В 1 час ночи отряд выступил. Впереди шла 7-я рота 10-го полка капитана Горского, с 2 пулеметами. Затем двигались 3 роты 2-го полка, 4 орудия и казаки. Я снова поехал вперед, но по другой дороге, позади стрелявшей в нас заставы.

Тем временем пекинские выстрелы смолкли. Луна стала выглядывать из облаков. Китайская застава молчала.

В расстоянии ¼ версты от Пекина отряд остановился. Капитан Горский со своей ротой получил приказание пройти вперед, осмотреть дорогу, мосты и, при возможности, открыть ворота. Мне было поручено указать дорогу и провести роту к воротам.

Мы шли в полутьме, по гранитной дороге, проваливаясь в лужи и ямы. Перешли последний мост, и, наконец, мы – перед запертыми воротами. Направо и налево были палатки, которых я не заметил утром. Часовые спали под открытым небом. Другие спали в сторожевых домиках.

– Моя задача окончена, теперь начинается ваша! – сказал я Горскому.

– Ребята! – угрюмо шепнул Горский своим унтер-офицерам, – переколи всех часовых, действуй только штыком, но не смей стрелять!

В течение нескольких минут все часовые, спящие и полусонные 60 человек, – были переколоты стрелками. Так как мост не был минирован, а ворота охранялись только караулом, который спал у моста и был переколот, то генерал Василевский приказал немедленно выкатить 2 орудия и поставить рядом перед воротами, на расстоянии 15 шагов.

Штабс-капитан Петров и подпоручик Иванов со своими бравыми артиллеристами живо установили оба орудия.

Наступил великий и славный час, когда снова проявилось русское геройство. Перед нами вековые ворота векового священного города. Мы не знали, что ожидает нас за воротами. Мы не знали, какая сила встретит нас на гигантских стенах Пекина, который наконец был перед нами.

Но мы знали, что за этими грозными воротами и стенами, которых не пробьет никакое орудие, уже два месяца томятся европейцы с женами и детьми, которых нужно во что бы то ни стало и как можно скорее освободить. Каждый день и час замедления может отозваться губительно для них или для нас.

Генерал Василевский приказал пробивать ворота.

Среди гробовой, зловещей тишины, опустившейся над спящим городом, прогремел выстрел, потом другой, третий. Гранаты пронизывали насквозь двойные дубовые, кованные железом ворота, но ворота не растворялись. Орудия стреляли гранатами одно за другим.

Звонко раздавалась команда подпоручика Иванова:

– Первое!.. Второе!..

Минут 20 гром стоял над воротами. Луна слабо освещала из-за туч оба орудия, артиллеристов и стрелков, которые стали по сторонам и обстреливали стены. Проснувшиеся китайские солдаты стали стрелять со стен, но с перепугу не могли попасть и их пули далеко улетали.

Гром и молния орудий, резкие залпы наших стрелков, беспорядочная стрельба китайцев и грозный рокот русских пулеметов, в лунном полусвете почерневшие от веков ворота и величественные стены тысячелетней столицы… Это был первый штурм Пекина русскими.

Ровно в 2 часа ночи раздалось восторженное русское «ура» стрелков и артиллеристов – запор сбит гранатой и ворота растворены. Генерал Василевский смело вошел первым в ворота, за которыми оказался мощеный двор и вторые полузатворенные ворота, которые вели на улицу.

Ворота Пекина пали под русскими орудиями. Башня над воротами была покинута китайскими часовыми, и на ней воздвигнут русский флаг, который, как символ победы и освобождения, первый взвился над стенами столицы богдыханов.

2 роты 2-го полка были сейчас же посланы занять стену, прилегающую к воротам. 1-я рота того же полка была оставлена для охранения ворот. Подпоручик артиллерии Иванов был отправлен к начальнику Печилийского отряда генералу Линевичу с донесением о взятии ворот и о положении дел. Иванов смело поскакал с одним трубачом сквозь ночную тьму и счастливо пробрался к русскому отряду, который стоял биваком на полпути между Тунчжоу и Пекином.

Было около 3 часов утра.

Ворота Китайского города были взяты. Оставалось пробить еще одни внутренние ворота, чтобы войти в Маньчжурский город, в котором помещались европейские миссии. Генерал Василевский приказал двинуть на Маньчжурский город 7-ю роту 10-го полка и 2 орудия. Пришлось идти вдоль Маньчжурской стены на расстоянии 30–50 шагов от нее. Храбрые дунфусянские войска рассыпались по всей стене и, скрывшись за бойницами, начали обстреливать смелую роту Горского и артиллерию из своих больших старинных крепостных ружей. В течение нескольких минут у одного орудия были перебиты все 6 лошадей, у другого 4 лошади и ранено 14 артиллеристов. Отважный капитан Горский был ранен одной пулей в руку, другая ранила его в левую сторону груди. Подпоручик Пиуновский ранен в руку. Несколько раненых стрелков лежало уже за валом. Так как под таким огнем было невозможно двигаться вперед, то генерал Василевский приказал вернуть роту и орудия обратно. Но это было не так легко.

С высоты стены в 60 футов китайские солдаты стреляли в упор по проходящим внизу стрелкам. 1 орудие было благополучно увезено лошадьми, посланными на подмогу штабс-капитаном Петровым. Но другое не было возможности увезти, так как лошади и прислуга были перебиты. Послать же еще лошадей было опасно, так как светало и такие крупные цели, как лошади, были прекрасно видны. Китайцы стреляли из каждой бойницы. С одной башни раздавались странные глухие выстрелы – это стреляли из старинных китайских пушек. Картина была грозная, великолепная. Древние стены и башни Пекина были иллюминованы огнями ружей и пушек. Но это была последняя иллюминация векового города, которая дорого стоила и русским, которые с русской смелостью брали неприступные стены, и китайцам, упорно отстаивавшим свои твердыни. Но Пекин падал с каждым часом.

Услышав первые выстрелы русских и узнав, что ворота пробиты и стена занята русскими, китайская императрица, богдыхан и наследник престола сейчас же бежали из Пекина на запад в Шаньсийскую провинцию. Так как в 7-й роте оба офицера были ранены, то фельдфебель Якименко стал командовать ротою. Под жестоким огнем крепостных пуль стрелки-герои роты Горского на своих руках протащили оставшееся орудие обратно. Орудие было спасено, но фельдфебель Якименко и несколько стрелков были ранены.

Потеряв столько своих людей и лошадей, штабс-капитан Петров стал спасать вверенные ему орудия и снарядные двуколки под прикрытием ворот и зданий. Вследствие отъезда подпоручика Иванова, его взводом начал командовать фейерверкер Цымбалист, но был скоро тяжело ранен. Его заступил уже раненный в горло и руку взводный фейерверкер Колесников.

Было 4 часа утра – рассветало. Когда в осажденных миссиях, которые китайцы ночью обстреливали особенно ожесточенно, услышали русскую пальбу, то сейчас же догадались, что это стреляли освободители.

По стенам Пекина распространилась тревога. Все пекинские солдаты Дунфусяна и Жун Лу бросились к юго-восточному углу Маньчжурского города, куда ворвались русские, и открыли по смелому отряду генерала Василевского убийственный огонь из-за каждой бойницы стены и из бывшей тут же огромной 4-ярусной башни, которая сажен на 10 возвышалась над занятой нами стеной. Китайские стрелки засели в этой громадной, неуклюжей башне 4-угольной формы и стреляли из всех ее окон. Наша стена была им видна как на ладони и они посылали кучу больших свинцовых пуль по всякому, кто только ни показывался из-за прикрытия.