– Вообще-то сие не так сложно. Но не будем углубляться. Вот сувенир для передачи.

И Гордеев протянул Вантееву крохотный конвертик.

– А там не?.. – Вантеев убрал протянутую было руку.

– Нет, все это совершенно безопасно. Это явно не мина с часовым механизмом… – «…хотя замедленного действия», – подумал Гордеев и энергично помял пакетик в пальцах. – Вот видите, совершенно безопасно.

– Но все же зачем вам это?

– Ну не будем! Я же не спрашиваю вас, например, о том, зачем вы заставили Сашу Ерошкина из Твери, одного из многих, разменять родительскую квартиру, затем продать ее и… Но я бы хотел уже сегодня знать, что письмо у адресата. Это поможет мне в точности сдержать данное вам слово. Как известно, долг платежом красен.

Вантеев задумался:

– Вы будете в зале?

– Как скажете.

– Хорошо. Постарайтесь не упускать объект из виду.

– Ну тогда прощайте.

Гордеев положил конвертик на журнальный столик, как раз на то место, где еще недавно Вантеев держал свои ноги, и вышел…

Нельзя сказать, что Юрий Петрович сидел в зале как на иголках. Более того, он даже увлекся зрелищем. Выпускники и их наставники потрудились: школы состязались, стараясь одна перещеголять другую, и Юрий Петрович с удовлетворением отметил, что знаменитая пятая школа со своей пародией на американские фильмы в духе КВН выглядела не лучше, хотя, правда, и не хуже других школ. Было несколько прекрасных хоров и ансамблей, кто-то вспомнил старую традицию литературного монтажа…

Почетные гости сидели в двух ложах по краям сцены.

Вялин появился не сразу, и то, что он в зале, Гордеев определил по тому, что в партере и амфитеатре возник десяток, а то и полтора бритоголовых «качков» в кожаных куртках, занявших, что называется, стратегические точки у выходов и в проходах.

«Но зачем здесь ему такая охрана?» – подумал было господин адвокат, но тут же понял зачем. «Качки» нужны ему даже не для защиты от таких же бандитов, но служащих другому «боссу». Нет, ему нужно было показать, что он – власть, он – хозяин, что сила, а значит, и «правда» за ним…

А представление тем временем дошло до своей кульминации – выбора царевны праздника.

Две дюжины девчонок состязались в умении красиво пройти, выбрать себе шляпку и остроумно объяснить свой выбор, составить букет, нарисовать с завязанными глазами портрет своего царевича… Ассистировали участницам конкурса другие девчонки, только чуть постарше, в легких белых туниках – Гордееву даже показалось, что он заметил среди них Джуси Фрут.

Но, конечно, главным образом он следил за ложей, где сидел Вялин. Однако ничего такого, что свидетельствовало бы о получении «Серегой» гордеевской весточки, не происходило. Никто не подходил к нему с записками, он сидел спокойно, время от времени переговариваясь с соседями и попивая из фужера то ли шампанское, то ли минеральную воду.

Вот завершился последний конкурс, вот местная певица запела лихую песню, а жюри, сидящее в ложе по другую руку от вялинской, стало совещаться…

Вот и песня закончилась, вот ведущие конкурс длинноногая блондинка и сахарно улыбающийся молодой человек то ли с завитой, то ли с кудрявой головой вновь появились у микрофона. Сейчас объявят победительницу, потом все выйдут на площадь, и там, под фейерверк начнется общий танец. Можно уходить, вздохнул Гордеев. Ну что же – прощального поклона не получилось…

– Вот и закончился наш конкурс, – кажется, патокой залил притихший зал молодой человек. -… и мы поздравляем всех его участниц. – Он выдержал паузу. – А сейчас…

– …а сейчас, – пионерским голосом подхватила блондинка, – наш уважаемый, избранный свободным волеизъявлением булавинцев мэр Сергей Максимович Вялин назовет победительницу, царевну выпускного бала нынешнего года. Прошу!

Девушка приглашающе выбросила руку, и на сцене появилась еще одна длинноногая.

Она балетным шагом подошла к ложе жюри и приняла поданный ей поднос.

В это время Вялин выбрался из ложи и подошел к микрофону. По сравнению с ведущими он был совсем невысок, и они деликатно отступили в глубь сцены. Очевидно, по случаю жаркой погоды Сергей Максимович был без пиджака, в рубашке с коротким рукавом, хотя и в галстуке, который явно имел парижское происхождение. Издали он вполне походил на какого-нибудь секретаря комсомольской организации семидесятых годов где-нибудь на ударной стройке. Окинув поощряющим взглядом девушку с подносом, мэр под нарастающую барабанную дробь взял с подноса большой удлиненный конверт золотистого цвета, большие ножницы с овальными зелеными кольцами для пальцев и срезал сбоку тонкую стружку бумаги. Положил ножницы на поднос.

Вялин сунул пальцы в конверт, доставая листок с результатами, – и не достал.

Пошарил еще, потом заглянул в конверт и вытряхнул нечто на ладонь…

Улыбаясь, положил конверт на поднос и стал разворачивать то, что было в конверте.

А что он разворачивал, наверное, в этот момент точно знал только один человек в зале…

Гордеев, неотрывно до того смотревший на Вялина, все же обвел глазами сцену. Вантеева не было видно. Его маленькое выступление, во время которого он заряжал всех выпускников положительной энергией, было еще до конкурса на царевну. Но ведь он явно был где-то недалеко от Вялина!

Гордеев успел перевести взгляд на мэра как раз в тот миг, когда маленький конвертик, сложенный Юрием Петровичем, был раскрыт и на ладони у Сергея Максимовича Вялина оказался маленький пакетик с изображение самолета и надписью «молоко».

– Бля!.. – вдруг услышал весь изумленный зал, а затем и увидел, как их демократически избранный мэр устремился за кулисы.

«Качки» из зала бросились следом.

Кто-то свистнул. Затем еще и еще.

– Музыка! – вдруг раздался властный голос из ложи жюри.

«Манаев», – почти догадался Гордеев.

Не совсем к месту заиграл вальс – очевидно, фонограмма, уже приготовленная для первого танца на площади.

По сцене забегали распорядители. Произошло короткое совещание у ложи жюри.

Музыка смолкла.

Встал высокий импозантный седовласый человек.

– Кто это? – для подтверждения предположения шепотом спросил Гордеев сидевшего рядом с ним мужчину.

– Так Манаев, – тоже шепотом ответил он.

– Дорогие друзья, – произнес Анатолий Иванович бархатным баритоном. – Оргкомитет и жюри просят у вас прощения за неожиданную накладку. Но чего не бывает, когда все делается честно, без подготовки и интриг! – Он внушительно помолчал. – Царевной нашего бала избрана… – Он надел очки и развернул бумагу… – первая среди равных, выпускница булавинской школы-гимназии номер пять…

Гордеев, пригнувшись, устремился из своего амфитеатра к выходу.