Катерина подошла к седовласому Витторио, который рассматривал своего нового командира, женщину двадцати одного года от роду, во французской шляпе с потрепанными от долгой скачки перьями, в шелковом бежевом платье и плохо сидящем нагруднике, из-под которого торчал изрядный живот. Другой на его месте, может быть, засмеялся бы, но Витторио и его воины много раз исполняли приказы Катерины на учениях и знали, что она не допустит неповиновения.

— Ваша светлость, — произнес Витторио и поклонился ей вместе с солдатами.

— Пока что я ваш капитан. Меня назначил муж, граф Джироламо, — громко сказала им Катерина, и ее голос эхом отдался от древних каменных стен. — Вы будете подчиняться мне, как ему.

Повисла долгая пауза, некоторые солдаты шаркали ногами и кидали неуверенные взгляды на сера Витторио, задвигавшего засовы.

— Мы обязаны исполнять приказы графа Джироламо, пока не будет назначен другой капитан папской армии, — твердо ответил кастелян.

Катерина развернулась к тем, кто остался, ткнула в небо острием своего скимитара и сказала солдатам:

— Не стоит спрашивать о причинах. Мы будем удерживать крепость Сант-Анджело для моего господина, пока не восстановится порядок, никому не дадим захватить крепость и повлиять на выборы Папы! — Она перевела дух и прокричала с нескрываемой свирепостью: — Джироламо, Джироламо! Да здравствуют Риарио!

— Джироламо, Джироламо! — проревел в ответ сер Витторио, взмахивая мечом.

Солдаты подхватили клич, их неуверенность сменилась воодушевлением.

Я до сих пор помню лицо Катерины в тот миг: торжествующее, просветленное, вдохновенное. До этой минуты я как-то не верила ее утверждениям, что она рождена для битвы, однако теперь получила бесспорное подтверждение, слыша бодрые крики солдат и глядя на лицо госпожи, светящее радостью.

Я улыбалась, однако не скандировала вместе со всеми и знала, что счастье графини продлится недолго. Как и с палаццо Риарио, с нашей жизнью в Риме покончено. Мы уже сделали первый шаг на пути в мир Башни.

В ту ночь я покорно следовала за сером Витторио, который показывал Катерине крепость и объяснял сложившуюся ситуацию. В замке три сотни воинов, пищи, оружия и боеприпасов хватит еще на месяц, а за это время новый Папа обязательно будет избран. Все люди знают артиллерийское дело и владеют мечом, за исключением двадцати отборных лучников.

Сама крепость делилась на три независимых друг от друга яруса: широкий подвал ниже уровня земли, солдатские казармы на первых трех этажах и роскошно обставленные апартаменты Папы наверху. С первого этажа можно было выйти в большой двор, где проходили учения войск. Солдатские казармы представляли собой бесконечную череду низких, плохо освещенных комнат, стены которых были покрыты ржавчиной и плесенью. У каждого зубца стены стояла пушка, рядом с которой обязательно лежала пирамида каменных ядер высотой с сера Витторио.

Катерина поглядела с зубчатой стены на призрачные фигуры на улице. По-видимому, люди кардинала делла Ровере вняли ее совету и разбежались, потому что битва прекратилась, а те, кто остался, собрались вместе и выслушивали приказы.

— Подними лучников, — велела Катерина Витторио. — Пусть убьют как можно больше народу. Это наемники Борджа, при первой же возможности они захватят крепость. Доложишь мне об исходе в любой час ночи или дня.

Витторио с готовностью согласился, а затем проводил нас во временное жилье — пышные папские покои. Он извинился за то, что для нас здесь нет слуг, горячей воды и еды, за исключением безвкусной солдатской пищи, которую он лично принес на поцарапанном деревянном подносе вместе с хмельным медом. Катерина набросилась на него с жадностью, хотя и утверждала, что на вкус это просто моча. Еще кастелян доставил нам ведро воды. Я сняла с Катерины доспехи, платье и рубашку, чтобы проветрить их, наполнила серебряный таз, и мы с госпожой смогли смыть с себя пыль и пот трудного дня.

Графиня отказалась ложиться в постель без одежды, поскольку хотела быть готовой ко всему. Я разрешила проблему, отыскав две длинные ночные рубахи, принадлежавшие человеку гораздо более пышнотелому, чем мы. Катерина надела одну из них и легла на огромную кровать, парчовое покрывало которой было расшито эмблемами Сикста: золотой дуб над папскими ключами. Госпожа не стала забираться под простыни, а просто положила голову на подушку и тяжко вздохнула. Я задула лампу и легла рядом.

— Наверное, теперь ты понимаешь смысл аферы с Борджа, — произнесла она.

— Что?

— С Борджа, — повторила она сонно. — Он сказал, что, если я убью делла Ровере и удержу для него крепость Сант-Анджело после смерти Сикста, он станет Папой, отдаст мне все земли Романьи, какие пожелаю, большое поместье в Риме и сделает меня своим тайным военным советником. — Она тихонько захихикала. — Как же я устала… Не стоило рассказывать тебе обо всем этом.

От ее слов я тут же позабыла о сне и с ужасом спросила:

— Он предлагал тебе такое? Ты согласилась, зная, что он способен на убийство, и все равно с ним спала?

— Да, — ответила она. — Я приняла его план, потому что тогда была слишком наивна и надеялась, что он поможет мне добиться власти. Но потом я узнала Родриго получше и поняла, что он никогда не даст мне обещанного. Борджа слишком умен. Я прекрасно знаю, что он немедленно уничтожит меня, стоит мне вызвать его неудовольствие.

— Думаешь, он все-таки может тебя убить?

— Найдет способ сделать что-нибудь похуже. — Ее голос посерьезнел. — Опозорит меня при всех, может быть, лишит титула, но убивать не станет.

— А ты действительно собиралась убить делла Ровере?

— Может быть, в какой-то миг. — Матрас прогнулся, когда она в темноте пожала плечами. — Пока я не узнала, что у делла Ровере гораздо больше денег и влияния, чем у Борджа. Если нам повезет, то делла Ровере изберут Папой. — Графиня замолкла и зевнула. — Он обещал, что сохранит за Джироламо пост главнокомандующего папской армии, а я, в свою очередь, поклялась не допустить Борджа в крепость Сант-Анджело. Хотя делла Ровере заявил, что у него достаточно войска, чтобы самому взять крепость. Вероятно, он ошибается, думая, что купить папство будет легко. Если дело в этом, то с моей стороны мудрее просто удерживать крепость, пока мне не пообещают больше земель. Иначе мы с Джироламо останемся ни с чем… с Форли и Имолой. — Катерина надолго замолкла, и я решила, что она уже спит, но госпожа вдруг спросила: — Дея… это то, что предсказывала карта с Башней? Меня ждет поражение?

Я тоже долго молчала, обдумывая ответ.

— Помнишь, что я сказала тебе много лет назад? Карта обещает потрясения, перемену всей жизни. Как палаццо Риарио, которое сожгли. Что бы ни случилось, твоя жизнь уже не будет прежней.

Я ждала ответа и через секунду услышала легкое посапывание.

На следующее утро меня разбудил неистовый грохот пушек над головой. Катерина уже оделась и ушла. Я принялась натягивать платье, и в это время снова раздался выстрел.