Кируев пристрастилась играть в карты с сервиторами, раз уж никто теперь не ждал от неё какой-то пользы. Сервиторы обычно побеждали. Она высоко ценила то, что они не поддавались из желания поднять ей настроение.

Шуос Микодез закончил вязать шарф. Первые два человека, которым он его предложил, не смогли скрыть своих подозрений, что вещица оживет и задушит их. Поди разбери, чего ждать от современной пряжи.

Три гекзарха, Рахал, Андан и Видона, отправились на станцию Нирай «Мави 514–11». Нирай Файан была уже там.

Через тридцать восемь дней после того, как Микодез предупредил Кел Тсоро о готовящемся налете Хафн, посты прослушивания Кел возле четырех больших верфей сообщили о появлении формантов противника. Три верфи вскоре после этого взорвались. Командование Кел пришло к выводу, что настоящими целями были верфи, поскольку две из них предназначались для строительства пепломотов – и других таких в гекзархате больше не было. Командование выслало четыре роя-защитника, чтобы разобраться с захватчиками. Но, к сожалению, после случившегося посты прослушивания потеряли форманты из вида.

Черис и Брезан, получив известие о дальнейших передвижениях Кел, провели экстренное совещание и решили, что это их лучшая возможность нанести удар. Кируев на обсуждении не присутствовала. Она упала в обморок за два дня до него, через семьдесят девять дней после того, как привела в действие оговорку Врэ Талы, и была отправлена в лазарет.

Вохан Истрадез размышлял над тем, что в любой другой день он мог бы развлечься, заскочив в одну из академий Шуос и напугав до смерти невинных маленьких кадетов. К счастью для них, он не разделял пристрастия своего второго по старшинству брата к глупым шуткам, даже если служил двойником этого самого брата. Кроме того, у него была работа поважнее. Язык тела Микодеза не представлял собой особой сложности. А вот тот факт, что он был самым настоящим хорьком – другое дело. Не говоря уже о бесконечных хобби. Истрадез надеялся, что никто не заставит его вязать, потому что у него определенно был талант ронять петли.

Истрадез находился на борту тенемота «Очи, клинком нетронутые» – типичное веселенькое шуосское наименование. Не было никакого способа скрыть от команды место назначения, но его подлинная личность оставалась для них тайной. Уловка не выдержала бы пристального внимания, но шансы на то, что коммандер потребует аутентификации, были невелики, а гекзархи, ну, у них не будет шанса даже подумать о чем-то в этом роде. По крайней мере, пресловутая эксцентричность Микодеза сработает в его пользу, если он допустит ошибку.

В настоящий момент он был в спальне: сидел перед подносом с медовыми печеньями и втыкал в них зубочистки, потому что так было интереснее, чем есть эту гадость. Он размышлял, не выбросить ли их, хоть это и было бы вопреки роли, когда сеть сообщила, что они вот-вот свяжутся со станцией «Мави 514–11». Он решил, что должен снова надеть ботинки, а не ходить в носках, даже если этого никто не видит.

И действительно, Истрадеза вызвала коммандер мота.

– Да? – сказал он, незаметно засовывая левую ногу во второй ботинок.

– Гекзарх, – сказала коммандер. – Вы попросили сообщить, когда мы приблизимся к станции. Протокол требует отключить маскировку и сообщить им о нашем прибытии, когда мы окажемся в радиусе контроля. – Последние слова она произнесла невыразительным голосом, хотя на самом деле ей хотелось бы знать, явились они с обычным визитом или ради какого-то лисьего трюка.

– Будьте любезны, – лениво проговорил он, – скажите, что показывают сканеры?

Она переслала показания, но толку от этого было мало. Как правило, неактивные или минимально активные мот-двигатели обнаружить было нелегко. Что ж, придется пойти сложным путем.

– Ладно, – сказал Истрадез и проткнул ближайшее печенье ещё одной зубочисткой. – Отключайте маскировку, и я с ними свяжусь, сообщу, что мы здесь. Хотите, пришлю вам печенье? – Что угодно, лишь бы избавиться от него.

– Очень любезно с вашей стороны, – тактично сказала коммандер. – Но если это то, о чем я думаю, слишком много времени уйдет, чтобы вытащить кедровые орешки из зубов.

«Как я тебя понимаю», – кисло подумал Истрадез, а вслух сказал:

– Ну, как пожелаете.

После короткой паузы коммандер сообщила:

– Маскировка мота отключена. Мы будем удерживать позицию, чтобы они не занервничали.

Неужели кто-то мог нервничать из-за тенемота Шуос? Да ладно. Истрадез связался со станцией и попросил соединить его с гекзархом Файан. Она ответила очень быстро.

– На сколько я опоздал? – спросил Истрадез без тени раскаяния. Он хотел опоздать – желательно явиться последним, – хотя ей об этом знать не следовало. Он уже вводил последовательность команд. Даже если с остальными выйдет промашка, устранение Файан чего-нибудь да стоит.

– Вы последний, Микодез, – сказала Файан, нахмурив брови.

Великолепно. Он улыбнулся ей улыбкой брата, хоть Микодез и предупреждал, что это не сработает.

– Ну, я больше не буду задерживать вас. Скоро увидимся?

– Жду с нетерпением, – с выученной вежливостью ответила Файан.

Истрадез ввел последнее переопределение.

Иногда люди начинали думать, что пространство гекзархата так густо усеяно тенемотами, что невозможно даже поковырять в носу так, чтобы какой-нибудь тебя за этим не застукал. На самом деле космос велик, а проклятые штуки слишком дороги, чтобы Шуос могли использовать их в свое удовольствие. Чтобы сделать что-нибудь полезное при помощи экзотического оружия – включая разрушительную, но медленную при перезарядке ножевую пушку, – приходилось отключать маскировку. Чтобы ее снова включить, требовалась вечность, и тем самым к нанесенному ущербу прибавлялось ещё и оскорбление. Короче говоря, «Очам, клинком нетронутым» суждено было нанести необходимый первый удар – но никто не сумел бы выпутаться из этой ситуации живым.

Истрадезу на самом деле было жаль команду тенемота, которая не подписывалась на самоубийственную миссию. Однако даже он понимал, что им нельзя сообщать истинную причину, по которой корабль явился сюда. Кроме того, он сам – не Кел, но вызвался добровольцем. Этого должно хватить.

«Раз уж я на это подписался, объясни, в чем суть маневра», – попросил он Микодеза после того, как брат согласился. Краем глаза он видел знаменитый, некогда принадлежавший Джедао «Паттернер-52» в стеклянной витрине, но не смел повернуть голову, чтобы как следует рассмотреть пистолет.

«После этого фракция Шуос окажется на три шага впереди, – сказал Микодез. Он вернулся к своему привычному пугающе-веселому настроению. – Хочешь сказать, ты настаивал на этой миссии, толком её не обдумав?»

«Я все ещё полон решимости, – заверил брата Истрадез. – Но мне от тебя кое-что нужно».

Микодез посмотрел на него без улыбки.

«Это должно быть что-то, что я смогу дать».

«Честный ответ, – сказал Истрадез. – На этот раз по-настоящему, а не потому, что ты играешь со мной в психотерапевта. Тебя в этой жизни что-то всё ещё волнует, ты остался человеком или полностью посвятил себя играм, розыгрышам и стратагемам? Избавился от всего, что можно использовать против тебя? Я… мне просто надо знать».