Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Боюсь, — честно признался Коста. — но хочу побороть страх…и потом, я обещал рисунок шекка сиру Миу, а чтобы нарисовать –мне нужно его увидеть…
Миу сориентировался быстро:
— Да! Отец!
Быстрый обмен взглядами между Кло и отцом, Коста не понял — слишком много разных эмоций, но в итоге Клоакис медленно кивнул, как будто что-то пообещав.
— Ну… что ж… желание гостя — закон… Готовь выезд, — скомандовал сир Дариан одному из слуг, и повернулся к нему. — Вира, Син… что ты хочешь?
У Да-арханов нет ничего, что они могли бы ему дать — у него и так есть всё.
Ему самому ничего не нужно от них.
Что хотел мастер больше всего? Чего он добивался почти декаду, спускаясь по этим пандусам и ярусам, и каждый вечер поднимаясь обратно?
— Личная аудиенция у Главы клана Да-архан для Главы Фу, — решительно проговорил Коста.
Господин Дариан на миг замер, а потом кивнул — улыбаясь ему широко и открыто. И первый раз за все время с того момента, как он зашел в этот кабинет, Коста почувствовал, что эта улыбка — немного искренна.
* * *
Пустыня
Тридцать мгновений спустя
Подземная тренировочная Арена
В «загон» они прибыли тем же путем, что и вчера, но сегодня всё выглядело иначе. Коста удивился тому, какой короткой оказалась дорога, вчера тянувшаяся вечность. Он внимательно рассматривал и запоминал всё, что упустил: столбики, врытые прямо в песке — указатели, купольное строение, возвышающееся над соседними барханами, двойное кольцо охраны, соколов, кружащих сверху и клекотом указывающих на присутствие гостей.
Всю дорогу господин Дариан объяснял. Всем — и сыновьям тоже, но обращался непосредственно к Косте и говорил вещи, которые выросшие в клане «одаренных» и так должны были знать наизусть. Почему выбрано именно такое место, как обеспечивается безопасность и что означает контроль, и что его невозможно утратить. О ценности шекков для клана и для Юга в целом, как последней линии защиты. О том, что шекки могут перевозить грузы и даже служить проводниками по пустынным землям, и что без них — никуда. И что самое главное — шекки могут улавливать эмоции, и это означает важно уметь выражать их верно и ни в коем случае не проявлять агрессию или страх.
Коста слушал с живым интересом. Господин Дар рассказывал куда понятнее Миу, и объяснял лучше. И только вновь оказавшись на песке арены, Коста понял, что старший Да-архан говорил только то, что можно использовать здесь и сейчас.
На этот раз они прошли вниз сразу, не поднимаясь на верхние анфилады. Хаади не пропустили внутрь, а в «загон» не прошел ни один из слуг. Только трое Да-арханов и — он.
Его пропустили вперед на пять шагов, оставшись сзади. Господин Дар предварительно уточнил — точно ли Син не передумал, и — уверен ли?
Коста был не уверен, но чувствовал, что так – правильно. Клоакис принес официальные извинения, точно следуя процедуре, которую он теперь знал наизусть, благодаря Наставнице. И, если справился Кло, то он точно не собирался уступать ему хоть в чем-то.
Клоакис медлил в этот раз, и вообще вся бравада как будто слетела со старшего сына рода, и он повзрослел — внезапно и в один миг, но Коста знал, что так не бывает. Не бывает без серьезных потрясений, а вчера этот тупица вел себя совсем иначе.
— Кло, — скомандовал господин Дариан, и тот повиновался, кивнув.
Над ареной запалили один несчастный светляк, который скорее нагонял тени, и создавал сумрак, освещая только в пяти шагах вокруг.
Одна из дверей нижнего яруса открылась — Коста услышал шорох створки по песку. И — напрягся. Неосознанно.
Что-то ползло по песку. Перемещалось. Пульс ускорился мгновенно и разом, в горле пересохло, но чувство других за спиной, давало ощущение защиты.
Сегодня — не как вчера. Сегодня — можно не бояться. Сегодня…
Но чувства не подчинялись разуму, и Коста почти шагнул назад, повинуясь инстинкту — «бежать», как тень впереди — более плотный сгусток темного воздуха, внезапно… зевнула… и желтые глаза с узкими кинжальными зрачками уставились прямо на него на высоте двух его ростов.
Коста молчал, замерев от страха, забыв, зачем вообще настолько глупая идея пришла ему в голову… кому и что он хотел доказать…
Черная тень покачалась впереди из стороны в сторону и начала медленно отползать назад — желтые плошки отдалялись, и тогда Коста — очнулся.
Извинения.
Он здесь — загладить вину и нанесенный ущерб. Он — не хотел. Он — был вынужден. Он — защищался из страха.
Пульс сбоил, попытки выровнять дыхание не помогали, и Коста попытался представить, что впереди не шекк… не тварь… не — оно… а — картина. Просто картина, исполнением которой он восхищается.
Ожившее чудо, сотворенное Мастером, имени которого он не знал… Ведь кто-то же создал шекков? Создал этот мир? Создал его — Косту? И соединил их в этой точке — на песке Арены.
И он шагнул вперед. Медленно и осторожно. Собирая внутри все чувства, какие смог достать — печаль, вину, раскаяние, жалость, сочувствие, принятие, уважение, толику страха и много-много сожаления о том, что причинил вред.
И — поклонился. Как равному.
Шекк замер. Замер в поклоне Коста. Сзади — не дышали. И через миг послышался шорох песка. И медленно, в круг тусклого светляка выполз кончик.
Черный.
Немного погрызенный с одной стороны. Шипастый. И совершенно не симметричный.
Шекков…хвост?
Пока Коста изучал это в пяти шагах от себя, кончик свернулся в черное колечко, сделал дугу и… застучал о песок — раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три… и сейчас Косте не нужно было быть Да-арханом, чтобы понять шекка.
Это значило — извинения — приняты.
Желтые глаза открылись и закрылись, прозрачная пленка второго века на миг сгладила свечение. Кинжальные черные зрачки дрогнули — расширились и сузились, и… опустились ниже, почти на уровень его головы.
По тому, как облегченно-восхищенно пискнул сзади Миу, Коста понял, что прошел.
Прошел то, что не знал, как назвать. Прошел и — принят. Не кланом Да-архан, но теми, кто на самом деле правил этой пустыней.
— Направь его правее, и пусть подождет, — скомандовал Дариан, и Коста не сразу понял, что приказ относился к Кло. Черная тень прошуршала назад, и сместилась правее — в дальнюю, совершенно темную часть Арены. — Открыть купол на одну двадцатую…
Плетения сверху вспыхнули, что-то дрогнуло в вышине, и заскрипело — сработали механизмы.
В центре купола появилось маленькое светлое пятно, тонкий луч света, который упал, коснувшись песка. Лепестки сверху продолжали раздвигаться в стороны — пятно на арене увеличивалась, пока не стало равным пяти шагам, и тогда сир Дариан отдал новую команду:
— Достаточно! А теперь пусть покажет… только аккуратно, береги глаза…
— Они не любят свет, — шепот Миу испугал — Коста не заметил, как тот подкрался близко. — Смотри, смотри…
Шекк приближался к пятну яркого света, льющегося сверху — Коста отслеживал перемещения по звуку. Темная тень остановилась на границе и замерла. И потом осторожно, и явно нехотя высунула кончик хвоста — украшенного черными чешуйками с зазубринами, прямо в круг освещенного песка, и быстро оддернула.
— Кло! — приказал сир Дариан.
И тень высунула кончик на свет ещё раз — так же неохотно, но теперь не убирала. Воздух над хвостом начал искажаться маревом — Косте проморгался, но все осталось по прежнему. Воздух дрожал, как будто испаряясь, пока чешуйки хвоста не вспыхнули, переливаясь, и… исчезли…
— Он — там, — хихикнул Миу, пихнув ошеломленного Косту в бок. — Это защита… они так прячутся… смотри…
Шекк перевернулся, обогнув пятно света на песке, и только потом осторожно, опять высунул на свет кончик совершенно черного хвоста, как будто тот мог поджариться в лучах светила. Воздух над чешуйками задрожал серебристой взвесью, марево окутало хвост и тот… исчез. И вэтот момент Коста отследил момент — свет преломлялся. Он — преломлялся, отражаясь от чешуек, и создавал иллюзии… иллюзии того, что там ничего нет…
— Ещё… — сказал кто-то сзади, но Коста не слышал, совершенно очарованный, и сам не понял, как сделал шаг вперед — рассмотреть ближе.
— Ещё… покажи с другой стороны…
И часть задней половины шекка оказалась в светлом пятне — часть спины и хвост… и эта гора вспыхнула… марево дрогнуло,