и мы обедали вместе все у Дюме, а угощал нас Александр Сергеевич и ее сын Алексей Николаевич Вульф. Пушкин был любезен за этим обедом, острил довольно зло, и я не помню ничего особенно замечательного в его разговоре. За десертом “les quatres mendiants”[120] г-н Дюме, воображая, что этот обед и в самом деле une partie fine, вошел в нашу комнату un pen cavalierement[121] и спросил: “Comment cela va ici?”[122] У Пушкина и Алексея Николаевича немножко вытянулось лицо от неожиданной любезности француза, и он сам, увидя чинность общества и дам в особенности, нашел, что его возглас и явление были не совсем приличны, и удалился. Вероятно, в прежние годы Пушкину случалось у него обедать и не совсем в таком обществе».

Читателю, наверное, интересно, что это за «четверо нищих», которых подавали на десерт в ресторане Дюме. Это десерт французского происхождения, состоящий из лесных орехов, изюма, вяленых фиг и миндаля, выложенных на блюдо. Легенда рассказывает, что этим лакомством угощали заблудившегося на охоте короля Генриха IV четверо нищих. Подробно ее излагает Александр Куприн в рассказе, который так и называется «Четверо нищих».

Кстати, не менее скандальным было появление в ресторане женатого человека. В этом, конечно, нет ничего неприличного, но странно – отчего он не обедает дома, с семьей? Верно, его жена плохая хозяйка или ему не хочется сидеть с ней за одним столом! В апреле 1834 г. Александр Сергеевич напишет Наталье Николаевне, уехавшей к семье в Москву: «Явился я к Дюме, где появление мое произвело общее веселие: холостой, холостой Пушкин! Стали потчевать меня шампанским… Все это меня смутило, так что я к Дюме являться более уже не намерен и обедаю сегодня дома». А через несколько дней снова: «Обедаю у Дюме часа в 2, чтоб не встретиться с холостою шайкою».

Ресторан Дюме закрылся в 1840-х гг.

8

А вот еще одна гастрономическая история, связанная с Анной Петровной. Анне Керн Пушкин посвятил стихи «Я помню чудное мгновенье», а еще вот такой забавный мадригал:

Мне изюм

Нейдет на ум,

Цуккерброд

Не лезет в рот,

Настила нехороша

Без тебя, моя душа.

Под этими строками рукой Анны приписано: «А.К. 19 октября 1828, С.-Петербург».

Что такое пастила и как ее готовили, нам уже известно. Но такую оригинальную и своенравную даму, как Анна Керн, конечно, нельзя сравнивать с обычной пастилой (и тем более в «постилой»). Поэтому приведу еще один рецепт:

О делании пастилы цитроновой

Для приготовления сей весьма вкусной пастилы, настой цитронных корок в теплой воде и когда таковая настойка будет иметь довольно вкуса сего плода, выжми оную в салфетке, разведи выжатую жидкость с гумми и драгантом, положи все в иготи, разводи в оной сахаром до тех пор, как сделается из того удобное мясистое тесто, из которого делай пастилу, и высушивай известным образом.

Но что такое цукерброд? Человек, знающий немецкий язык, различит в этом слове два корня: zucker – «сахар», и brot – «хлеб». А готовили его вот так:

Лимонный цукерброд

Оботри кожу с половины свежего лимона, еще обрежь кусочками желтую кожицу с четырех лимонов, смешай в блюде с полфунтом истолченного сахара. После того белки от восьми яиц выложи в сахар, прибавь четверть фунта крупичатой муки, и вымеси с прилежанием. Налей на листы бумаги сего теста продолговатыми цукербродцами; усыпь густо толченым сахаром, чтобы поверхность засахарилась и запеки в печи не очень горячей.

Кстати, с Анной Петровной связан еще один, довольно неожиданный, кулинарный сюжет. Она приятельствовала не только с Пушкиным, но и с Дельвигом и его женой, часто бывала у них в гостях и перезнакомилась там со всеми лицеистами. А у отца Анны Петровны была горчичная фабрика. И Илличевский – лицейский друг и соперник Пушкина в поэзии, посветил Анне Петровне такой мадригал:

Близ тебя в восторге нем,

Пью отраду и веселье,

Без тебя я жадно ем

Фабрики твоей изделье.

Ты так сладостно мила.