в курсе, что она собиралась навредить Валлентисам – людям, которых он так любил, что даже нарисовал на семейном портрете. На самом деле Кива не была уверена, что сделает Типп, когда он столь расстроен.

– Вижу, ты задумалась, сестренка, – уже мягче сказала Зулика. – Не бойся, с ним все будет хорошо. А завтра расскажешь ему обо всем и сама посмотришь, кому он верен.

– Завтра? – выдавила Кива.

– До маскарада осталось меньше часа. Мы перехватили мирравенские сообщения, так что во дворце никто не знает о произошедшем, но, если не хочешь, чтобы принц задумался, куда ты делась, пора возвращаться во дворец.

– Не пойду я ни на какой дурацкий маскарад, пока Типп…

– Джарену лучше об этом не говорить, – перебила Киву Зулика. – А не то придется придумывать, как ты сбежала. И лучше ему не знать про то, что наши северные друзья в городе. Были, – поправилась она, взглянув на тела вокруг. – С ними мы управились, так что непосредственно ему ничего не угрожает.

Ее слова натолкнули Киву на мысль, и она, бросив спорить, требовательно спросила:

– Что мама пообещала королю Навоку? Наши похитители сказали, что тебе пора платить по долгам – и что долг просрочен.

Зулика взглянула на Ресс, которая склонилась над Тореллом, не обращая внимания на кровавую бойню вокруг. Торелл оставался в маске.

– Не твое дело.

– Очень даже мое! – припечатала Кива.

Зулика обернулась и, встретив ее злой взгляд, пошла на попятную:

– Я объясню, но не здесь. В следующий раз, когда мы будем в безопасности и наедине.

Киве хотелось выжать из нее ответ, но сестра была непоколебима, так что она отрывисто кивнула в знак согласия. Но, несмотря на это, она не собиралась оставлять Зулику в покое. Ей было, о чем спросить.

Качнув головой в сторону Типпа, Кива спросила:

– Это ты украла Книгу Закона?

Если Зулику и застала врасплох смена темы, она не поддалась.

– Не я лично.

– Зул…

– Может, я и приложила к этому руку, – признала Зулика.

Кива все поняла.

– Перита Браун была мятежницей. Это она была информатором во дворце.

– Одной из них, да.

– Ты ее убила? – охнула Кива.

Зулика жестко ответила:

– Она не хотела, чтобы этот, – она кивнула на Типпа, – попал в неприятности, и собиралась признаться. Я сделала то, что должна была.

– Но зачем? Зачем тебе Книга? – с отвращением спросила Кива.

Зулика обтерла окровавленные ладони об штаны.

– Почитать для саморазвития.

Кива так посмотрела на нее, что Зулика фыркнула и объяснила:

– Ты вчера рассказала про это тайное условие, про Королевскую Триаду…

Сердце Кивы пропустило удар.

– …вот я и задумалась: что еще там можно обнаружить? Вдруг там есть другой какой-нибудь секрет, который нам поможет? – Зулика пожала плечами. – Вот я и решила, что не помешает взглянуть. – Она мягко взглянула на Киву: – Я верну ее, как закончу. Обещаю.

Кива поразилась, на что готова пойти сестра, но все равно облегченно выдохнула, услышав ее ответ.

Больше она ничего не успела спросить: Зулика надела маску, приложила пальцы к губам и громко свистнула. Через пару мгновений склад заполонили повстанцы. Многие были в крови – значит, за горами ящиков тоже шли сражения. Да сколько всего мирравенцев прислал Навок? Кива поежилась, осознав, что северный король всерьез вознамерился сегодня навредить Джарену и всему Эвалону.

Еще один свист – и повстанцы принялись уносить тела и убираться. Несколько человек подошли к Ресс и Тору, выслушали тихие указания девушки и вновь скрылись за ящиками.

– Что насчет мамы? – Кива обернулась обратно к Зулике.

– Я же сказала, потом расскажу про сделку с…

– Нет, что насчет ее магии?

Зулика замерла:

– А что с ней?

Кива поудобнее перехватила Типпа, потом поняла, что его незачем держать на весу и опустила мальчика на пол. Поймала взгляд сестры и сказала:

– Делора рассказала о том, что делала мама, как она вредила людям магией. Как и Торвин Корентин. Вот почему она умерла, а не из-за какой-то гнилостной болезни.

– Мама шла на такие жертвы ради семьи, что ты даже представить не можешь, – ответила Зулика, и ее золотисто-медовые глаза помрачнели. – Не смей думать, что тебе можно ее судить.

– Ты что, защищаешь ее? Она убивала людей!

– Оглядись вокруг, – Зулика обвела рукой залитый кровью склад. – Эти люди умерли сегодня из-за тебя. Ну и в чем разница?

Кива сбивчиво возразила:

– Это совершенно другое! Они напали на нас. А мама, как мне сказали, нападала на невиновных. Взмах руки – и они мертвы!

– Повзрослей уже, Кива! – отрезала Зулика. – Невиновных нет! Не в этом мире!

Кива вздрогнула от ее внезапной вспышки ярости.

Поняв, что вышла из себя, Зулика вздохнула и потерла лоб под маской.

– Извини. Просто… Расстроилась из-за Тора. С ним никогда такого не случалось. Если бы не ты… – Она посмотрела Киве в глаза, взгляд у нее был тревожный. – Спасибо, Кива. Не знаю, что бы я делала, если бы потеряла его.

Кива протяжно выдохнула, понимая, что сестра перепугана, хоть это и не оправдывало ее поведения.

– Просто хочется, чтобы у тебя было меньше секретов от меня.

– Тебе ли меня винить? – устало спросила Зулика. – Скажи честно: ты правда готова отвернуться от семьи Валлентис? Я видела, как ты им важна, и можешь сколько угодно отрицать, но я видела и то, как они важны тебе. Особенно Джарен. Ты правда хочешь все у них отнять? У него?

У Кивы вновь быстро застучало сердце. Можно было солгать – наверное, и следовало бы, но ей не хотелось. Ни сестре, ни себе.

Хватит лжи.

– Я хотела, – прошептала Кива. – Когда сбежала из Залиндова, я была готова их уничтожить.

– А теперь? – спросила Зулика, прямо глядя на нее из-под маски.

Кива чувствовала себя и потерянно, и в то же время уверенно.

– Ты права, они мне важны. Но и вы тоже. Я люблю и тебя, и Тора. Но просто… – Она глубоко вздохнула и заставила себя признаться: – Я не хочу быть в ваших рядах. – И добавила торопливо: – Я не пойду против вас, но… Но и помогать не хочу. Больше не хочу.

Она вновь почувствовала себя измученной, как будто еще раз исцелила Торелла, а еще очень испуганной. Но Зулика не изменилась в лице. Не было ни следа гнева, которого ожидала Кива, никакой ярости. Вообще-то она казалась – ну, не довольной, но удовлетворенной от того, что правда наконец-то всплыла на поверхность.

– Это я уже поняла, – тихо сказала Зулика. – У тебя вечно все на лице написано. С детства.

Кива опустила взгляд.

– Прости.

– Над чувствами ты не властна, – сказала