Но уже в следующий момент его пальцы оказываются на моих плечах. Крепко сжимаются, и Влад отстраняет меня от себя.

- Какого черта, - цедит он.

Пальцы больно впиваются в мою кожу и тем самым мгновенно выводят из состояния блаженства. Я сейчас же вспоминаю нашу последнюю встречу и тот до ужаса обидный разговор с ним. Его колкости и неприступный равнодушный вид. А еще слова его отца по поводу меня, что я недостойна и навязываюсь.

Мои эмоции совершают молниеносный скачок от ощущений горячего жара прямиком к арктическому холоду.

- Ты…не рад меня видеть? – спрашиваю прямо.

Хоть я не могу видеть его лица сейчас, но мне кажется, так и есть. Своим внутренним зрением я прямо чувствую, как он хмурится. Его зрачки сузились, и он сверлит меня презрительным недобрым взглядом.

Но на себя и свои реакции я зла еще больше.

Дурацкий вопрос.

Тьфу, они же еще и помолвку возобновили.

А я висну на нем, на чужом парне, как последняя дура, напрочь растерявшая самоуважение.

- Хотя, в общем-то мне все равно, - судорожно пытаюсь собрать остатки гордости и отстраняюсь от него, - просто не ожидала встретить тебя здесь, вот и все. Что ты здесь делаешь? Я думала, ты улетел в путешествие и сейчас загораешь где-нибудь под пальмой.

- Ага, на Мальдивах.

Я чувствую, как он усмехается.

- Где мы находимся? – задаю следующий вопрос и слежу за тем, чтобы он звучал деловито и нейтрально, - здесь всегда так темно?

- Мы в бункере…- он немного медлит, - ….отца, - произносит, наконец.

- Бункер находится под землей. И в последнее время да, здесь темно. Но вентиляцию и воду включили, так что можно даже принять душ.

- Премного благодарна, - тяну я в его манере, - а что, часто отключают?

Головная боль возвращается ко мне, но я стараюсь игнорировать ее, пока могу.

- Бывает. А еще здесь везде камеры, в том числе ночного видения. Все, что ты скажешь или сделаешь может быть записано.

- И использовано против тебя? – подхватываю я.

- Да, так и есть.

- Весело, - произношу бодро и снова ищу в пространстве Влада.

Он стоит рядом со мной, и я ухватываю его за плечо.

Каким бы засранцем он ни был и как бы себя не вел, так все же спокойнее.

- Эээ, здесь есть стулья? - задаю следующий вопрос.

- Один и он не слишком удобный, без спинки. Могу отвести тебя к кровати.

- Звучало бы заманчиво, если бы я не узнала, что ты снова помолвлен. Но раз другого выхода нет, то веди.

- Надеюсь, твой новый парень хотя бы знает, куда ты отправилась?

Мой парень? О чем это он? Но тут же вспоминаю про камеры и согласно киваю.

- Естественно он знает, - говорю нарочито громко, - мы как раз сидели в клубе, когда я приняла решение ехать к тебе. Так что знает не только он, но и вся наша группа, а также сотрудники клуба. Еще таксист, который развозил меня и остальных по адресам. Да много кто, я ведь никогда не скрываю от других своих планов.

Влад тянет за собой, а я переставляю ноги и несу всю эту чушь, стараясь свыкнуться с обстоятельствами, в которые попала.

И понимаю, что несмотря на весь ужас ситуации и целый ворох вопросов, я счастлива. Потому что могу разговаривать с ним и касаться его.

Я готова до одури препираться с ним и ругаться. Злиться на него, беситься или бесить самой. Только бы он был рядом. Впервые за долгие две недели я чувствую себя по-настоящему живой.

- Аккуратнее, - говорит Влад, - вот, сюда.

Его рука оказывается на моей талии, и он помогает мне нащупать кровать.

- Там дальше стена, не ударься, - предупреждает, когда я начинаю садиться.

- Ага.

Киваю в темноту, плюхаюсь на кровать и двигаюсь по ней до стены. Облокачиваюсь спиной, прикрываю глаза и замираю.

Если не двигаться, переносить головную боль становится значительно легче.

Чувствую, как Влад садится рядом, почти касаясь меня. От нового ощущения его близости тело мгновенно воспламеняется.

- Воды? – спрашивает он и я тут же отзываюсь.

- Просто мечтаю о ней.

Он куда-то тянется, и его бедро на секунду плотно соприкасается с моим.

Я сглатываю.

Приятно, как же приятно.

Касание к моей ноге прекращается, но зато теперь я чувствую его плечом. И это безумно, просто умопомрачительно круто. С кем бы он там не был помолвлен. Боже, о чем я только думаю.

- Держи.

Я тянусь к нему и мои пальцы нащупывают пластик знакомой формы.

- Спасибо. Еще бы таблетку от головы.

- Этого нет, уж извини.

- Нет, так нет. Спасибо, по крайней мере, за воду.

Я хватаю бутылку, откручиваю крышку и начинаю пить жадными глотками.

- Надеюсь, здесь есть нормальный туалет, - произношу, когда по моим прикидкам выпито не меньше полбутылки.

Но как иначе? Мне давно уже хотелось пить, а еще мне слишком жарко в его присутствии.

- Есть.

- Слава богу. Хоть какой-то плюс.

Наши плечи по-прежнему соприкасаются, и я понимаю, что он точно так, как и я, облокотился сейчас о стену.

- Ты здесь давно? – спрашиваю я, чуть помедлив, и тут же развиваю мысль.

- Я имею в виду, что вообще происходит? Почему тебя заперли здесь? Все думают, что ты в отъезде, даже преподаватели.

Тут я вспоминаю подслушанный мной разговор во всех деталях.

- Они говорили, ты часто уезжаешь. Весь прошлый год был в разъездах.

- Думаешь, их бы устроила версия про бункер?

- Погоди. Это…, - я выпрямляю спину и хмурюсь, - это ведь не значит, что ты все то время, пока все думали, будто ты в отъезде, на самом деле сидел здесь?

Влад молчит.

- Но…почему?

Мне вдруг становится очень душно, несмотря на якобы включенную вентиляцию.

- Влад, что происходит?

- Дура, - вдруг говорит он и я вздрагиваю, будто от удара.

- Что?

Это было произнесено так резко, с чувством. И от этого вдвойне обидно.

- Мне не нравится, что ты здесь, - следует ответ.

Я хмурюсь.

- От тебя столько проблем. Жду не дождусь, когда ты исчезнешь из моей жизни.

На глаза против воли наворачиваются слезы.

- Ты…ты…да мне самой плевать на тебя. Как раз это я и хотела тебе сказать, для того и искала тебя. Жаль, что здесь темно. Я