Одевались мамелюки в шаровары и тюрбаны, обернутые множеством слоев вокруг головы и практически выполнявшие функции защитного вооружения. Хотя, как отмечает Наполеон, некоторые носили кольчуги и шлемы. Они больше полагались на стремительность своих атак, чем на тонкие клинки артистической работы, предназначенные для рубки на скаку и не могущие отразить сокрушительный удар массивного палаша.

В связи с мамелюками в своих воспоминаниях Наполеон подмечает несколько интересных особенностей. Он говорит о том, что «два мамелюка вполне могли устоять против трех французов, потому что были лучше вооружены и обучены, а также имели значительно лучших коней. Они располагали двумя парами пистолетов, мушкетонами, карабинами, шлемами с забралом, кольчугой, множеством лошадей и пешими слугами, чтобы те помогали им. Однако 100 французских конников не должны опасаться 100 мамелюков, 300 французов превосходили такое же число мамелюков, а 1000 французов должны несомненно победить 1500 мамелюков, ибо превосходят их тактикой, порядком и маневренностью».

Когда французские генералы кавалерии познакомились с образом ведения боя мамелюков, они стали наступать на противника, выстраивая несколько линий. Когда первая линия начинала движение, мамелюки стремились охватить ее с флангов. Поэтому следующая линия выдвигалась вправо или влево, поддерживая первую, удлиняя линию боевого порядка. Тогда мамелюки растягивались еще больше, чтобы охватить и вторую линию. В этот момент французские генералы обычно отдавали команду к общей атаке, в ходе которой, как правило, опрокидывали мамелюков. Впрочем, в первых сражениях все же верх одерживали пехота и артиллерия почти без участия французской кавалерии.

Упряжь лошадей мамелюков обычно была весьма массивной и богато украшенной. Удила оказывались такими огромными и мощными, что даже самые горячие кони подчинялись и останавливались на полном скаку. Стремена делались короткими, обе седельные луки, а особенно задняя, были настолько высокими, что даже раненый всадник вполне мог удержаться в седле. Несмотря на довольно массивное снаряжение, лошади не были перегружены, поскольку у всадников не существовала привычка перевозить багаж.

Такова была армия, с какой пришлось сражаться французам в Египте. Наполеон располагал довольно немногочисленной кавалерией, конники которой совершенно не были способны противостоять восточным конникам в одиночном бою, поэтому ему пришлось полагаться преимущественно на свою пехоту и артиллерию.

Первая стычка произошла в Раманиэ на Ниле. Подвергшийся внезапному нападению генерал Дезе построил свою дивизию в виде нескольких каре, артиллерию расположил по углам, обоз разместил в середине. Ему удалось рассеять нападавших только артиллерийским огнем картечью.

Распоряжения Наполеона для борьбы с мамелюками были своеобразными и удивительно подходящими для отражения противника, с которым предстояло сразиться. Он разделил свою армию на пять дивизий. Каждая из них строила каре в шесть шеренг глубиной, артиллерия размещалась в углах, роты гренадер, распределенные повзводно, держались наготове, чтобы в случае необходимости поддержать угрожаемые места.

Имевшуюся тогда кавалерию числом всего 200 конников разместили в центре между каре. В таком же порядке войска совершали марши, причем передняя часть каре двигалась в линию, точно так же перемещалась задняя часть (повернувшись кругом), боковые части, повернувшись направо и налево, перемещались колонной.

При нападении все останавливались, поворачивались во фронт и ожидали атаки. Когда же французы сами собирались атаковать, три наружные шеренги образовывали колонну и шли в атаку, в то время как каре оставалось в том же самом виде, но только имело три шеренги в глубину, образуя резерв для наступающих колонн.

Подобным образом все пять дивизий после высадки переместились к Каиру, за ними постоянно следили окружившие их мамелюки, которые всегда были готовы воспользоваться любой их оплошностью. Первая значительная битва состоялась у пирамид или, точнее, у деревни Эмбаба вблизи Каира, где примерно 8 тысяч превосходных конников вместе с огромной массой плохо обученной пехоты приготовились к битве под командованием Мурад-бея, защищая подступы к столице.

Полевые укрепления с примерно сорока орудиями по его приказу соорудили около берега реки, кавалерия примкнула к берегу своим правым крылом и распространилась налево вдоль обширной песчаной пустыни до пирамид. Увидев, что артиллерия в укреплении установлена не на лафетах, а стационарно, следовательно, могла стрелять только в одном направлении, Наполеон решил переместиться направо, стремясь не попасть под орудийный огонь. Увидев его перемещения и осознав его возможные последствия, Мурад-бей со скоростью и сообразительностью, свойственными опытному военачальнику, решил атаковать французские колонны на марше, когда они будут совершать свое фланговое перемещение.

Атаку произвели примерно 7 тысяч конников, налетевшие беспорядочной толпой. Дезе едва успел завершить свое перестроение, когда несколько вырвавшихся вперед всадников набросились на него. Тридцать или сорок храбрейших мамелюков прорвались в глубь каре, но вскоре были там перебиты.

За это время все остальные дивизии успели перестроиться и с готовностью ожидали атаку мамелюков. Огромные орды великолепных конников, блестяще экипированных, верхом на самых быстрых лошадях, неслись на них на полной скорости. Их вооружение и снаряжение блистало из-за клубов пыли, особым образом обозначая их натиск.

Разносившиеся громкие крики и оглушающий шум от бесчисленных копыт, ударяющих по земле, необычайным образом воздействовали на французскую пехоту, не испугавшуюся, но ожидавшую, что же произойдет с некоторым сомнением в успехе. Вскоре артиллерия начала осыпать наступавших картечью, затем по фронту каждого массивного каре раздались ружейные выстрелы.

Залп за залпом быстро следовали от каждой последующей шеренги, после каждого залпа лошади и всадники падали сотнями, пораженные безжалостным градом пуль, и катались по песку, мешая продвижению других и заставляя их отклоняться от фронтов каре.

С редкими храбростью и мужеством мамелюки все же прорывались в промежутки между французскими каре, бесстрашно рыскали повсюду, при малейшей возможности тотчас нападали, атакуя все фасы каре одновременно. Неспособные пробить прочное и устойчивое построение французской пехоты, они пронеслись на своих лошадях вперед и направляли их на штыки, подняв на дыбы, надеясь таким образом пробить проход в стойком строе пехотинцев.

Мамелюки стреляли из своих пистолетов и карабинов на расстоянии в несколько футов, разъярившись, бросали затем оружие на головы своих врагов. После отчаянного сражения, когда те, кто потерял своих боевых коней, ползали по земле, они своими ганджарами рубили по ногам солдат передних рядов пехоты. Мамелюки в конце концов потерпели полное поражение и отступили, оставив множество убитых людей и лошадей вокруг каре, что было ужасным доказательством их упорства и храбрости. Потери мамелюков были огромными, в то время как потери французов составляли около 200 человек.

Сражение завершилось таким образом благодаря способности французской пехоты противостоять мамелюкским конникам. Оно также служит прекрасной иллюстрацией необходимости совершенной дисциплины в кавалерии, равно как свидетельствует о требовании достижения индивидуального искусства в использовании оружия и управления лошадью. Если бы мамелюки были хорошо обучены атаковать сомкнутым строем огромной массой и соответствующим образом поддержаны достаточным количеством орудий конной артиллерии, то кто бы сомневался в том, что они бы смели французскую пехоту?