Тому виной была его слащавая внешность, словно украденная с витрины фотоателье. Юрка с раннего возраста прослыл сердцеедом, девичьим угодником. Он рано потерял невинность и ничуть о том не жалел. Тетка лишь посмеивалась, слушая о похождениях и победах приемыша. Горделиво усмехаясь, говорила:

— Весь в меня, шельмец! Родная кровь!

Мальчишка любил тетку больше всех на свете.

И сторонился, стыдился и презирал свою многочисленную, горластую, деревенскую родню. Он не любил бывать у них. Если тетка собиралась отвезти его в деревню хотя бы на праздники, Юрка закатывал настоящую истерику:

— Не поеду к ним! — вопил на весь дом. И клялся: — Весь дом приберу! Хочешь? В сарае полы под скребок помою! Оставь меня в городе!

— Ну почему? Там родня!

— Не хочу! У них вши даже в штанах бегают! Они грязные. И дерутся! Все время ругаются. А щипаются как больно! Разве это родня? Все из наших сумок выволокут и сразу забывают, кем мы им приходимся. А братья все грозят мне клопов за шиворот напустить. В подарок. Не вези меня туда!

Случалось, она уступала Юрке, которому не нравилась деревенская жизнь. В городе мальчишка чувствовал себя как рыба в воде.

Он никогда, даже по мелочи, не обманывал тетку, считая ее самой умной на земле. Он любил слушать женщину, беседовать с ней по вечерам. И она учила:

— Смотри, Юрик, в этой жизни никому не доверяй. Ни друзьям, пи жене, ни родне. Так самому спокойнее жить. Предать некому. Помни, все бабы — подлые, а друзья — продажные, родня — жадная, соседи — завистливые. Чуть душу приоткроешь — в нее тут же наплюют. И высмеют тебя.

Никогда не хвались! Ничем и ни перед кем. Если будешь иметь мешки денег, жалуйся на бедность, чтоб в долг не просили и не обокрали. Помни случай с Петровной, соседкой вашей в деревне. Машину выиграла бабка по лотерейному билету. Не чужим, младшему сыну о том сказала. Похвалилась старая, не выдержала. Так сын в ту же ночь убил ее. А промолчи она — жила бы до сих пор.

— А я никому ничего не говорю. Меня отец спрашивал, как я в городе живу? Ответил, что трудно. Еле тянем, — сознался мальчишка.

— Правильно! Ваське, хоть и брат он мне, а ничего говорить нельзя. Он все и всех пропьет. С себя последние портки за водку снимет. Смолоду таким был. Прорва — не человек!

А еще здоровьем не хвались! Потеряешь! Не води в дом своих друзей, чтоб ни на что не позавидовали, ничего не украли.

— Хорошо, — соглашался Юрка. И держал язык за зубами. Никого к себе не звал и не впускал.

— Не водись с босяками, с голью перекатной. Это неприлично. Среди них всякая шпана растет. Воры и аферисты. Не стоит, чтоб тебя к ним причисляли. Выбирай друзей, равных себе. Понял?

— Конечно! — соглашался Юрий.

В школе, несмотря ни на что, он учился лучше всех. Хотя и не зубрил, не корпел над уроками до ночи, как другие, у него никогда не было троек. И учителя из года в год на все голоса хвалили незаурядные способности мальчишки.

Когда он перешел в седьмой класс, тетка спросила его, кем он хочет стать, и Юрка без колебаний ответил:

— Моряком!

— Фи-и! Какая чушь! Зачем тебе эта морока? Иль не знаешь, сколько судов в море гибнет? С чего вдруг тебе жизнь прискучила?

— Так я не на военный! Я в торговый флот хочу! Буду привозить домой всякие диковинные вещи! А когда начну хорошо зарабатывать, куплю нам импортную машину! Как у Денискиного отца! А то, что гибнут, — ну, это как повезет… Смотри, сколько в городе всякого случается? На кого-то машина наехала, трамвай загорелся, в нем люди погибли. Да что далеко ходить! Вон возле соседнего магазина дядьку сосулькой убило наповал! Причем, бесплатно…

— Тоже верно! — задумалась тетка. И спросила: — А кем на море хочешь стать?

— Начальником! Отучусь четыре года. Потом год или два в ближние рейсы похожу на танкерах. А там получу разрешение на работу в зарубежных водах. Там много своих льгот. Бесплатное питание, обмундирование, высокая зарплата, бесплатный провоз всего, что купил за границей.

— Ишь ты! Уже все пронюхал! — похвалила ушлого племянника, расцеловала его. — Молодчага! Светлая голова!

Юрка и впрямь поступил в училище. Там его чаще всех наказывали за самоволки. Но курсанта это не смущало. Девчонки ждали его у проходной целыми стайками и висли на шее, не стыдясь дежурных, пожилых офицеров. Уводили Юрку в какую-нибудь компанию до самого утра. В училище парень возвращался помятым и невыспавшимся. Но вечером повторялось то же самое.

Юрке, его популярности среди девчат, завидовали курсанты-выпускники и даже офицеры.

— Этот желторотый уже гаремом обзавелся! А что будет, когда офицерское звание получит? За него бабье передерется! — говорили вслед парню.

— Да! Такой не скоро женится! Слишком большой у него выбор. Немудрено заблудиться в этом цветнике, — завидовали пожилые офицеры.

Юрка не слышал едких замечаний и купался в теплом море нежных улыбок, ласковых слов, признаний в любви.

О! Каким счастливым и безоблачным было то время. Но ничто не длится вечно. На третьем курсе он познакомился с Наташкой.

Юрке не поправилась поначалу низкорослая худая девчонка с серым лицом, выщипанными в нитку бровями, узкими губами. Он любил яркую красоту, брызжущую искрометными шутками, смехом. Наташка была иного склада. Ехидная, желчная и хитрая, она приходила на танцы в училище неспроста. Ловила, подстерегала будущего мужа. Но такого, который соответствовал бы ее запросам. А потому держалась недоступно. Дешевый, избитый прием! Сколько мужиков попалось на эту удочку! Клюнул и Юрка. Что называется, от большого выбора прогорел. И попался…

Ни одна из прежних подружек не спешила схомутать Юрку, прибрать к рукам. Наташка же на третий день привела его домой и познакомила с родителями и родней. Показала свою комнату, потом пригласила к столу, где отец девчонки внезапно предложил тост за молодых.

Парню бы выскочить из-за стола и бежать без оглядки к своим — самым милым, искренним девчонкам. Но удержало воспитание, полученное с детства, и правило: «Нехорошо и неприлично уходить из-за стола без острейшей надобности, либо в случае оскорбления, обидного намека. Иное не может стать поводом…»

И растерявшийся, обалдевший Юрка остался за столом, не совсем понимая, что происходит. Почему отец и мать Наташки зовут его сынком? Требуют, чтобы он каждый день ночевал у них и не обижал Наташу.

— Мы с нею знакомы всего три дня! — говорил парень.

— Ну и что? Мы с женой тоже два вечера встречались. А па третий решили пожениться и уже, видишь, четверть века прошло! — заметил отец.

Здесь же, за столом, он узнал, что Наташка на три года старше его. Хотел взбунтоваться, но мать девчонки тут же вспомнила, что и она на пять лет старше своего мужа, но на семейной жизни это никак не отразилось.