После подписания необходимых контрактов он попрощался с сотрудниками Expedia в офисе в Сиэтле и во вторник сел на самолет до Сан-Франциско, чтобы встретиться с новым работодателем.

Хаффингтон немедленно взялась за организацию церемонии вступления в должность. Она вызвалась представить Хосровшахи на общем собрании в среду и провести с ним интервью в прямом эфире для всего пятнадцатитысячного коллектива Uber, чтобы сотрудники получили представление о новом руководителе. А чтобы все выглядело так, будто директора преодолели свои разногласия, Хаффингтон попросила Каланика выйти в среду на сцену вместе с Хосровшахи. Хаффингтон хорошо удавались такие дела; она любила театральные постановки в духе «один лидер компании передает факел Uber другому». Каланик согласился на встречу.

Совет понимал, что в среду репортеры слетятся как мухи на мед. Накануне великого события директора сочли хорошей идеей провести последний совместный ужин, предоставив всем руководителям возможность получше узнать друг друга.

Во вторник вечером совет директоров Uber и команда высшего руководства встретились в «Квинс», мишленовском ресторане в районе Джексон-сквер в Сан-Франциско. В просторном банкетном зале в задней части ресторана группа из двадцати человек засыпала десятками вопросов нового главного исполнительного директора. Многомесячный период мучений закончился, менеджеры позволили себе смеяться и вести себя раскованно. Официанты наполняли бокалы бордо и рислингом, наливая вино из огромных графинов.

К концу вечера многие были навеселе. Люди экспромтом произносили речи, признавались в своих обидах, выражали желание наладить отношения. Это был последний вечер, который они могли провести вместе перед тем, как снова попасть под пристальное внимание со стороны прессы и общественности. Каланик отступал в тень, Хосровшахи выдвигался на первое место.

К чести Каланика, большую часть вечера он был сдержан и доброжелателен, не стремился доминировать в разговоре, как обычно. Он вел себя дружелюбно, но не слишком радовался, и не похоже было, что он успокоился. Если его что-то и мучило, то Каланик это умело скрывал и провел вечер с бывшими подчиненными в хорошем настроении.

Ни с того ни с сего из-за стола поднялся Джо Салливан, шеф безопасности Uber. Ему захотелось произнести тост. С бокалом красного вина в руке высокий неуклюжий Салливан обратился к новому главе компании и высказал то, что, по его мнению, чувствовали в тот момент все присутствующие.

«Дара, я просто хочу сказать от всех нас, мы рады, что ты здесь, – произнес Салливан. – Мы пришли в эту компанию, потому что верили, что она меняет мир. Мы хотели быть частью этого. И хотим до сих пор. Мы хотим, чтобы Uber был образцовой компанией», – продолжал Салливан. Как он позже признавался, он захмелел, но с опьянением пришла та прямота, которой Джо не позволял себе в разговоре с начальством на протяжении этого невероятно трудного года с его гнетущей атмосферой приближающегося краха.

«Мы надеемся, что ты стал главным исполнительным директором не на два года, – сказал Салливан, глядя прямо на Хосровшахи. – Надеемся, что навсегда».

Он поднял бокал и произнес: «За здоровье».

Зал ответил бурными криками одобрения.

В течение следующих восемнадцати месяцев новый главный исполнительный директор Uber Дара Хосровшахи систематически уничтожал почти все, за что боролся его предшественник.

«Большая сделка» Герли сработала. Контроль Каланика над компанией был сведен почти к нулю. Взамен его отстранения от власти Хосровшахи получил фактическое падение оценочной стоимости Uber на 20 миллиардов долларов.

Первым делом Хосровшахи взялся за налаживание диалога с сотнями тысяч постоянных водителей, годами терпевших жестокое, пренебрежительное отношение. Ко времени вступления Хосровшахи в должность Uber прошла половину пути по программе «180 дней перемен» по улучшению отношений с работниками300. Проводившаяся под руководством Рейчел Холт и Аарона Шильдкроута, двух креатур Каланика, эта кампания включала расширенные туры, в ходе которых выслушивались жалобы и приносились извинения, а также нововведения и улучшения, о которых водители просили долгие годы. Одним из самых значимых новшеств явилось разрешение брать чаевые, что Каланик запрещал лично. После его отставки разрешение вступило в силу, и это вызвало радость у всех.

Также Хосровшахи начал набирать себе помощников. На место, где у Каланика работал Эмиль Майкл, Хосровшахи нанял Барни Харфорда, менеджера из Expedia, давнего своего коллегу, которому доверял. В Uber он стал главным операционным директором. Если Каланик сам распоряжался всеми финансами, то Хосровшахи пригласил Нельсона Чаи, бывшего руководящего работника из Merrill Lynch, и назначил его новым финансовым директором. Инвесторы надеялись, что он поможет Uber вернуться к нормам фискальной ответственности. Рональд Шугар, бывший главный менеджер оборонной фирмы-подрядчика Northrop Grumman, вошел в совет директоров Uber в качестве независимого председателя. До появления Хосровшахи эта должность в компании оставалась вакантной. А наняв Тони Уэста, бывшего помощника генерального прокурора в министерстве юстиции, Хосровшахи дал понять, что Uber собирается соблюдать законность и серьезно относится к своим обязательствам. Впервые за девять лет существования в Uber была сформирована надлежащая система корпоративного управления и появились механизмы и должностные лица, о которых Билл Герли так долго мечтал.

Затем Хосровшахи перекроил корпоративную философию компании. Некогда священные четырнадцать заповедей были заменены списком из восьми простых максим. Понятия вроде «заряженности» и лозунги типа «спеши всегда», рожденные в мозгу заносчивого молодого человека, отбросили. Их заменили набором довольно пресных трюизмов, касавшихся «одержимости клиентом», которую Джефф Безос сделал главным принципом своей компании, и приветствующих различия между сотрудниками. Самую важную норму Хосровшахи твердил почти на каждом выступлении для прессы и в телевизионных интервью в ходе своего расширенного извинительного тура в 2018 году:

«Мы делаем правильные вещи. Точка»301.

Новые ценности стали полным отрицанием всего связанного с предшественником Хосровшахи302. Если прежний босс был негодником, то новый босс славился честностью. Из-за теплой улыбки, залысин и пушистой бороды Дару Хосровшахи окрестили новым «Папой» Кремниевой долины303.

За одну ночь «Папа» появился почти всюду. На радио, в журналах и газетах, на Ютубе – во всех медиа, освещавших тему Uber, красовалась реклама с лицом Хосровшахи304. В 2018 году компания ассигновала полмиллиарда долларов единственно для восстановления бренда и реабилитации потрепанного имиджа. Uber широко закупала рекламные права в плей-офф Национальной баскетбольной лиги и финальных играх, в популярных телевизионных шоу, выходящих в прайм-тайм, и крупных изданиях, таких как «Уолл-Стрит джорнал».

Но, если не считать позитивного медийного контента, руководство компании старалось давать как можно меньше поводов для новостей. После почти целого года негативных заголовков про Uber, которыми пестрели печать, телевидение и Интернет, компания целенаправленно старалась казаться как можно более скучной.