Вакс обнаружил кипы бумаг и какие-то приборы. И три трупа. Чувство долга было непреклонным, и Вакс забрался глубже, чтобы осмотреть их – на случай, если кто-то притворялся. У последнего тела он задержался. Женщина была вся в крови, но еще дышала. Ее глаза распахнулись, слабо сияя красным.

– А, – прохрипела она. – Ты действительно мастер. Мы думали, что все предусмотрели. Но вот он ты. Дышишь нам в спину. Какая целеустремленность. Какой индивидуализм. Жаль, что Гармония вышел на тебя первым.

Вакс отступил, нацелив на женщину револьвер.

– Этому телу недолго осталось, – ответило существо. – Не трать время.

– Что ты такое?

– Сам знаешь.

– Трелл?

– Треллом станет твоя сестра, – прошептало существо. – Это имя и сопутствующую мифологию я придумала специально для нее. Но ей еще предстоит многое сделать. Я не Трелл. Обычно я ни с кем не общаюсь напрямую.

– Автономия, – произнес Вакс.

– Да. Пронзенные моим металлом души отзываются на мое прикосновение…

Вакс отступил еще, не зная, как ответить.

Женщина улыбнулась кровавой улыбкой.

– Тебе нечего меня бояться. Я не собираюсь мешать тебе. Твоя сестра этого не понимает, Клинок Гармонии. Просит меня вмешаться, не видя главного: лишь в борьбе за выживание человек и народ полностью реализуют свой потенциал.

– Этот город и все в нем, – произнес Вакс, – это твоя вина.

– Это вина тех, кому всегда мало, – возразила Автономия. – Тех, кому хочется, чтобы их достижения отметили. Боюсь, твоя сестра до сих пор не понимает суть истинной Автономии. Ее усилия выглядят… надуманными, вынужденными и оттого необычными. Никаких кровоточащих ран истинного индивидуализма. Но она научится. Чем дольше власть будет в ее руках, чем дольше она пробудет моей аватарой, тем больше увидит и осознает. Пусть она заигрывает с собственной смертью, ее усилия хранят этот мир. Иначе я бы уничтожила его уже много лет назад.

– Где бомба? – Нахмурившись, Вакс подошел ближе.

– А-а-а. Тебе не о бомбе следует беспокоиться. А о той разрушительной силе, что я пошлю на случай, если бомба не взорвется.

– Ты блефуешь.

– Думай что хочешь. Но тебе ведома сила – потенциал – человека в его предсмертный миг. В этот миг, когда душа на пределе, проявляется истинная исключительность. Таким образом, за неудачей должны следовать необратимые последствия – такие как смерть.

– Что нужно сделать, чтобы ты оставила нас в покое?

– Докажи, что заслуживаешь этот покой. – Автономия улыбнулась окровавленными губами. Закрыла глаза. И тело перестало дышать.

Ржавь. Можно ли верить хотя бы одному ее слову? Стоит ли рисковать, оставляя их без внимания? В любом случае разговор потряс Вакса сильнее погони.

Он принялся быстро рыться в бумагах и обнаружил, что бóльшая часть изрезана и вымочена в воде. Круг приложил все силы, чтобы не выдать важных сведений.

К счастью, он нашел записную книжку, которая промокла лишь наполовину. В ней содержались данные о тестовых запусках. Ржавь… эти «самодвижущиеся ракеты» способны пролетать тридцать-сорок миль. Как Кругу удавалось незаметно их запускать?

«Корабли, – догадался Вакс. – Для этого они построили флот. Оружие испытывалось в океане». Записи подтверждали догадку. Он проверил дату последнего пуска.

Она совпадала с «отпуском» Гейва. Он ходил в море, чтобы проконтролировать испытания. Но ракеты не сработали или по меньшей мере не показали желаемых результатов. Они не могли долететь до Эленделя, хотя в записной книжке содержалось немало идей, как забросить их дальше.

Вакс сложил все более-менее полезное и сунул в сумку, которую нашел в углу. У него не было времени разбираться в данных, но в них наверняка содержалась подсказка, где искать бомбу.

Закинув сумку на плечо, он вылез из грузовика. Вокруг собрались зеваки, включая несчастного хозяина ликеро-водочного магазина. Он сокрушался напротив разбитой витрины.

Ваксу нужно было спешить, но он задержался и сунул мужчине в руку немного денег.

– Извините, – сказал он. – Пытаюсь предотвратить катастрофу посерьезнее.

Мужчина с изумлением уставился на деньги, но не успел ответить, как Вакс заметил на разбитой витрине кое-что интересное.

– Эй, – спросил он. – Неужели это ящик «Логшайна»?

Вскоре Вакс приземлился у лаборатории, где оставил Уэйна. Как он и рассчитывал, его друг разобрался с врагами и даже сподобился связать нескольких. Теперь Уэйн сидел и шмыгал носом в чужой платок с вышитыми инициалами. Выглядел он жалко.

Ваксу никогда не доводилось копить здоровье, поэтому он мог лишь гадать, как себя чувствовал Уэйн – особенно если этим приходилось заниматься посреди работы. Теперь, когда прошло упоение погоней, Ваксу самому стало тяжело. Ржавь, нужно хорошенько высыпаться перед отъездом на дело. Ему уже давно не двадцать.

Он подошел к Уэйну. Тот как будто удивился его появлению. Тогда Вакс достал две бутылки «Логшайна», лучшего дикоземного пива.

– Ржавь, Вакс, – произнес Уэйн. – Где ты их раздобыл?

– Чего только не найдешь при исполнении служебных обязанностей, – ответил он, передавая Уэйну бутылку.

– Я «Логшайна» уже несколько лет не пил. – Уэйн искренне прослезился. – Ты… Ржавь, дружище. Ты и впрямь обо мне заботишься.

– Я решил, что небольшая передышка нам не помешает.

– А мы можем ее себе позволить?

– Нужно изучить кое-что, – ответил Вакс. – К тому же мы только угробим себя, если будем драться без отдыха. Полчаса у нас есть. Годится?

– Годится? – переспросил Уэйн. – Да лучше не придумаешь!

56

Мараси поняла, что прокрасться через удивительную пещеру незамеченной невозможно. Из-за ярких прожекторов на потолке здесь почти не было темных уголков, а дома выстроились вокруг центрального парка с искусственной травой из выкрашенных зеленой краской опилок. Скрываясь, только привлечешь к себе лишнее внимание.

Поэтому Мараси просто двинулась вдоль живописных домиков, чувствуя себя совершенно беззащитной и в любое мгновение ожидая услышать выстрелы. Она притворилась своей. Учитывая, что до этого она только и делала, что попадала из одной перестрелки в другую, ощущение было непривычным.

Никто в пещере, кажется, даже не догадывался о том, какие сражения разыгрались за ее пределами. Парочки ходили под ручку. Отец строил во дворе игровую площадку, а дети дожидались, пока он повесит качели. Мимо прошел мужчина в белой форме, раскладывая у каждого дома продукты и напевая себе под нос.

Все это было так странно. Чересчур безмятежно, чересчур нормально… а еще здесь обходились без металла. Оконные рамы были деревянными. Дома – кирпичными или глинобитными, без единого гвоздя. На улице не было ни фонарей, ни ламп.

Это становилось очевидным с первого взгляда. Единственными металлическими предметами были те самые прожекторы на потолке. Мараси забеспокоилась о содержимом своего рюкзака. Там лежали боеприпасы и немного взрывчатки, а также бинты, деньги, отмычки и прочие инструменты. Луносвет была весьма практичной женщиной.

Мараси крепче прижала к себе