– Да! – закричала я и повторила еще громче: – Да! Да!! Да!!! Я согласна!

Джон быстро надел мне кольцо и поцеловал так крепко, что у меня подкосились ноги, и ему пришлось снова подхватить меня на руки.

– Ну а теперь пойдем купаться? – шепнул он, щекоча мне ухо своими губами и горячим дыханием.

– Я же сказала, я не захватила с собой купальный костюм!

– Я думаю, это не страшно, потому что я тоже не захватил.

И он бросился бежать со мной на руках, потом ненадолго остановился, чтобы опустить меня на землю, но не успели мои ноги коснуться травы, как он снова потянул меня за собой, к воде. Запрокинув голову назад, я громко смеялась от радости. О своих сомнениях я почти забыла – в эти минуты мне казалось, что все будет именно так, как сказал Джон.

* * *

5 сентября, 1924

В день моей свадьбы небо было безоблачным, светило яркое солнце, и я решила, что это доброе предзнаменование. Венчание должно было состояться в здании заброшенной методистской церкви. Когда я предложила провести церемонию именно там, тетя Луиза пришла в ужас, но стоило мне напомнить, что в этой церкви венчались мои мать и отец, как она сразу сдалась и даже наняла нескольких человек, чтобы те как следует отмыли скамьи и выскоблили пол.

На самом деле идея исходила от Джона. Он первым спросил меня, где сочетались браком мои родители, и предложил обвенчаться там же. Когда же я поинтересовалась, почему, он ответил, что раз мои родители, как мы, женились по любви, то, произнося наши обеты в той же церкви, мы таким образом почтим их память.

Витражные окна церкви оказались на удивление целехоньки, и на алтарь и скамьи ложились разноцветные пятна, создававшие ощущение праздника. Гостей было немного – в основном родственники и соседи, так что в церкви поместились все, и еще осталось место. Мистер Берлини тоже приехал и сидел на одном из последних рядов. С его стороны это было очень тактично, поскольку его сшитый на заказ костюм и сверкающие лакированные туфли выглядели довольно неуместно на фоне празднично, но все-таки не слишком богато одетых фермеров и торговцев. Да что там, по сравнению с ним даже мистер и миссис Хитмен выглядели как убогие провинциалы! Время от времени мистер Берлини поглядывал в сторону Сары Бет, которую я, естественно, пригласила быть подружкой невесты. Сара делала вид, будто не замечает этих взглядов, но румянец у нее на щеках (а я стояла совсем рядом и видела, что это именно румянец, а не румяна) выдавал ее с головой. Уилли, похоже, тоже обратил на это внимание; во всяком случае, его рука все чаще и чаще ныряла в карман смокинга, где, как я точно знала, лежала маленькая серебряная фляжка с виски.

После церемонии мы с Джоном принимали поздравления, стоя на ступеньках церкви. Внезапно я заметила, что Сара Бет отделилась от толпы и в одиночестве направилась на заброшенное кладбище за церковью. Продолжая следить за ней краешком глаза, я невольно вспомнила день, когда мы с ней тайком пробрались на погост и обнаружили там могилы умерших в младенчестве братьев и сестер Сары. Подруга так и не рассказала мне, спросила ли она у матери, почему ее имени не оказалось в семейной Библии, и что́ та ей ответила. Сама я давно ее об этом не спрашивала – со дня нашего набега на кладбище прошло уже много лет, и теперь меня интересовали совсем другие вещи. Кроме того, мне нравилось думать, что мы с Сарой вышли из того возраста, когда нас могли всерьез занимать тайны и секреты, созданные нашим же детским воображением.

Анджело Берлини поздравил нас одним из первых. Он торжественно пожал Джону руку и произнес несколько слов, а мой новоиспеченный муж вежливо его поблагодарил. Я была, наверное, одной из немногих, кто не услышал в голосе Джона подобающей случаю сердечности, но Анджело это не смутило. Взяв мои руки в свои большие, теплые ладони, он дружески расцеловал меня в обе щеки.

– Вы сегодня просто очаровательны, дорогая миссис Ричмонд, – сказал он с улыбкой. – Лично мне еще не доводилось бывать на свадьбе людей, которые любили бы друг друга так же сильно, как вы с Джоном. Думаю, если бы это чувство можно было продавать в бутылках, я бы поместил ваши портреты на всех своих рекламных объявлениях.

Я тоже улыбнулась, очарованная его несколько эксцентричными манерами, не свойственными южанам. Потом я вспомнила, что он и впрямь итальянец, вспомнила историю его семьи – что́ он потерял и что пытался вернуть.

– Благодарю вас, мистер… благодарю вас, Анджело. Мы оба очень рады, что вы смогли приехать на нашу свадьбу.

Слегка приподняв бровь, Анджело покосился на Джона, потом повернулся и стал спускаться по недавно отремонтированной паперти.

Пока нас поздравляли мистер и миссис Пикок, я заметила, что Анджело Берлини тоже отправился на кладбище и, нагнав Сару, остановился с ней на одной из дорожек. Оба старательно делали вид, будто разглядывают вытесанные вручную могильные камни над могилами цветных, которые мы с Сарой обнаружили еще много лет назад. Губы обоих шевелились, и хотя друг на друга они не смотрели, мне показалось, что расстояние между ними уменьшается само собой, словно Сара и Анджело были двумя гранитными обелисками, которые под собственной тяжестью склоняются вершинами один к другому.

– У тебя прекрасное платье. И сидит превосходно! – сказала миссис Пикок, и я отвлеклась от созерцания Сары и мистера Берлини. – Я хотела бы изучить его крой к тому времени, когда придет пора шить свадебное платье для нашей Люси́. Правда, у нее пока даже кавалера нет, но это, конечно, только вопрос времени.

– Моя Марианна – настоящая волшебница во всем, что касается иглы и ножниц, – с гордостью добавил мистер Пикок. – Совсем как твой Джон… Я еще никогда не видел человека, который бы так хорошо разбирался в часовых механизмах. Большинству часовщиков приходится по много лет учиться, чтобы достичь такого же мастерства. Думаю, у твоего мужа это врожденное…

Я просияла, услышав слова «у твоего мужа». Неужели это случилось, и мы с Джоном – вместе? Мне и верилось, и не верилось.

– Большое спасибо, мистер и миссис Пикок. Мы очень рады, что вы пришли поздравить нас в этот замечательный день. Надеюсь, вы останетесь на прием?

Увидев следующего поздравляющего, я невольно напряглась. Это был Чаз Дэвис. Мой кузен в очередной раз разбил свой автомобиль и сказал, что приедет с одним из друзей, но мне и в голову не пришло спросить, с кем именно. После новогоднего приема у Хитменов, когда мне пришлось пригрозить, что я начну кричать, если Чаз не оставит Матильду в покое, я сталкивалась с ним уже несколько раз, но он ничем не показал, что помнит о том случае. От Джона я уже знала, что спиртное, если употреблять его в неумеренных количествах, иногда играет такие шутки, однако у меня не было полной уверенности, что Чаз действительно все забыл. Скорее всего, он просто притворялся. Как бы там ни было, каждый раз, когда я его видела, у меня по коже бежали мурашки, поэтому если мне становилось известно, что Чаз должен зайти к Уилли, я старалась напроситься в гости к Саре.