выражаясь, «практикует» – сам участвует в разработке и проведении мероприятий по программе ПРОФСОЮЗА.

– А на пенсию в нашей конторе отпускают? – с некоторой надеждой спросил я. – На покой и заслуженный отдых, так сказать?

– Ну конечно, конечно… естественно, отпускают, – ласково улыбнулся Петрович. – Вот наступит у тебя положение «555» – и отдыхай сколько влезет, родной ты мой! Так что там у тебя стряслось?

Я скорбно вздохнул и озадаченно почесал бритый череп. Положение «555» на жаргоне ПРОФСОЮЗА означало, что исполнитель чисто физически не в состоянии работать. Оправдательным мотивом для «555» являлись тяжелая болезнь, увечье и… смерть сотрудника. Перспективы не очень блестящие…

– У меня возникла небольшая проблемка, – ровным голосом сообщил я. – Мне нужно пристроить на месяц десятка полтора малолетних проституток – так, чтобы ими в природе Новотопчинска даже отдаленно не пахло. Помогайте.

– То есть выкопать им братскую могилу и ликвидировать, – серьезно подытожил Петрович. – А могилу в течение месяца, значит, чтобы никто не смог обнаружить. Я правильно понял?

Я внимательно посмотрел на собеседника, пытаясь обнаружить искорки смеха в его непроницаемых глазах, и не обнаружил. Черт! Это что – не шутка?!

– Мне нужно спрятать полтора десятка девчонок – на время, – поспешил поправиться я, украдкой вытерев внезапно вспотевший лоб. – Чтобы там с ними хорошо обращались и не дали возможности возникнуть в нашем городе в течение месяца. Преподнести им это перемещение и ограничение свободы надо так, как будто это акция в рамках программы защиты и перемещения свидетелей, – ну якобы есть у нас такая программа. И… и скажите, что вы пошутили – насчет братской могилы…

– Естественно, я пошутил, малыш! – широко улыбнулся Петрович – одними губами, глаза в этом проявлении эмоций совершенно не участвовали. – Когда и где?

– Сегодня, между семью и девятью часами вечера, – уточнил я. – Неподалеку от ФОКа, знаете, в пригороде есть такой центр увэдэшный…

– Я прекрасно знаю, где располагается ФОК, – прервал меня Петрович. – С 19.00 до 22.00 при въезде на автомагистраль неподалеку от ФОКа будет ждать транспорт с нашими людьми.

– Что за транспорт? – поинтересовался я.

– Транспорт будет большой и удобный, – успокоил меня Петрович. – Имидж «программы защиты свидетелей» будет соблюдаться неукоснительно… Что еще ты хотел?

– Пожалуй, все, – заявил я. – Поедемте обратно (все это время мы медленно ехали по направлению к центру).

– Так-то и ничего? – удивился Петрович и внимательно уставился на меня. – Диспетчер передал, что у тебя экстренная ситуация! Проблема с перемещением твоих шалав и есть экстренная ситуация? Или Диспетчер тебя неправильно понял?

– Да нет – все правильно, – заступился я за Диспетчера. – Правильно он вам передал. Ситуация действительно экстренная, но… но я сам выкарабкаюсь из нее. Ну, хотите, накажите меня за то, что напрасно всполошил вас… Короче, час назад я думал, что не обойдусь без вашей помощи, а потом оказалось, что все вполне разрешимо своими силами.