Реакцией толпы на его слова были шок, ужас и гнев. Но вскоре яростные возгласы перешли в рыдания.

– Значит, Дерево четырех сезонов – это вандерлинг? – шепотом спросила Софи у сэра Астина. – Их ДНК смешалась с семечком после их смерти?

– Нет, когда дни гнома подходят к концу, они пускают корни в месте, где будут стоять вечно. При жизни они подобны растениям, в смерти – становятся ими.

– Прошу, только не говорите, что все деревья – это мертвые гномы! – взмолилась Софи.

– Не все. Но самые выделяющиеся – да.

Софи сомневалась, что теперь сможет гулять по лесу, не расстраиваясь. Тем временем скорбь толпы превращалась в единый рев – они требовали правосудия так громко, что чистолисты тряслись. Софи видела, что старейшина Эмери пытается привлечь их внимание, но толпа бесновалась. Корни поднимались из-под земли и пульсировали в ритме марша, разжигая ярость гномов еще сильнее.

Наконец вперед выступил еще один старейшина – мужчина с собранными в хвост черными волосами. Он приложил ладони ко рту и издал звук, похожий на визг шин, рев младенца и ор котов, соревнующихся, кто крикнет громче. Крик прошел по воздуху волной, оставляя за собой пораженную тишину.

– Спасибо, Ноланд, – поблагодарил его старейшина Эмери, и Ноланд вернулся на место среди остальных. – Удобно иметь в рядах многоголосого. Мы понимаем вашу ярость. Мы слышим призывы к действиям. Но лекарство так и не нашли. Мы много лет изучали всех паразитов, что могли заразить деревья. И мы обошли весь мир в поисках Панейков. Но наши старания не принесли плодов. Мы сумели создать лекарства, замедляющие прогресс чумы и смягчающие симптомы. Но мы не можем рисковать дальнейшим заражением.

– Значит, надежды нет? – крикнул кто-то, и Софи готова была поклясться, что это Калла. – И ограм сойдет с рук убийство?

– Пока что ответ на оба вопроса один: «да», – печально произнес Эмери. – Мы не можем наказать огров за использование оружия, потому что они могут попытаться напасть на гномов из Забытых городов. Даже если мы усилим охрану, мы все еще не знаем, как они распространяют чуму. Всего один зараженный, и начнется эпидемия.

Вновь послышались гневные выкрики, и Софи сжалась, опасаясь, что старейшина Ноланд издаст еще один оглушительный вопль. Но тут земля перед сценой задрожала.

Гоблины спешно переместились, окружая огромное коричневое чудовище, вылезающее из-под земли.

Это был король Димитар, предводитель огров.

Король Димитар был все таким же несуразным, начиная от клепаного металлического подгузника и заканчивая безволосым телом гориллы.

А еще он был жутким.

На нем не было ни плаща, ни короны – лишь татуировки на лбу и желтые камни, вставленные в мочки ушей. Но усомниться в его титуле было невозможно. Он двигался уверенно и властно, как будто понимал, что победит возвышающихся над ним гоблинов даже без применения своего ужасающего меча.

Если колючую проволоку толщиной с голову короля Димитара заострить до предела, она бы напомнила его клинок. Единственным взмахом можно было не просто убить – можно было выпотрошить.

– Ох, да расслабьтесь, – пренебрежительно проговорил король Димитар до боли знакомым голосом, обращаясь к гоблинам, наставившим на него изогнутые мечи. – Если бы я хотел вас убить, вы бы уже умерли.

– А если бы мы возжелали вашего присутствия, то пригласили бы вас, – парировал старейшина Эмери.

Король Димитар оскалился, демонстрируя заостренные зубы.

– Вы меня обвиняете. Такого предложения достаточно. Если вы хотите сказать, что мой народ стоит за этой чумой…

– Вы все отрицаете? – перебил его Эмери.

– Я не отрицаю существование дракостом. Не отрицаю и того, что дорожу ими. Но скажите: разве вы нашли следы огров на местах заражения?

Совет молчал, и король улыбнулся шире.

– Так я и думал.

Гномы вновь закричали, забрасывая его оскорблениями и обвинениями. Призвав их к порядку, старейшина Эмери обратился к королю:

– Улики можно упустить.

– Или их может не быть вообще. – Он подошел ближе к гоблинам, вынуждая их отступить, а затем обернулся к толпе. – Ваши мятежники пришли ко мне с грандиозным планом по захвату власти. Я просто сидел и смотрел, как они работают.

– Это правда, – раздался с высоты чей-то голос.

Под судорожные вздохи толпы эльф в черном плаще помахал с крыши аметистово-изумрудной башни. Даже с такой высоты можно было различить белый глаз, вышитый на его рукаве.

– Я бы на вашем месте не двигался, – предупредил он гоблинов, кинувшихся к стенам. Он щелкнул пальцами, и над его левой ладонью вспыхнула сфера ярко-желтого Вечного пламени. – Вы ведь только отстроили город, да? – повернулся он к Совету. – Подозреваю, вам не очень хочется повторять прошедшие события. Особенно учитывая, что в этот раз на гномов можно не рассчитывать.

Король Димитар рассмеялся, очищая свой зазубренный меч от чего-то, о чем Софи предпочитала не задумываться.

– Теперь вы видите мой план. Зачем мне воевать с эльфами, когда вы воюете между собой?!

– Но зачем? – Старейшина Эмери не сводил взгляда с Незримого. – Зачем вредить невинным гномам?

– Потому что иногда нужно сжечь все дотла, чтобы из пепла проросло что-то новое. – Он подкинул огненный шар и поймал его другой рукой за мгновение до того, как пламя коснулось крыши. – И давайте не забывать вашу роль. Мы ждали, когда вы пойдете на встречу и раскроете свой секрет. Мы тщательно распланировали каждую вспышку чумы – и сами смотрите, скольких нам пришлось заразить. И даже сейчас вы стоите здесь, потому что гномы обо всем догадались. Вот она, эльфийская политика. Вы лжете и скрываете правду, пока те, кто зависит от вас, страдают в неведении. Но все может измениться!

Софи пыталась сосредоточиться, но с каждым проблеском пламени ее мысли застывали в воспоминаниях о драгоценных зданиях, растекающихся блестящей лавой.

Она слишком погрузилась в прошлое, чтобы задать вопрос, который прошептал Декс. Вопрос, который все изменил:

– Он ведь не мог отрастить руку, да?

Логика преодолела панику, и в одно мгновение Софи поняла:

– Это не Брант.

Теперь она вспомнила, кому принадлежал хрипловатый голос эльфа.

– Нет, – шепнула она. – Нет… не может быть.

Но она знала, что права, еще до того, как эльф скинул с головы черный плащ.

– Я устал прятаться, – сказал он. – Устал жить так, будто мне есть что скрывать. Устал делать вид, что боюсь вас. Сейчас я – будущее нашего мира, такое же неостановимое, как мое пламя.

Софи в ужасе смотрела на реальное, но в то же время нереальное лицо.

Светлые волосы.