***

Остаток ночи прошел скверно. Я смотрела в потолок и вспоминала все, что произошло за последнее время. В голове крутились мысли о Филиппе-Этьене, о лорде Сэливане, об озере. Я то готова была простить рыжего и попытаться ему помочь, то вспоминала, как он без спроса влез в мои сны, и давала себе слово раз и навсегда забыть обманщика.

Ричард лежал на соседней подушке и тоже не спал. Время от времени он тяжело вздыхал и косился в мою сторону, но я делала вид, что не замечаю жалобных взглядов, и продолжала молча пялиться в потолок.

Небо за окном посерело, начал накрапывать дождь. В коридоре послышались шаркающие шаги Григория и стук посуды. Похоже, Чебышев собирался завтракать.

– Как у себя дома хозяйничает, – недовольно пробурчал Рич.

Я не ответила.

– Быстро он освоился, – продолжал бормотать кот. – Этак не успеем оглянуться, как окажемся на улице.

Ричард покосился на меня, ожидая реакции на свои слова и, не дождавшись, вздохнул. Спустя пару минут кот завозился на подушке и нарушил молчание.

– Кофе пахнет, – сказал он и поинтересовался: – Лерочка, а мы завтракать будем?

Я грустно усмехнулась. Кто о чем…

– Будем, – протянув руку, погладила верона за ушком. – Приведу себя в порядок, и пойдем на кухню.

С возвращением Ричарда все вернулось на круги своя. Что бы ни случилось, но завтрак должен быть в свое время. Как и обед. И ужин.

Я торопливо умылась, натянула футболку и джинсы. И позвала: – Идем есть, проглот.

– Любимая команда! – довольно мурлыкнул Рич, но тут же вспомнил, что его до конца не простили, состроил постную физиономию и серьезно ответил: – Уже иду, Лерочка.

После завтрака я дала Гришке задание привести в порядок верхний этаж и отправилась в Каменный. Знакомиться с обещанными лордом Сэливаном магами. Машенька сказала, что они уже в особняке.

Делегацию я заметила сразу, как только вышла из портала. Трое мужчин в черной форме стояли рядом с лестницей и о чем-то тихо беседовали. Все люди-маги в Квертине были военнообязанными и служили короне, так что наличие мундиров меня не удивило.

– Леди Сэливан, – увидев меня, коротко поклонился глава волшебников, высокий статный красавец-блондин.

Он был похож на киношного Тора и выглядел молодо, но я не обманывалась. Маги, как и драконы, старели медленно, и этому товарищу могло быть как тридцать, так и все сто.

– Позвольте представиться, Леонард Веннер, первый секретарь гильдии магов. Это мои помощники – Эрик Райнер и Клаус Штолль. Лорд Сэливан сказал, что вы нуждаетесь в нашей помощи?

– Да. Нужно наладить работу портала, – кивнула в ответ.

– Сделаем все, что сможем, – улыбнулся Леонард, и на его щеках заиграли ямочки.

Бородатый гоблин! Сразу вспомнился рыжий, с такой же обаятельной улыбкой…

– Следуйте за мной, – резко сказала магам и пошла в дом.

Настроение испортилось, так и не успев подняться.

– Весь второй этаж в вашем распоряжении, – проведя военных через портал, кивнула на лестницу, но сама с ними не пошла.

Не хотела мешать, да и видеть улыбку Леонарда было слишком больно. Проклятые ямочки…

Весь день маги восстанавливали утраченный когда-то магический коридор, а я продумывала систему оплаты, разбирала тетушкину бухгалтерию и старалась не вспоминать о подлом обманщике. Получалось так себе. Вернее, с работой я разобралась легко, а вот с воспоминаниями…

Рич все время был рядом, но помалкивал. Только смотрел жалобно и вздыхал.

– Лерочка, на сегодня все, больше никого не осталось, – доложила Мария, когда через портал перешел последний из списка.

– Наконец-то, – пробормотала в ответ. – Шляются тут целый день, никакого покоя.

Машенька смущенно кашлянула.

– Что? – недовольно посмотрела на привратницу.

– Да нет, ничего, – смутилась та.

– Нет, ты уж скажи, что происходит!

Не знаю, какой бес в меня вселился, но мне до ужаса хотелось поскандалить.

– Вижу я, как ты на меня косишься, – голос прозвучал резко.

– Ладно, скажу, – настороженно ответила Самойлова. – Только ты сначала к зеркалу подойди.

– Зачем?

– Надо, – уперлась Мария.

Я хмыкнула и выполнила ее условие.

– Кого ты там видишь? – спросила Самойлова.

– Что значит, кого? Себя, разумеется.

– Да? А я вижу Леокадию Сумарокову, – с вызовом сказала Машенька. – Злую, эгоистичную и жестокую.

– Ничего подобного! – послышался с комода скрипучий голос. – Леокадия Серафимовна всегда по справедливости поступала: что заслужил – то и получи. Очень правильная была женщина.

Старый телефон возмущенно дернулся, и трубка громко тренькнула.

– Молчи уже, – отмахнулась от него Самойлова, но я их не слышала.

Смотрела на свое отражение и не могла понять, когда успела так измениться. Губы сложены в презрительную усмешку, глаза ледяные, между бровями суровая морщинка. Господи, да что со мной такое?

– Офигеть! – пробормотала вполголоса и повернулась к Самойловой. – Это что, я такая и есть?

– Теперь видишь? – ответила та.

– Рич? – я перевела взгляд на верона.

– Прости, Лерочка, – развел лапами кот. – Но я все равно тебя люблю, – поторопился он сгладить впечатление от своих слов.

– Но почему? – вопросительно посмотрела на Марию. – Это из-за портала?

– Нет, – покачала головой Машенька. – Просто ты повторила ошибку своей тети. Отказалась от любви. Думаешь, Леокадия всегда такой была? Нет. Я помню ее и смешливой девочкой, и веселой девушкой, и жизнерадостной женщиной…

– Подожди, вы были знакомы при жизни?

– Разумеется. Она ведь племянница моего мужа, часто гостила в нашем доме. Своих детей у нас не было, – вздохнула Самойлова, – и мы относились к Леке, как к дочери. Николай ей поэтому и портал завещал. Были, правда, после революции и другие претенденты, но Леокадия сумела вернуть себе Яблочное и стала полноправной Хозяйкой.

– А твой муж? Что с ним случилось?

– Погиб. Когда красные в город вошли, Николай отказался покидать дом, и его прямо на ступеньках расстреляли. И меня следом, – ровно ответила Мария.

Она говорила спокойно, без надрыва. Так, будто та жизнь осталась далеко позади и больше ее не касалась.

– Выходит, я прихожусь тебе внучатой племянницей? – спросила я, чтобы закрыть печальную тему.

– Так и есть, – улыбнулась Маша. – И как родственница хочу тебя предостеречь. Не разбрасывайся своими чувствами, Лерочка. Борись за свою любовь, даже против себя самой. Иначе магия портала тебя изменит. Она уже тебя меняет, и те эмоции, которые ты испытываешь – вовсе не твои.