– Да, – произнес Брайс, – я застал вас за этим занятием.

Митчингтон недоуменно посмотрел на Джеттисона, ища поддержки. Но тот оставался так же невозмутим, как и Брайс.

– Вы нас видели? – воскликнул инспектор. – А мы-то считали, что все сделали незаметно. Как же вы узнали, доктор?

– Юный Бьюэри рассказал мне, – ответил Брайс. – И я пошел посмотреть. А потом позвал старину Харкера, чтобы он тоже взглянул. Мы втроем наблюдали за вами. Видели, как вы достали какой-то пакет. Но я, естественно, не знал, что в нем находилось, пока вы мне не сообщили.

Получив столь безыскусное признание, Митчингтон снова оказался в замешательстве. Он опять посмотрел на Джеттисона, но тот не собирался выручать его.

– Значит, вы позвали старого Харкера? – уточнил инспектор. – А… для чего вы это сделали?

– Старине Харкеру всегда интересно, что происходит в городе, – ответил Брайс. – И когда юный Бьюэри привлек мое внимание к вашей работе в «Уголке», я подумал: приведу-ка Харкера. Ему будет любопытно взглянуть.

Митчингтон колебался некоторое время, прежде чем задать следующий вопрос:

– У него есть какие-то особые причины для интереса, доктор?

Брайс сунул большие пальцы рук под отвороты своей жилетки.

– Вы знаете, кто такой Харкер на самом деле? – спросил он.

– Нет, – покачал головой Митчингтон. – По слухам, он бывший лавочник из Лондона, обосновавшийся здесь несколько лет назад.

Внезапно Брайс повернулся к Джеттисону:

– А вы знаете?

– Я даже не слышал прежде об этом джентльмене, – произнес Джеттисон.

– Тогда я вам расскажу, кто такой старина Харкер, инспектор, – усмехнулся Брайс. – Вам можно это доверить. Я даже думал, что мистер Джеттисон слышал его фамилию. Харкер вовсе не отошедший от дел торговец – он бывший полицейский. В свое время Харкер был одним из лучших офицеров. Он только поменял местами имя и фамилию. Спросите в Скотленд-Ярде, помнят ли там Харкера Симпсона? Вы, кажется, поражены, Митчингтон? Что же, я удивлю вас еще больше.

В последних словах Брайса прозвучала решительность и даже резкость. Митчингтон и Джеттисон мгновенно уловили это и обменялись недоумевающими взглядами. Изменилась сама его манера держаться. Брайс больше не сидел, развалясь в удобном кресле, словно его только и волновал собственный комфорт. Теперь он сел прямо, пронзительно глядя на своих гостей.

– Я хотел рассказать вам кое-что еще, – произнес Брайс. – И раз уж вы здесь, почему бы не сделать это прямо сейчас?

Митчингтон опять посмотрел на Джеттисона, и тот сказал:

– Со своей стороны, учитывая все собранные ранее факты, буду только рад получить любую информацию.

– Да, да, разумеется! – подхватил Митчингтон. – Вам известно еще что-то, доктор?

Брайс жестом пригласил гостей придвинуть свои кресла ближе к себе.

– Послушайте, инспектор, – проговорил он, – и вы, мистер Джеттисон, поскольку вы присоединились к расследованию. Буду откровенен с вами. И для начала хотел бы сделать заявление: мне известно о тайнах «Райского уголка» Райчестера, включая обстоятельства гибели Брэйдена и Коллишоу, значительно больше, чем кому-либо. Потому что, не признаваясь вам в этом прямо, Митчингтон, я сразу же начал независимое расследование. Зачем? Это секрет, который я вам доверю: в мои намерения входит женитьба на подопечной доктора Рэнсфорда мисс Мэри Бьюэри.

Брайс сопроводил свое признание взглядом, исполненным огромной важности и словно желанием сказать: ну вот, теперь в этом мире уже трое людей, которым известно, что происходит в действительности. Джеттисон кивнул, а инспектор воскликнул:

– Вот оно что! Тогда мне все ясно, доктор! Соответственно все их дела невольно касаются и вас тоже.

– Да, – подтвердил Брайс. – Любой мужчина, прежде чем жениться, желает получше узнать свою избранницу, ее семью, прошлое. А всем в Райчестере прекрасно известно, что в истории доктора Рэнсфорда и его двоих подопечных есть какая-то загадка – об этом постоянно судачат старые сплетницы с Клоуза. Вы знаете нашу публику! Мисс Бьюэри и ее младший брат, хотя это его пока не слишком заботит, знают о том, что их окружает какая-то тайна. А единственный человек в мире, кому известен их секрет, – это Рэнсфорд. Он хранит молчание. Ничего не рассказывает даже мисс Бьюэри. Я знаю, она пыталась расспрашивать его, но он упрямо уходит от ответа. И тогда я твердо решил сам установить истину.

– Понимаю вас, доктор. Вы начали свою маленькую игру до или после известных событий? – спросил Митчингтон.

– По-настоящему серьезно я взялся за нее после них. Происшедшее в день смерти Брэйдена заставило меня глубже вникнуть в суть проблемы. А теперь о том, что тогда случилось. Буду с вами честен, инспектор: когда мы однажды уже обсуждали события того дня, я сказал вам не все, что мог сообщить. У меня имелись причины для сдержанности. Но теперь мне ничто не мешает посвятить вас во все подробности. В то утро примерно в половине десятого Рэнсфорд покинул хирургическую и пошел через Клоуз в сторону собора. Вскоре после его ухода в дверь постучался Брэйден и спросил меня, дома ли Рэнсфорд. Я ответил, что нет, указал ему направление, где искать, и он тоже ушел. Вскоре в ту же сторону направился я сам. Неподалеку от входа в «Райский уголок» увидел, как Рэнсфорд покидает западный портик собора. Он находился в возбужденном состоянии – был бледен, нервничал. Меня он не заметил. Я продолжил свой путь и столкнулся с Варнером, рассказавшим мне о происшествии. Вместе с ним я добрался до лестницы святого Райты и обнаружил там человека, который незадолго до того заходил к нам в хирургическую. Он умер. Я послал за вами. Когда вы прибыли, вернулся в приемную Рэнсфорда. Тот выглядел так, будто перенес ужасный шок. Вот вам описание событий. Судите сами, как все можно было истолковать.

Брайс сделал паузу, словно выстраивая новую цепочку фактов.

– И вот после этого, – продолжил он, – я начал собственное расследование, чтобы установить истину. И очень скоро мне стали известны факты, о которых расскажу кратко, поскольку многие вы уже знаете. Мужчина, явившийся сюда под именем Джона Брэйдена, был на самом деле неким Джоном Брэйком. В свое время он заведовал отделением одной известной банковской компании в Лондоне. И присвоил деньги при невыясненных обстоятельствах. Его судили, признали виновным и приговорили к десяти годам тюрьмы. А двое подопечных доктора Рэнсфорда, Мэри и Ричард Бьюэри, как их сейчас зовут, на самом деле – Мэри и Ричард Брэйк – его дети.

– Вы знаете это точно? – спросил Джеттисон, слушавший с пристальным вниманием. – Или высказываете предположения?

Брайс не сразу ответил. Он не имел прямых доказательств своих слов.

– Скажу так, – произнес Брайс, – исходя из имеющихся в моем распоряжении данных и других известных подробностей, я сам считаю это неоспоримым фактом. А уж если вам нужны точно установленные, проверенные и неопровержимые факты, то они состоят в следующем: Джон Брэйк женился на некой Мэри Бьюэри в приходской церкви деревни Брэйден-Медуорт, расположенной рядом с Барторпом, в Лестершире. Я видел запись в приходской книге. Свидетелем с его стороны, поставившим свою подпись в книге, являлся Марк Рэнсфорд. Будучи еще молодыми людьми, Брэйк и Рэнсфорд часто ездили в Брэйден-Медуорт на рыбалку, а Мэри Бьюэри состояла гувернанткой при доме местного викария. Все считали, что она склонна выйти замуж за Рэнсфорда, но Мэри стала женой Брэйка, и он сразу увез ее в Лондон. Об их супружеской жизни мне ничего не известно. Через несколько лет у Брэйка возникли крупные проблемы, о которых я уже упомянул. Его арестовали, и брал его под арест лично Харкер.