Потер виски. Задумался — прав был, когда отпустил Ник или не прав.

К нему подошел Дин — видимо, занимался осмотром тела. Он замер, вставая рядом:

— Добрый вечер, Линдро, если так можно сказать…

Лин подал ему руку для рукопожатия.

— Добрый.

Айк смотрел на него слишком серьезно — словно Лин чем-то заболел, и все знали — не жилец:

— Я костьми лягу, но найду убийц. Ты меня знаешь.

— Знаю, — кивнул Лин, — садись…

Дин послушно сел рядом. Смотрел куда-то в стену:

— Тебя не подпустят. Перес категорически запретил. Лин… Мне очень жаль. Хреново думать, что это я стал причиной её отъезда.

Лин качнул головой:

— Не ты. Даже не думай. Как вообще стражи из Двадцать первого вышли на Переса? Почему не в Сорок первый сообщили? Она же ловец и знак всегда носит. — Он не стал говорить, насколько это мешало в постели. — Точнее, носила…

Дин сгорбился, сцепив руки в замок и поглядывая вдаль коридора:

— Перес меня убьет…

— Айк…

— При ней не было знака ловца. И кинжала не было — видимо, убивали её где-то в другом месте. В зону её тело просто подбросили в надежде, что нежить уничтожит его.

— И как же тогда её опознали?

— В кармане джинсов была твоя фотография с сайта стражей. Там ты в форме, твой значок и номер были хорошо видны. Плюс какие-то газетные заметки о вас с Ник… Так и вышли на Переса. Из Двадцать первого переслали её генкарту и уже тут её опознали. Перес лично сверял, никому карту Ник не доверил.

— Рогатые орки… А у меня нет её фотографии. Ни одной.

— Зачем тебе её фото? Ведь у оборотней идеальная память. И прости, наверное, гадость сказал… Её вещи тебе передадут после расследования.

— А её дом нашли?

— Ищут. Пока глухо. Единственное, думаю, что её дом передадут школе ловцов, а не тебе.

— Ясно, — коротко сказал Лин и заставил себя встать — из прозекторской вышли разъяренный Мигель и Арано в полуобороте — уши на макушке, на лице вибриссы, шерсть клоками на небритых щеках. Видимо, Утес узнал, что она ждала ребенка…

Лин пошел к ним:

— Я имею право осмотреть её тело.

Мигель полыхнул алым взглядом, переходя в боевую форму:

— Только через мой труп! Вот будут похороны, тогда и попрощаешься. А сейчас ты к ней не подойдешь.

Утес в который раз положил свою руку Лину на плечо и еле слышно выдавил из себя:

— Перес прав. Не надо тебе такое видеть. Я запомнил все запахи — я найду убийцу. Я тебе кровью клянусь — найду. Ты же знаешь — я восемь лет прикрываю твой зад. Я не отступлю — я найду убийцу нашей Ник.

Лин кивнул:

— Я тебе верю, и в профессионализме Дина не сомневаюсь, но я имею право…

— Нет! — безжизненно сказал Мигель, рассматривая все так и сидящего вдалеке Брендона.

Лин обернулся на парня, а потом старательно подавляя голос — у вампиров хороший слух, сказал:

— Я знаю — она ждала ребенка от Брендона. Это неважно… — он криво улыбнулся: — Если запрет из-за беременности Ник, то я знал об этом. Я знаю, чем заканчивается привязка. Я знаю, Мигель, что эту дрянь вампиры еще не победили. Но я так же знаю, что вы сделали сильный эволюционный скачок и перестали пить кровь разумных. Рано или поздно вы победите и потерю разума при привязке. Я не в претензии к Брендону. Я знаю — Ник сложно остановить, когда она что-то решила. Прошу…

Мигель просто пошел прочь по коридору. А за ним взлетали вверх скамейки, взрываясь ошметками металла, ломались стеллажи, и в песок превращалось стекло.

Разгромив все, что было в коридоре, Мигель вернулся. Одернул манжеты, чтобы торчали из-под рукава пиджака ровно на положенный дюйм, поправил запонки, стащил галстук, наматывая его на кулак.

— Мне очень жаль, Линдро. Этого я не предусмотрел в своем плане. Я думал, что Ник… — он замолчал. Потом все же продолжил: — Я не думал, что она настолько беспечна… Это только моя вина. Клан тигров имеет право на откупные от клана Переса. Мне очень жаль.

Лин пожал плечами:

— Мигель, это был бы мой ребенок. Если бы Ник решила остаться со мной — это был бы мой ребенок. И если дело в беременности Ник, то я знаю о ней. Я могу теперь осмотреть её тело? Я могу теперь считать запахи? Ты же видишь — я абсолютно адекватен.

Мигель прикрыл глаза:

— Иди… Только прошу… Впрочем… Иди. Ты сильный, из тебя омега, как из меня балерина…

Утес хмыкнул, явно представляя Мигеля в пачке. Лин тоже не удержался — Мигель, изящный, тонкокостный, как все вампиры, не представлял, как будет выглядеть, если ему сделать женский макияж. Все танцоры балета будут у его ног рыдать и умолять о взаимности.

— Смейтесь, смейтесь, — беззлобно сказал Мигель. Кажется, он все же знал, как выглядит.

Брендон не выдержал и подошел к ним:

— А я? У меня нет такого права, да? И почему, хотел бы я знать?

Утес молча отвернулся.

Мигель скривился. Лин же открыл дверь в прозекторскую:

— Пойдем, Брендон. И… Мне очень жаль, что так получилось.

— Что получилось? — Брендон вошел в помещение и тут же выругался: — а ведь я ей поверил. Я поверил, что она остановила меня… Лин, прости, я был сволочью…

— Брендон, она не жалела и не собиралась избавляться от ребенка. — Лин зашел в прозекторскую. Тут воняло сильнее, чем в коридоре — видимо, тело Ник провалялось пару дней в зоне до того, как его нашли.

Мигель и Утес вместе с Дином присоединились к ним. Брендон без слов отошел в сторону, к окну. Замер, глядя в никуда.

Лин подошел к столу.

Яркий свет бестеневой лампы. Неприглядная правда нагого тела. Шов через всю грудь и живот — в Двадцать первом уже делали вскрытие. От тела Ник воняло медицинской резиной и незнакомыми людьми. Сейчас судмедэксперт готовился к повторному вскрытию. Мигель не привык доверять чужакам. Только своим по клану. Отросшие волосы на голове — она их опять покрасила во все цвета радуги. Сломанная челюсть — как она подпустила убийцу так близко к себе? Влюбилась? Нашла кого-то притягательного? Или поверила в дружбу? Пальцы скользнули на затылок — он был полностью раздроблен. С неё не церемонились. Сломанная шея — от позвонков ничего не осталось. Хрупкие ключицы, которые он любил целовать. Маленькая грудь — Ник всегда стеснялась её размера. А ему было плевать. Чуть приподнятый над лоном живот.