– А его? Этого Аластара, его ты полюбить сможешь?

– Да при чем здесь вообще он?! – вспылила я. – Мне плевать и на тебя, и на него. Назови меня хоть самой циничной сукой на свете, но я привыкла относиться к мужикам как к клиентам. Я привыкла пользоваться вами и добиваться своих целей. Ты считаешь, что я использовала тебя, так знай! – Я говорила нарочито громко, чтобы шокировать этим Деймона еще больше. – Возможно, тебе станет от этого легче, но и Фокса я использовала. Ради денег!

Стоун отступил от меня на шаг, я же продолжала сыпать лживыми признаниями, такими необходимыми в этот момент. Если Деймон одержим мною, то ему ничего не стоит убить и Аластара, если я дам лишний повод для ревности.

– Вы, мужчины, как овцы на выгуле. Обмануть вас – как отобрать конфету у ребенка. Я лишь вызвала немного жалости к себе, а вы тут же прибежали мне помогать! И вот я свободна. Да, цена была высокой, но она того стоила! – Вместо точки в разговоре я подошла к столу, где остался недопитый бокал Аластара, и залпом допила виски. – Теперь ты доволен моими ответами?

– Более чем, – раздался у дверей голос Фокса.

Я резко обернулась и даже не пискнула от боли, охватившей ребра.

Там стоял Аластар, не один, а с Карлайлом. Наверняка они прибежали на мой чересчур громкий голос, решив, что мне необходима помощь. И они все услышали. Все до последнего слова.

– Мне тоже все понятно, мисс Торани Фелз. – Деймон, стоявший чуть в стороне, глядел на меня едва ли не презрительным взглядом. Кажется, мне все же удалось донести до него мысль о том, что мы никогда не будем вместе. – Некоторым женщинам не обязательно торговать телом, чтобы становиться шлюхами.

Он поднял с пола оброненную трость и, отпихнув плечом Аластара от двери, вылетел из кабинета. Через несколько слишком долгих, мучительных мгновений я услышала, как за ним захлопывается входная дверь.

Вместе с этим что-то гулко стукнуло в моем сердце, разбилось о холодный взгляд Аластара, которым он на меня взирал.

О чем он мог подумать, когда услышал все эти ужасные слова, которые я говорила? Как ему объяснить, что я сделала это нарочно и все сказанное – ложь во благо?

– Карлайл, выйди, – рыкнул на подчиненного Ал. – Нам с мисс Торани следует объясниться.

***

– Как овца на выгуле, значит, – едва комната опустела, произнес Фокс. – Что ж, видимо, так и есть, раз вы так думаете.

– Нет! – воскликнула я, пытаясь подобрать слова. – Это неправда, я сказала это, чтобы обезопасить вас от Деймона.

– Не стоит оправдываться, – жестом остановил меня мужчина и разочарованно отвернулся.

Его слова и реакция принесли мне такую боль, будто не я еще полчаса назад мечтала о дистанции с Фоксом. Теперь же я могла ею наслаждаться в полной мере, только радости мне это не доставляло.

– Мне стоит спросить лишь одно, – сухо поинтересовался Аластар. – Надеюсь, хотя бы сцена изнасилования в вашем доме не была спектаклем?

– Да как вы смеете?! – задохнулась я от негодования.

– Что ж, значит, хоть что-то в вас есть настоящее, мисс Торани Фелз, – горько усмехнулся Ал. – Натура суккуба и любовь к деньгам. Я же вам верил… как баран на выгуле… – вновь процитировал он меня, и прозвучало это как реквием доверию между нами.

Я попыталась открыть рот, чтобы сказать, что все неправда, но в глазах Ала прочла неверие.

Не поверит, ни единому слову не поверит. Я была слишком убедительна, играя искусную ложь перед Деймоном. Настолько убедительна, что поверил не только Стоун…

Если доктор почувствовал себя использованным, то что говорить об Аластаре, которому я только и делала, что приносила денежные проблемы.

Меня душили наступающие слезы, которые я едва сдерживала. Нельзя сейчас плакать, особенно перед Алом. Он воспримет их не как слабость, а как мою очередную попытку выбить себе бонусы.

– Я вас поняла, господин Фокс, – с трудом выдавила из себя, сохранив при этом абсолютно каменное выражение лица.

Продолжать разговор было выше моих сил, и, чтобы сохранить хоть какое-то подобие гордости, я медленно двинулась к выходу из кабинета, упрямо держа спину прямо, словно кол проглотила. Стараясь не смотреть в глаза Аластару, прошла мимо, иначе точно разрыдалась бы, и, толкнув двери, вышла наружу.

Столкнулась с осуждающими взглядами Карлайла и Агнии. Вот уж, наверное, кто рад, так это она.

Подняться по лестнице и не спешить далось с огромным трудом, но едва я оказалась в спальне, из меня словно вынули тот невидимый стержень, который держал меня все это время.

Я осела на пол, и слезы брызнули из глаз.

Отчего-то было больно и обидно. Наверное, потому, что поняла – я никогда не смогу убедить Аластара в том, что мои слова были ложью, а поступки без корыстного умысла. Еще больнее стало оттого, что ко мне отнеслись хорошо, а я словно отплатила злом.

Разум вторил, что это даже хорошо, что Аластар разочаровался во мне, теперь от романтики в его голове и следа не осталось. Зато нашлось место разочарованию.

Вытирая слезы и тихо всхлипывая, я перебралась на кровать и так и пролежала на ней почти всю ночь, свернувшись калачиком, упрямо пялясь в одну точку. В комнату ко мне никто не спешил, даже мимо двери по коридору не прошел. Но я не чувствовала себя брошенной, я чувствовала себя справедливо наказанной.

Время шло, а мысли продолжали роиться в моей голове. И чем дальше, тем яснее понимала: больше не смогу оставаться ни дня в этом доме и продолжать пользоваться добротой его обитателей – есть стряпню Агнии, здороваться с Карлайлом и смотреть в глаза Аластару.

Мне нужно было уехать, чтобы не чувствовать себя обязанной. Я уже достаточно окрепла для возвращения в Столицу. Да, у меня не было денег, но и черт бы с ними, когда есть руки и голова на плечах. Я сумею найти временную подработку, если понадобится, устроюсь посудомойкой, а когда накоплю денег, вообще покину этот город и уеду навсегда.

Около четырех утра я встала с кровати, подошла к шкафу, куда определили мои платья из Квартала, и кучей вывалила их на кровать. Чемодана у меня не было, только саквояж с косметикой от Вики, да и тот крошечный для этих тряпок.

Осмотрев наряды, я выбрала два самых практичных и свернула их как можно плотнее. Мои уличные сапоги тоже обнаружились в шкафу, должно быть, Виктория предусмотрительно прихватила их, когда меня увозили из дома. А вот пальто не нашлось, оно, наверное, так и осталось возле гардеробной, где меня настиг Октавиус. Это было печально, но не смертельно. Идеи, где достать верхнюю одежду, у меня были. Еще нашелся плед с моего дивана, в который меня кутали, чтобы никто не видел моего тела под разорванным нарядом. Полотно отстирали от крови и бережно сложили на полке. Без раздумий я расстелила его и, сложив туда собранную одежду, завязала в тугой узел. Из саквояжа Виктории вытряхнула всю лишнюю косметику, оставив лишь крем, помаду, тушь и женские салфетки. Освободившееся место заняла банка с заживляющей мазью и лекарства, которые я должна была пить согласно назначению врача.