«Хорошая она или плохая, Анна, но нам нужна правда», – часто говорила бабушка Морвенна. Анна узнала правду о своей любимой бабушке, и, хоть эта истина была ей не по душе, она стала ключевым компонентом превращения Анны в ту личность, которой она теперь стала. Правда, которую она сегодня сказала Джонасу, была не тем, что он хотел бы услышать, но она была необходима, чтобы спасти их дружбу. Бен мог подтвердить ее худшие подозрения, но, по крайней мере, она будет знать это наверняка. И знание поможет ей исцелиться, как бы оно ни уязвляло.

Она решила, что завтра обязательно найдет способ с ним поговорить. А если не выйдет завтра, то послезавтра, и так далее, до тех пор пока не получится. Правда была слишком важна для ее собственного спокойствия и способности двигаться дальше. Анна не могла отступить.

Приглашение на вечеринку «Мессенджера» впечатляло не меньше, чем – если верить Джульетте Эванс – должно было впечатлить само событие. Сделанное из плотного картона, оно было украшено невероятно изысканным трехмерным рисунком в виде дерева с крошечными птицами и покачивающимися на филигранных ветвях яблоками, а каждую грань подчеркивала золотая кайма. У Анны перехватило дыхание от одного прикосновения к этому произведению искусства. Здание «Мессенджера» загудело от возбуждения, когда на каждом столе обнаружилось подобное приглашение в плотном конверте из бордового пергамента. Слухи о списке приглашенных звезд порхали, как птицы, особенно после интригующего доклада о том, что Джульетта пригласила редакторов всех национальных газет воочию убедиться в возрождении «Дейли мессенджер».

Джульетта определенно справилась со своей задачей: онлайн-колонки светской хроники и новостные агентства уже заговорили о грядущем событии, а некие определенные влиятельные издания обсуждали сложности, с которыми всем газетам пришлось столкнуться в эпоху цифровых технологий, и называли «Мессенджер» прецедентом выживания. Еще не состоявшись, вечеринка стала темой для разговоров всего города.

Приглашения подтверждали, что празднование действительно пройдет в элегантной оранжерее Кенсингтонского дворца, знаменитом месте проведения событий, наиболее значимых для высших лондонских кругов. Шенис не теряя времени просвещала всех, кто готов был слушать, по поводу многочисленных достоинств этого места, поскольку знала их все наперечет из глянцевых журналов, которые читала с религиозным трепетом. Даже Бэбс, которую так и не убедили в возможности доработать до пенсии, обещала купить новый наряд «на случай, если какой-то красивый актер решит пригласить меня на танец».

Анна вполне разделяла радость коллег, ведь вечеринка была символом того, что их ждут лучшие времена. «Дейли мессенджер», как и она, эволюционировал, оставлял позади неуверенность прошлых месяцев и осмеливался начать новую главу своей жизни.

А вот будет ли частью этого будущего Бен, все еще оставалось неясно. Анна не видела его в течение двух дней, прошедших после корпоративного собрания: когда она спросила Ри из редакции, та сказала, что Бен работает удаленно, но где и над каким заданием, она не знала. Никто не говорил этого вслух, но все пришли к выводу, что его переманили из газеты обещанием новой должности, а не озвучивали случившегося, чтобы не портить корпоративный дух. Анна думала о том, не упустила ли она свой шанс. Луч надежды забрезжил ровно за день до вечеринки «Мессенджера», когда стажер, работающий на заместителя Джульетты, обмолвился Теду, что некий Бен Мак-Ара включен в список гостей и подтвердил, что появится.

– Вот видишь, девочка? Любая информация, которая тебе нужна, есть у дяди Теда.

Это решило дело: Кенсингтонский дворец казался идеальным местом для разговора с Беном. Анна знала, что вечер может стать ее последним шансом, и была полна решимости его не упустить.

В тот же день к столу ресепшена приблизился растерянный человек, выглядевший так, словно заблудился.

– Чем могу вам помочь? – спросила Анна.

– Мне дали вот этот адрес, но… – он сверился с обрывком бумаги в руке, – я думаю, что здесь какая-то ошибка. Это же «Мессенджер», верно?

– Да, верно.

– Мы обычно не получаем заказов из Сити. По крайней мере, не из таких мест… Простите… Грант Огильви. – Он, к изумлению Анны, протянул ей руку. Посетители практически никогда не предлагали ей обменяться рукопожатием.

– Я Анна. Приятно познакомиться. С кем вы должны здесь встретиться?

– Анна? Анна Браун? – Увидев имя на ее бейдже, Грант тут же просиял. – Ну что ж, похоже, милая моя, что я не так уж и ошибся местом. Никуда не уходите… – Он развернулся и быстро вышел из здания.

– Это еще что? – спросила Шенис.

Анна смотрела вслед посетителю.

– Я не знаю.

Незнакомец, интересовавшийся ее именем, немного тревожил Анну. Ее заверили, что шумиха по поводу статьи миновала, но что если нет?

Пять минут спустя тот же человек появился с огромной плоской коробкой, которую нес под мышкой. Уложив свою ношу на стол ресепшена, он улыбнулся.

– Простите за задержку, пришлось поспорить с крайне неприятным инспектором дорожной безопасности. Пытался меня убедить, что я незаконно припарковался, можете такое представить? Но я отклонился от темы. Вот это для вас.

На обернутом в коричневую бумагу предмете было указано ее имя, но не адрес. Уголки были такими же аккуратными, как и на большинстве предыдущих посылок для Анны.

– Кто это прислал? – быстро спросила она.

Грант явно не был курьером, и, если посылка, которую он принес, была заказана лично, он мог бы поделиться сведениями об отправителе. Анна затаила дыхание в ожидании ответа.

– Простите, не могу сказать. Таковы были утвержденные условия заказа. Должен признаться, они были потрясающе точными и строгими. У моих работников ушел почти час на то, чтобы правильно сложить упаковочную бумагу.

– О! – Она знала, что хватается за соломинку, но все равно испытала разочарование, оказавшись в очередном тупике. – Ну что ж, спасибо вам.

Грант помедлил и прижал ладонь к сердцу:

– Простите великодушно, но не могли бы вы открыть ее при мне? Мне так редко удается увидеть реакцию людей на мой дизайн.

– Вы дизайнер? О боже мой, ты обязана ее открыть! – Шенис и Ашраф обступили Анну с обеих сторон, похожие на две бутылки шампанского, которые хорошенько встряхнули и из которых вот-вот вылетят пробки.

Учитывая живой интерес аудитории, как было отказаться?

– Хорошо.

Сдерживая желание громко рассмеяться, она сняла упаковочную бумагу, открывая взглядам глянцевую медно-золотую коробку. На крышке черными завитками были написаны инициалы «Г. О.»

– Это я, – просиял Грант, постукивая по коробке. – А теперь загляните внутрь.

Внутри между слоями бронзовой папиросной бумаги Анна заметила нечто алое. А когда она подняла ее, складки алой ткани с легким шелестом развернулись на полированной столешнице.