Она осталась рядом с Кифом, хотя из-за этого пришлось спать в очень неудобном кресле.

Ночь перетекла в утро, и Софи начала понимать, насколько длинными могут казаться двадцать четыре часа. Утром Вика принесла ей завтрак: фруктовые неспелые дольки, кислое напоминание о том, как изменится жизнь в Забытых городах после ухода гномов.

– Ты не можешь провернуть какой-нибудь телепатический фокус, чтобы ему помочь? – поинтересовалась Стина, зашедшая в обед проведать Кифа.

– С его разумом все в порядке, – ответила Софи. – Но я иногда проверяю его сны.

– Фу, жуть какая, – скривилась Стина.

– Можешь идти, – заметила Софи.

Стина вышла, и Софи подумала, что больше ее не увидит. Но та принесла ей ужин.

– Осталось недолго, да? – спросила она, когда Софи кое-как проглотила пару кусочков размякшего фиолетового корня.

Софи посмотрела на время.

– Еще часа два. Что-нибудь слышно от гномов?

– Папа сказал, что лекарство сработало, так что… все хорошо, наверное?

– Ага. – Вот только теперь гномы отправятся в Равагог. Она попыталась представить Каллу на службе у короля Димитара, запертую в городе без единого дерева.

Стина села на пол, подгибая длинные ноги.

– Где Марелла? – спросила Софи, чтобы нарушить тишину.

– Она давно уже ушла. Как мило, что ты заметила.

– Я была занята, вообще-то.

– Ага, – саркастически ухмыльнулась Стина, – как всегда. Поэтому ты ей и надоела.

– Может, хватит? – пристально посмотрела на Стину Софи. – Я поняла, ты меня ненавидишь. Не знаю, почему, но…

– Серьезно? – перебила Стина, качая головой. – Когда мы впервые встретились, ты надо мной смеялась. В «Хлебни да рыгни», помнишь? Ты меня даже не знала. И Декса не знала. Но встала на его сторону, хотя лысой была я.

Все было немного сложнее, учитывая, как грубо Стина и ее мать обращались с Дексом и Кеслером, но она была права. Нельзя было смеяться над чьей-то бедой.

– Прости, – искренне произнесла она. – Серьезно. Прости.

Воцарилась неловкая тишина, и Стина встала.

– Ты мне все равно не нравишься. Но… возможно, я передумаю, если ты исправишь ситуацию с гномами.

– Ух ты, а посложнее ничего не нашлось?

Стина пожала плечами. И лишь дойдя до дверей, молвила:

– Если ты не справишься, то никто не сможет.

Когда Киф наконец очнулся, Элвин сказал, что его состояние улучшилось. К щекам вновь прилила краска, взгляд стал осмысленным, и он даже поговорил с мистером Форклом.

Но состояние его не улучшилось.

Софи попыталась разговорить его, когда мистер Форкл вернул их в Аллювитерре, но Киф заперся в комнате.

– Со мной опасно общаться, – через дверь проговорил он. – Судя по всему, я кучу лет доносил на своих друзей.

– Ничего страшного, – заверила Софи.

– Нет, это страшно, и еще как. Оказывается, это я сообщил «Незримым», что Фитц тебя нашел. Ты не задумывалась, с чего это Гетен решил прийти к тебе с собакой и попытаться похитить?

– Я рассказал о Софи только отцу, – заметил Фитц, тоже подходя к двери Кифа. – Тебе я не говорил.

– Ладно, как скажешь. Значит, я еще как-то вас подставил.

– «Подставляют» нарочно, Киф, – напомнила Софи. – Тебя использовали.

– Класс. Это еще лучше.

Он отошел от двери и перестал отвечать совсем, даже когда Софи попыталась передать ему купленный Элвином подарок. Пришлось оставлять его в коридоре у двери и надеяться на то, что Киф найдет его позже и пушистый игрушечный гулон поможет ему уснуть.

– Вчерашние новости глубоко задели его, – предостерег мистер Форкл, встретив ее на пути в спальню.

Софи опасалась, что они не просто задели, а оставили серьезную рану, которую не сможет залечить даже время.

Она все время думала о вине – и о том, как на нее реагируют разные эльфы.

Зная Кифа, она понимала, что его реакция будет абсолютно безрассудной.

– Куда собрался? – поинтересовалась она из тенистой беседки, когда Киф попытался улизнуть из дома. На дворе стояла глубокая ночь, и Софи уже несколько часов ждала подтверждения своей догадки. И, разумеется, перед ней предстал Киф, полностью одетый и с сумкой на плече. – Ну, так куда ты идешь? – Она встала перед ним тоже одетая.

– Ты идешь спать, – сказал он.

– Хорошо, но и ты тоже, – парировала она.

Киф покачал головой.

– Мне нужно идти.

– Прошу, скажи, что ты не планируешь пробраться в Равагог.

– Кто-то должен украсть лекарство. Только так можно и остановить чуму, и спасти гномов от рабства.

– Знаю, – кивнула Софи. – Но ты не справишься в одиночку. Как ты собираешься проникнуть в город? А если и проникнешь, что дальше? Ты даже не знаешь, куда идти.

– Что-нибудь придумаю.

– Или тебя схватят. Или убьют. Нельзя идти без подготовки.

– Некогда готовиться! У нас неделя.

– Значит, будем готовиться быстро. – Она подошла к нему и стащила неожиданно легкую сумку с его плеча. – «Незримые» планировали это годами, Киф. Ты не сможешь победить их с наскока, и… – Она открыла сумку и с улыбкой взглянула на пушистого зеленого гулона. – Мистер Вонючка поможет уснуть, а не разделаться с ограми.

– Знаю, – буркнул Киф.

Как бы хотелось, чтобы Киф улыбнулся, пошутил, сделал хоть что-нибудь Кифовское – особенно учитывая выбранное Элвином имя.

– Еще у меня с собой мелдер, – вместо этого сказал он. – И кубики, которые Декс использовал в Изгнании.

– Так ты с ограми не справишься, Киф. Это же огры. Ты не забыл, что король Димитар сделал с Сандором?

– Я не боюсь.

– А зря. Мне вот страшно.

– Именно поэтому я и иду один.

– Нет, не идешь. Мы команда. Вместе мы сильнее.

Он потянулся к сумке, но Софи не отдала.

– Дай мне хотя бы день, – попросила она. – Всего день, и я придумаю план.

Он тяжело выдохнул:

– Ладно. Подожду до завтрашней ночи. И сразу уйду.

– Нам нужен проводник, – обратилась Софи к друзьям, когда они собрались за завтраком, чтобы придумать, как вломиться в Равагог. – И не телепатический, а настоящий, ориентирующийся в городе. Нам нельзя потеряться.

Они знали лишь двух эльфов, бывших в Равагоге: леди Каденс, бывшую наставницу Софи по языкам, и Алвара, брата Фитца с Бианой.