и крутясь под музыку. Его не беспокоило, что она наступает ему на ноги или что, кажется, все в зале наблюдают за ними. Ему была важна лишь Кива – это видно было по его глазам, которые он ни на миг не отводил от нее, ни на секунду. Было так просто поддаться этим чарам, забыть о проблемах и раствориться в этой минуте. В Джарене.

Когда доиграла музыка, он широко победно улыбнулся и немедленно увлек ее в следующий танец.

И в следующий.

И в следующий.

Они не останавливались, пока их не прервали.

– Ладно, братец, мне кажется, пора кому-нибудь показать твоей девушке, что значит танцевать как следует!

Кива, будто вырванная из сновидения, захлопала ресницами, когда музыка ненадолго остановилась и до нее донесся голос Кэлдона.

– Солнышко, позволишь? – спросил принц, предлагая ей руку.

Джарен сперва прижал ее к себе, потом вздохнул и отпустил.

– Пойду поздравлю сестру с днем рождения. – Он поднес пальцы Кивы к губам и формально поцеловал ей руку; впрочем, Киве вовсе не показалось, что поцелуй был формальным, и по руке разошлись мурашки.

– Удачи там, – съязвил Кэлдон. – Дражайшая Мирри еще не осчастливила нас своим явлением. Я думаю, она ждет момента, чтобы появиться поэффектнее. – Он кивнул на Ариану, Стеллана и Ори и понизил голос: – Твой отец выглядит не очень, кстати. Может, предложишь им уйти пораньше? Да и Ори расклеился – они не отпускают его от себя, а Флокс постоянно убегает поиграть в тумане и до смерти пугает гостей, когда ловит их за ноги.

Кива закашлялась, чтобы скрыть смех, но быстро посерьезнела, когда Джарен обеспокоенно посмотрел в сторону своей семьи.

– Пойду поговорю с ними. – Он нежно улыбнулся Киве и многозначительно посмотрел на кузена. – Береги ее.

– Да нет, вышвырну ее в Серин, – невозмутимо отозвался Кэлдон.

Джарен не снизошел до ответа и растворился в толпе.

Кэлдон фыркнул и привлек к себе Киву, когда вновь заиграла музыка.

– Такой он мне нравится, – сказал он. – Им теперь так легко управлять. Знаешь, ты для всех нас настоящий подарок.

Кива намеренно наступила ему на ногу и сладко улыбнулась:

– К вашим услугам.

Принц хмыкнул и отпустил ее покружиться, а потом притянул обратно к себе.

– Я высматривал твоих брата и сестру. – Он ухмыльнулся, блеснув зубами. – Особенно брата. Но пока ни следа.

У Кивы внутри все перевернулось.

– Тор не придет.

Брови Кэлдона взлетели над золотой маской.

– Да?

Поразмыслив над ответом, Кива решила, что если кому и можно рассказать о похищении и при этом не врать о побеге, то это Кэлдон. И по крайней мере, хоть кто-то во дворце будет знать, что Мирравен пытался схватить Джарена. Но это была не единственная причина, почему Кива решила все рассказать.

Она быстро – и тихо – поведала, как прошел день, и закончила следующим:

– Так что мне бы весьма пригодилась твоя помощь. С Типпом. Ты не мог бы сходить завтра со мной и побыть там, пока я объясняю?

Кэлдон не раз выругался за время ее рассказа, но самое замысловатое ругательство Кива услышала, когда сообщила, что Типп узнал, кто она такая.

– Не знаю, что из этого всего тревожит меня сильнее, – пробормотал Кэлдон, обводя ее вокруг другой танцующей пары. На вопрос он не ответил, а вместо этого сказал: – Я велю Верису удвоить патрули в городе, чтобы удостовериться, что там не затаились еще мирравенцы, но тебе нужно выжать из сестры, о чем договорилась твоя мать с Навоком.

Кива согласилась:

– Постараюсь. Но сейчас Типп мне важнее. Так поможешь?

Кэлдон вновь закрутил ее.

– Не знаю, чем я тут помогу, но да, я схожу с тобой.

Кива обмякла от облегчения.

– Спасибо.

– Ты уверена, что он сегодня в безопасности – где бы он там ни был? Мне не нравится, что…

– Знаю, мне тоже очень не нравится, – прервала его Кива, кусая губу. – Но Ресс обещала присмотреть за ним.

Кэлдон не выглядел убежденным, учитывая, что теперь он знал правду об этой девушке, но, несмотря на предательство Рессинды, Кива ей доверяла – тем более что она видела, как важен ей Торелл.

– Я прикрою вас с Типпом сегодня, – предложил Кэлдон. – Но если завтра все пойдет не по плану, придется что-то окончательно решать, солнышко.

Кива выдохнула и отвернулась.

– Я знаю.

Кэлдон приподнял ее подбородок их сплетенными руками и посмотрел ей в глаза.

– Кстати об окончательных решениях: я очень горд, что ты сказала Зулике о том, что ты больше не с ними. Было непросто, я думаю.

– Да.

Но Кива вспомнила, какое понимание проявила сестра, ни капли не разозлившись, не осудив ее. Она даже задумалась, а не испытывала ли Зулика что-то похожее на чувства Торелла, хотя бы где-то в глубине души.

Или она просто поняла, что после десяти лет в тюрьме Кива заслужила решать сама за себя.

Поражаясь этой мысли, Кива закружилась в последний раз, музыка доиграла, и буквально через секунду рядом соткался Джарен, вызвав веселую усмешку у двоюродного брата.

– Риск был чудовищный, – похоронным тоном заявил Кэлдон, – но она выжила без тебя целых семь минут.

Проигнорировав его, Джарен взял за руку Киву и повел ее прочь от танцующих пар.

– Не обращайте на меня внимания! – крикнул им вслед Кэлдон. – Я сам справлюсь!

Сперва Кива решила, что Джарен ведет ее к своей семье, но, быстро оглядевшись, она поняла, что он сумел убедить их покинуть бал. Миррин еще не появилась, так что они шли не к ней, равно как и не к золоченым столам с закусками. Вместо этого Джарен провел ее мимо людей в масках, многие из которых приветствовали его – и все без исключения разглядывали с неприкрытым любопытством Киву, – но Джарен нигде не останавливался, полностью сосредоточившись на цели.

Целью оказалось покинуть бальную залу.

– Куда мы идем? – спросила Кива, когда они прошли сквозь изукрашенные двери в коридор и поднялись по ближайшей лестнице, устеленной красным ковром.

– Туда, где потише.

От этих трех слов сердце Кивы подпрыгнуло и продолжило скакать, когда она поняла, что они приближаются к Речной гостиной.

Совершенно безлюдной Речной гостиной.

Она была расположена прямо над бальной залой, так что сквозь стены слышалась музыка, но здесь не было толпы, не было любопытных глаз и пристальных взглядов. Люминиевая люстра заливала комнату золотым свечением, усеянная свечами Серин раскинулась за окнами, и все было так романтично, особенно когда по мановению руки Джарена ноги защекотал туман, а в воздухе вспыхнули огоньки, в точности как в бальной зале – только меньше и уютнее. И только