Оглядев свои скромные пожитки, поняла, что дело осталось за малым. Притянула к себе блокнот и карандаш. Потом подумала и решила, что карандаш не подойдет для моей цели.

Взяв все вещи, я тихо вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Зажигать свечи я боялась, поэтому двигалась медленно, с опаской вглядываясь в силуэты окружающих предметов. Дойдя до рабочего кабинета, я тихо приоткрыла дверь.

Внутри горел свет, отчего я тотчас же испугалась, но поняв, что свет теплился в одинокой лампе на столе, осмелела и вошла. Аластар спал, упав лицом на собственный локоть, а возле него стояла почти допитая бутылка скотча и одинокий стакан.

Я покачала головой и сглотнула комок, набежавший в горле. Это ведь из-за меня он довел себя до такого состояния. В очередной раз я почувствовала себя последней сволочью и подошла к чертежам на досках. Мне хотелось взглянуть на них последний раз. Попрощаться с мечтой, которую не заслужила.

Это решение далось мне с трудом, но оно казалось справедливым.

Отойдя от досок, я неслышно подошла к столу Фокса и как можно тише вытащила из чернильницы ручку.

«Я, Торани Магдалина Фелз, находясь в здравом уме, передаю все авторские и имущественные права на чертежи технической модели летательного аппарата Аластару Генри Фоксу», – медленно вывела я на листе, поставив чуть ниже дату и свою подпись. А на следующем написала короткую записку:

«В оплату моих долгов перед вами. Еще раз простите за те миллионы, проигранные по моей вине, и примите благодарность за свободу. Торани Фелз».

Я положила оба листка рядом со спящим. Утром Аластар обязательно обнаружит их.

Выходя, я тихо прикрыла за собой дверь. Подхватила узел с платьями, саквояж и двинулась к холлу. Мне еще нужно было найти себе хоть какой-то тулупчик, не важно, мужской или женский. Но я надеялась, что Агния не обеднеет от одного пальтишка. В любом случае, в будущем я собиралась прислать ей за него деньги, когда заработаю.

Только моему плану не суждено было сбыться. В холле я столкнулась с женой управляющего.

Агния уже не спала и тихо возилась перед выходом. Лишь в этот момент я вспомнила, что женщина держит коров и пять утра самое время для первой дойки.

Заметив стоящую в растерянности меня, Агния выпрямилась и подарила мне убийственно-осуждающий взгляд.

– Что, совесть заела? – спросила она, оглядывая пожитки в моих руках.

Отвечать не хотелось, но я все же пересилила желание нагрубить и выдавила:

– Я ухожу.

– И далеко собралась? – усмехнулась женщина. – Ты хоть знаешь, где усадьба находится?

– Примерно в получасе езды от Столицы. Думаю, около двадцати километров, – уверенно сказала я, вспоминая, сколько мы добирались сюда на машине Фокса. Дорога была хорошей, меня почти не трясло, а значит, одна из часто используемых. – Я доберусь до дороги и надеюсь договориться с попутными извозчиками.

– В таком виде? – Агния скептически обвела взглядом мое не самое теплое платье. – Ты, видимо, решила доехать не до Столицы, а до ближайшей больницы с воспалением легких.

Я недовольно поджала губы. Да, это был минус моего плана, поэтому и ответить мне было нечего.

– Я все равно уйду, – упрямо произнесла я и двинулась к выходу.

– Постой, – ухватила за руку Агния.

Обернувшись, я уставилась на нее, всем видом говоря, что ни на какие уговоры остаться не поддамся.

– Если решила, уходи, – сухо начала она. – Но по утрам сюда приезжает повозка столичных торговцев молоком. Они выкупают у меня продукцию для богачей и спешат обратно, чтобы успеть доставить свежие сливки и творог к завтраку. Поэтому тебе не нужно идти пешком, я поговорю с ними, и они подвезут тебя.

– Серьезно? – не поверила я ее доброте.

– Не хочу брать на совесть твою смерть, если замерзнешь в полях, – с тяжелым вздохом пояснила Агния.

Даже несмотря на столь суровое оправдание, я ее поблагодарила.

Долгих двадцать минут после этого разговора я топталась в холле, ожидая повозку, и вскоре услышала ржание подъезжающих лошадей.

Агния вышла во двор и бросилась отворять запертые на ночь ворота. Она перекинулась несколькими словами с кучером и разрешила ему проехать на территорию усадьбы. Когда закрытый фургончик остановился у самых дверей, возничий, он же молочник, скользнул по мне незаинтересованным взглядом и коротко кивнул Агнии, сказав, что согласен меня подбросить.

– Поедешь в фургоне, – бросил он, отворяя дверцы. – Только сидячих мест нет, на полу пристроишься.

Внутри все было заставлено бутылками с молоком, ведрами с творогом и банками сливок. Я с трудом забралась в это царство молочной продукции, кинула в уголочек узелок с платьями и уже собиралась на него сесть, как меня догнал окрик Агнии:

– Подожди! – Она сняла с себя свой старенький овечий тулуп и протянула мне. – Держи, а то точно околеешь.

– С-спасибо, – пролепетала я, все же не ожидая от нее подобного и испытывая очередные угрызения из-за того, что изначально тулуп собиралась украсть.

– Езжай уже, – буркнула женщина. – А то передумаю и отберу.

Молочник загрузил в фургон несколько ящиков, закрыл двери, погрузив меня в кромешную тьму, и вскоре повозка двинулась.

Мне казалось, что мы ехали целую вечность, гораздо дольше, чем полчаса. Меня уже начало клонить в сон, когда извне послышались первые звуки Столицы: голоса торговцев газетами, шум машин, цокот копыт о брусчатку.

Вскоре повозка остановилась.

Двери фургона раскрылись, впуская яркий свет и заставляя меня прикрыть глаза рукой. Молочник помог выбраться. Едва мои ноги оказались на твердой земле, я оправила юбки, подхватила вещи и, поблагодарив мужчину, приготовилась уйти, но он попросил повременить:

– Подождите, мисс, – задержал извозчик. – Леди Агния попросила передать вам оплату за молоко.

Он полез в кошелек и достал оттуда десять золотых, которые вложил в мою руку.

– Вот, держите, – улыбнулся мужчина, откланялся и, вскочив на козлы повозки, поехал дальше по своим делам.

А я так и осталась стоять растерянная посреди улицы, сжимая в руках холодные монеты.

Со стороны Агнии этот поступок казался странным. О моем Квартальном прошлом она не знала точно и знать, что идти мне некуда, тоже не могла. Но выходило, что жена управляющего о чем-то все же догадалась, раз, несмотря ни на что, всучила мне деньги, пусть даже и таким странным способом.

А может, так женщина перестраховалась, чтобы я уж наверняка не решила вернуться и не мотала нервы Аластару. В любом случае, при должной экономии денег мне их должно хватить на несколько дней.

Я сунула деньги в карман тулупа, подхватила вещи и двинулась вперед по улице.