– Она сказала, чтобы я подождала ее в машине, пока они с Дженни разберутся с ребенком.

– Почему она заставила Дженни остаться?

– Чтобы ее наказать. В том, что случилось, виновата Дженни. Если бы она не была с Марком, мама не сделала бы то, что она сделала.

Сара прижалась затылком к двери, стараясь придумать, что сказать. Ее поражало влияние, которое оказывали на детей Грейс Паттерсон и Дотти Уивер. Сара думала, что никогда не простит себе своей невнимательности: ну как могла она не заметить, насколько ужасными были эти женщины!

Лэйси поняла, что завладела вниманием Сары, и сказала:

– Мама сказала Дженни, что, если она не останется и не поможет, тогда она расскажет вам о том, чем она занимается.

– Мне? – Сара не смогла спрятать своего изумления.

– Дженни хотела стать детским врачом. Как вы, – объяснила девочка. – Она думала, что вы не поможете ей, если узнаете, что у нее был секс со всеми этими людьми.

И снова она произнесла готовую фразу:

– «Если ты не сделаешь этого, я расскажу доктору Линтон, что ты шлюха».

Сара ужаснулась тому, что ее именем пугали ребенка.

– Это неправда, – воскликнула она. – Это полная чушь.

Лэйси пожала плечами: какое, мол, это имеет значение?

Саре хотелось встряхнуть ее.

– Я бы сделала все, что в моих силах, лишь бы помочь ей. И я готова сделать все для тебя.

– Мне сейчас ничего не нужно.

По ее голосу можно было понять, что помощь запоздала.

От злости у Сары выступили слезы. Она проводила вскрытие младенца и точно знала, что сделали Грейс и Дженни с бедной крошкой. Когда она подумала, что Дженни кастрировала себя из страха, что о ее поведении узнает Сара, к горлу подступила желчь.

– Мама часто это говорила, – сказала Лэйси. – Дженни хотела, чтобы вы думали о ней как о хорошем человеке.

Сара взялась рукой за горло.

– Она была хорошим человеком.

Лэйси посмотрела в пол.

– Какая разница?

– То, что случилось с Дженни, было ужасно. Это была не ее вина.

И снова Лэйси пожала плечами.

– Детка, – сказала Сара, стараясь быть убедительной.

Она хотела взять Лэйси за руку, но девочка отпрянула.

Сара с минуту помолчала, потом задала вопрос:

– Как думаешь, почему Дженни собиралась убить Марка?

Лэйси пожала плечами, но Сара видела, что она знала ответ.

– Ты думаешь, она хотела все прекратить?

То же движение плечами.

– Думаешь, для нее это был единственный способ, которым она могла прекратить это? Тем, что она убила бы Марка? Тем, что закончит это на…

Сара замолчала. На душе было очень тяжело. Дженни знала, что закончит она все на столе в морге. Заставив Джеффри нажать на курок, она показала Саре, что с ней происходит.

Лэйси подняла глаза, ее лицо было совершенно лишено эмоций.

– Дженни знала все лучше других. Она знала, что этого не остановить.

Сара хотела ответить. Больше всего ее пугало то, что девочка сказала правду.

– Мы поймаем Дотти, прежде чем она снова начнет это делать. Лэйси, я обещаю: мы сделаем все, чтобы остановить ее.

– Да, хорошо.

Она опять пожала плечами, словно Сара предалась немыслимой фантазии.

– Папа скоро придет? Я хочу домой.

– Лэйси, – Сара запнулась, не зная, что сказать.

Девочка подняла голову, на ее глазах были слезы. Несколько последних дней сделали ее взрослой. Она уже не казалась беззаботной девочкой, которую больше всего интересует, примут ли ее в команду болельщиц. Люди, совершавшие над нею насилие, исчезли, но она всегда будет помнить о них в своем сердце. Глядя на нее, Сара чувствовала полную свою беспомощность. Она хотела что-нибудь сделать, помочь, но знала, что опоздала. Знала и то, что есть много детей, таких как Лэйси, детей, которые стали жертвами Дотти Уивер. Не исключено, что таких жертв станет больше.

Лэйси утерла нос рукой и громко чихнула. Выдавила улыбку и повторила:

– Папа скоро придет? Я хочу домой.

Тесс хлопнулась на стул у обеденного стола и спросила у Сары:

– И что, меня теперь будет рвать до конца жизни?

– Надеюсь, нет, – рассеянно пробормотала Сара.

Она читала историю болезни, стараясь разобрать собственный почерк.

– Что тут написано? – спросила она и подвинула папку к Тесс.

Тесс вгляделась в каракули.

– Постоянные яблоки? – спросила она.

– Вот и я то же читаю, – сказала Сара и забрала папку.

Уставилась в нее, стараясь понять смысл.

Тесс взяла кейс Сары и вынула из него журнал.

– Это медицинский журнал, – сказала ей Сара.

– Может, я и не врач, но читать умею, – отрезала Тесс, листая страницы.

Очень скоро закрыла его и сказала.

– Тут нет ни одной картинки.

– Картинки в конце, – сказала Сара и, перегнувшись через стол, показала сестре увеличенный снимок очень красного аппендикса.

Потом перевернула страницу и продемонстрировала орган в разрезе во всей его кровавой красоте.

– О господи! – простонала Тесс и, зажав рот рукой, встала из-за стола.

Выскочила из комнаты, едва не сбив с ног Кэти.

– Что с ней такое? – спросила Кэти и поставила на стол яичницу со специями.

– Не знаю, – сказала Сара, глядя в историю болезни.

– А! – сказала она, сообразив. – Воспаление аппендикса.

Кэти нахмурилась.

– Это что, обязательно держать на обеденном столе?

Сара сложила в стопку истории болезней.

– Больше не буду, – сказала она. – Это было в последний раз.

Кэти уселась напротив нее, отпила глоток охлажденного чая из чашки Сары.

– Ну, как продвигается? – спросила она, указывая на документы.

– Медленно, – сказала Сара. – Но лучше, чем я думала. То есть лучше для Гранта. Она здесь не слишком развернулась.

– Как выражается твой отец, не гадь там, где ешь.

– Вот именно, – сказала Сара, натужно улыбнувшись.

– Кстати, – сказала Кэти, – я слышала, что Дейва Файна будут судить.

Сара кивнула.