– Это платье, – выдохнула она.

– Одно из самых популярных, – подтвердил Грант. – Я создал его с мыслью о золотом веке Голливуда. Простое, летящее, скроенное так, чтобы подчеркнуть красоту настоящей женщины.

– Оно так чудесно… Я даже не знаю, что сказать.

Дизайнер кивнул:

– Вы сказали все, что я хотел услышать. Приятной вам вечеринки. – В последний раз взглянув на свою клиентку, он ушел.

Анна восхищенно провела по ткани кончиками пальцев. Ей никогда раньше не дарили платьев, а сама она ни за что не выбрала бы того, что настолько выделяло бы ее. Прощальные слова Гранта все крутились на грани ее сознания, набирая громкость, пока…

– Подождите! Вы знаете о вечеринке?

Но Грант Огильви уже ушел. Анна взглянула на пустую коробку и заметила, что в складках папиросной бумаги спрятался небольшой белый прямоугольник.

Коллеги не обратили на это внимания, полностью поглощенные потрясающим платьем. Анна с бьющимся сердцем быстро спрятала карточку в карман пиджака.

– Ну разве не идеально? – рассуждал Ашраф. – Анна, ты просто обязана завтра его надеть! Это же как в «Золушке», только лучше!

– А записка была? – Шенис на миг отвлеклась от платья. – Их же иногда вкладывают в посылки?

– Я проверю. – Анна демонстративно осмотрела складки папиросной бумаги в коробке. – Нет, похоже, в этот раз ничего нет.

– Да какая разница, при таком шикарном подарке? Я сейчас же позвоню Ри…

Анна оставила Шенис и Ашрафа рассылать последние новости по сети сплетен «Мессенджера», а сама скрылась в убежище рабочей кухни. Пока закипал чайник, она размышляла о значении новой посылки. Возможно, отправитель собирается раскрыть свою личность на вечеринке? Или всего лишь понаблюдает издалека? Она не могла исключить ни одной вероятности – записка говорила слишком мало. Зато Анна знала наверняка, что отправитель там будет.

«То, что произойдет, когда я там окажусь, будет зависеть от моего выбора», – сказала она себе.

Пока что все указывало на то, что отправителем был Бен. Он слишком удачно исчез с работы, но подарок прибыл вскоре после того, как он подтвердил свое присутствие на вечеринке. Даже если бы Анна не знала, что он там будет, записка с платьем не оставили бы сомнений в этом. Он слишком поспешно ушел с собрания в редакции, потому что собирался поговорить с Анной на вечеринке, не раньше? И намекнул во время последнего разговора, что хочет исправить то, что с ними случилось: возможно, он именно это имел в виду?

Если чудесная книга Доди Смит была извинением, то что он хотел сказать ей на вечеринке? Возможно, то, что она хотела бы от него услышать? Платье было создано для того, чтобы его заметили, возможно, слова Бена тоже предназначались для общего сведения?

Так Анна и поняла, что она будет делать.

Завтра вечером Анна Браун будет выделяться из толпы в своем потрясающем алом платье – и встретится с человеком, с которым давно хотела поговорить. Она поблагодарит его за подарки и объяснит, что больше их слать не нужно: она раскрыла в себе женщину, которую они подразумевали в ней изначально. И даже более того.

В последние несколько дней она осознала то, чего уже не могла отрицать, несмотря на все прежние обстоятельства. Она поняла это на пляже, когда Джонас пытался ее поцеловать, и осознавала это сейчас. Несмотря на все причины не чувствовать того, что она ощущала теперь, Анна знала, что больше не может не слушать голос своего сердца. И если то, в чем она сейчас была почти уверена, окажется правдой, она простит Бена Мак-Ара и скажет ему, что влюблена в него…

– Ого!

Анна заперла дверь квартиры и улыбнулась Джонасу, который шагал к ней по коридору с большим футляром для камеры на плече и штативом в руке. Выглядел он уставшим, но глаза сияли оттого, что он занимался любимой работой. Она видела его таким в Годреви – пребывание среди дикой природы словно открывало в Джонасе лучшие его черты.

– Хорошо поснимал?

– Хорошо, только холодно там было. Ты потрясающе выглядишь.

Польщенная его реакцией, Анна покружилась на месте:

– Оно великолепно, правда?

– Я говорил не о платье…

– Джонас.

– Да не волнуйся, мы ведь уже установили с тобой границы дозволенного. Но я ведь могу сказать о том, что я вижу, правда?

– Ну, ты и сам хорошо выглядишь. Сурово.

– Да? Это такой вежливый способ описать того, кто целый день ползал на карачках задом наперед по кустам?

– Наверное, да.

Это новое понимание, возникшее между ними, все еще казалось немного напряженным, но Анна была рада и ему. Она любила Джонаса как друга и радовалась тому, что он решил ограничиться тем же.

– Так что за дела с нарядами? Собралась куда-то в хорошее место?

– Сегодня вечеринка «Мессенджера».

– А, понятно. И он там будет? – Улыбка Джонаса была теплой. – Все нормально, милая, я догадался. Просто надеюсь, что он окажется тебя достоин.

– Я думаю, что это он мог посылать мне подарки, – призналась Анна. – По крайней мере, бóльшую их часть.

– Вот только мой был лучшим, понятное дело. Но если он их посылал, то он не так плох, как я думал. Ты, главное, не попадайся больше на его уловки, договорились? Ты достойна большего.

Прибыв к воротам Кенсингтонского сада, Анна увидела ожидающих ее коллег.

– Вот и она! – воскликнула Бэбс. – Правда же она выглядит как Белль на балу?

У Ашрафа челюсть отвисла почти до асфальта:

– Анна, черт побери, ну ты даешь!

Шенис возвела глаза к небесам:

– Хватит капать слюной, пойдем уже на праздник. Нас ждут знаменитости, о которых можно будет потереться плечами.

– Если Шенис дать волю, тереться она будет не только плечами… – Тед предложил Анне руку.

Вечер был теплее, чем ожидалось, но с резким ветром, от которого трепетали бордовые и серебряные баннеры, отмечавшие дорогу через сад. Он цеплялся за полы пиджаков, подолы платьев, складки юбок входящих гостей. Дорожки освещались большими фонарями-«молниями», горизонтальные полоски теней ложились на гравий. Толпу папарацци, занявших стратегические позиции по обе стороны от входа, удерживали лишь хлипкие веревочные барьеры, а мрачные охранники в ярко-желтых жилетах не позволяли чересчур ретивым журналистам под них поднырнуть. Толпа, естественно, собралась здесь ради знаменитостей, ведь слухи об особых приглашенных ходили в прессе уже несколько дней, обрастая все более безумными подробностями. Работники «Дейли мессенджер» проходили по дорожке без малейшего внимания фотокамер, но сам факт того, что они шагают меж двух стен фотографов, заставлял каждого ощутить себя привилегированным гостем.