Казалось, Ольгу смутил такой вопрос.

– Он рассказал, что вы хотите изучать медицину и когда-нибудь наверняка…

– Нет, я этого не хочу, – резко возразила девушка. – А он вам рассказал уже, что я лучше позволю человеку умереть, чем окажу помощь? Вы бы стали у меня лечиться, узнав такое?

– Я… – Ольга растерянно взглянула на Аарона.

– Господи, что с тобой такое, Аврора? – удивился молодой фотограф. – Ты собираешься всю жизнь вспоминать об этой неудаче. Никто тебя за это не осуждает. Ты была в шоке. Я лишь виню тебя за то, что ты зарываешь свой талант в землю.

– Мой талант? – презрительно пожала плечами Аврора.

– Да, именно так, талант, он у тебя есть. И ты бы сама об этом знала, если бы все время не убивалась и не посыпала голову пеплом.

В один миг Аарон перестал быть таким чутким, каким его привыкла видеть Аврора. В этот момент Ольга дернула его за рукав и улыбнулась.

– К сожалению, мне уже нужно идти, Аарон. Была очень рада увидеть тебя снова. Надеюсь, следующей встречи ждать долго не придется.

Аарон кивнул:

– Непременно зайдите перед тем, как будете уезжать, Ольга.

– Конечно приду. А вы заходите в гости, когда приедете в Росарио. Насколько я знаю, там еще есть дом, за которым вы должны присматривать.

– Да, так и есть. Наверное, мы можем поехать вместе…

Аарон нахмурился. Он передал дом Метцлера в надежные руки Ольги, зная, что на нее можно положиться. Она нашла порядочного арендатора. Нужно будет посоветоваться с Робертом, что делать с этим домом дальше.

Когда Аарон и Ольга расцеловали друг друга в щеки на прощанье и обнялись, Аврора почувствовала еще один укол в сердце. Молодой человек еще некоторое время, улыбаясь, смотрел вслед Ольге, а потом обернулся к Авроре:

– Ну, расскажи теперь, какая муха тебя укусила?

– С каких это пор ты говоришь обо мне с другими женщинами?

– Потому что считаю, довольно тебе упрекать себя ни за что.

– Ах, вот как? Ты так считаешь? А знаешь, тебя и твою сеньору Мак-Кензи это вообще не касается.

– Ну, Аврора, – он помедлил и нежно погладил ее по руке, – я лишь хочу, чтобы ты наконец снова смотрела вперед.

– И после того как он это сказал, ты просто убежала? – Кларисса сорушенно помотала головой, раскачивая ногой колыбель младенца. Маленькая Анахи появилась на свет всего две недели назад.

Первым делом, после того как Аврора несколько успокоилась, она отправилась к Клариссе. У нее всегда можно было спросить совета. Аврора все время рассказывала старшей подруге о том, что ее угнетает. Девушка вытерла нос.

– Ты действительно считаешь, что он прав? – спросила она с дрожью в голосе.

– Ты ведь сама это знаешь. Я знакома с Ольгой Мак-Кензи, и она совершенно не тот человек, от которого можно ожидать опасности. Она очень милая женщина, которая в тяжелое время пришла мне на помощь. Ольга часто бывала в ателье Аарона. Думаю, ее муж каждые два месяца заказывал фотографию для семейного альбома.

– Почему? – по-прежнему недоверчиво спросила Аврора.

– Как я уже говорила, ее муж – состоятельный человек, он боготворит Ольгу. Для ателье Аарона это, в общем-то, было неплохо. Когда он вывешивал в витрине новые фотографии Ольги, в течение недели весь город ходил и смотрел на них.

Аврора упрямо склонила голову:

– И все же им не следовало говорить обо мне.

– Возможно, что и так. Но думаю, он просто хотел тебе помочь. – Кларисса внимательно посмотрела на младшую подругу. – Он к тебе неравнодушен.

Аврора почувствовала, как у нее покраснели щеки, и опустила голову.

– Кто это сказал?

– Я говорю.

– Он тебе что-то про меня рассказывал?

– Нет.

– Но тогда откуда?..

– Разве у меня нет глаз, Аврора? – Кларисса помедлила. – Можно тебе задать вопрос: а ты?..

Аврора решительно помотала головой. Она думала о Хоакине, которого не желала снова разочаровать, думала о мечтах, которые разбились.

– Нет, – наконец ответила она. – Я не хочу об этом говорить.

– Кажется, Аврора ревнива, – улыбнулась Ольга. – Хотя я уже давно немолода.

Они с Аароном встретились на прощанье выпить кофе в кафе Марии, которым теперь успешно управлял Фабио. Аарон старательно размешивал напиток ложечкой. Кусок пирога на его тарелке так и остался нетронутым.

– Ну, собственно… собственно, мы просто друзья…

– Но она что-то значит для вас?

Аарон почувствовал, что Ольга внимательно на него смотрит.

– Да, – неохотно ответил парень, – впрочем, до сегодняшнего дня Аврора никогда не показывала, что мои чувства…

– Возможно, она просто не знает. Ну, до конца не осознает собственных чувств.

Аарон ненадолго замолчал.

– Да, наверное, так, – задумчиво произнес он. – Но теперь расскажите же о себе, Ольга. В последний раз, когда мы виделись, вы не были уверены, но теперь… Вы точно нашли Артура?

– Да, – в ответе было столько счастья и печали одновременно. – Да, – повторила Ольга и посмотрела куда-то вдаль мимо собеседника, – я точно нашла его. Можно ли в это поверить?

Аарон кивнул.

– О чем вы думаете, Аарон? – некоторое время спустя вновь раздался ее голос.

Конечно, она знала, что Руфь до сих пор не согласилась с ним встретиться. Он сразу написал ей об этом.

– Ах, да так, о том, о сем… Что вы теперь собираетесь делать?

Он внимательно посмотрел на Ольгу. «Она все еще очень красива, – промелькнуло у него в голове, – выглядит намного моложе своих лет. Ольга знала мою мать, и поэтому меня всегда будет связывать с ней нечто особенное».

– Вы имеете в виду, буду ли я встречаться с Артуром? – Ольга снова задумчиво взглянула куда-то вдаль. – Нет, но я намеревалась. Я сразу отправила ему телеграмму, даже не обдумав все, не взвесив, как для нас будет лучше. И сразу поехала к нему. Разве в это можно поверить? А ведь он даже еще не ответил мне. Если бы я все обдумала, то наверняка не сидела бы здесь. В конце концов, что осталось от наших с ним общих надежд и мечтаний после стольких лет? Это все очень пугает. Время нельзя повернуть вспять. Я замужем… Каждый жил своей жизнью, и, конечно, мы изменились.

Аарон кивнул. Он знал историю Ольги. Так оно и было. Жизнь продолжалась, обрывая нити, связывающие с людьми, вместе с которыми боролся за счастье.

Молодой человек вздохнул:

– И что он? Женился ли еще раз?

На секунду на лице Ольги отразился страх, затем печаль, решимость и желание примириться с существующим положением вещей. Она тихо ответила: