чтобы она не вмешивалась, еще в самом начале. Но я не знаю, возможно ли не вмешаться.

– Скажи мне, Мэгги, почему? Чего ты хочешь?

– Немного власти, – отвечает она. – Дэвид может поставить крест на моей карьере. Или, что более вероятно, я просто стану немного постарше, и меня уже никто не захочет. Никого это не волнует. Вот и все. В мире нет ни одного человека, которого бы волновала я и моя карьера. Кроме тебя. Сейчас. Но ты не Дэвид Кравиц, не Рэй Старк, не Майк Овиц, не Майкл Айснер, не Дэвид Геффен. Это не жалость к себе, это просто правда. Мне повезло, что я оказалась там, где я есть. Я понимаю это. Но я также понимаю, что все это может исчезнуть. Если у меня будет что-то на Дэвида, что даст мне преимущество, даст мне власть над ним… Я хочу этого. Вот моя правда. Теперь ты меня разлюбишь за это?

– Нет.

Последняя надежда на то, что есть какой-то легкий выход, – дискета. Обычный черный пластик. Неотличимая от любой другой компьютерной дискеты. Без этикетки.

Глава сорок восьмая

К. Г. Бункер пришел примерно к тому же выводу, что и Джозеф Броз.

Его арифметика была несколько иной. Но результат был тем же.

Джон Линкольн Бигл работает по 14 часов в день, 7 дней в неделю над фильмом о войне.

– Гейтс не нанимает для фильма «Юниверсал Секьюрити» без «ограничений» = Джон Линкольн Бигл работает над – войной

или – поскольку это безумие —

над чем-то очень похожим на нее.

Он долго думал о том, чтобы уволить Мэла Тейлора. Ему нравилась логика Дэвида Кравица. В мире, каким его видел Бункер, существовали качества куда более загадочные, чем IQ и образование, а также логически правильные действия. Некоторые люди выигрывали, некоторые проигрывали. Когда-нибудь измерители – психологи, социологи, составители тестов – поймут, что они измеряют не то, что нужно. Они придумают новые причудливые слова для победителей и проигравших, а потом – новые причудливые стандарты для их измерения. Да так и не поймут, что шкала для измерения уже есть, и все, кроме них, знают, что это – деньги и власть.

Но еще сложнее, чем распознание сегодняшних победителей и проигравших, было понимание, как они будут действовать завтра. Или, скорее, какую форму будет иметь завтрашний день, потому что мир постоянно меняется, и те же самые вещи, которые сегодня помогли вам выиграть, сделают вас проигравшим в новом мире, где вы проснетесь завтра утром.

На это в конце концов он и решил сделать ставку.

Бункер случайно узнал, почему Тейлор ненавидел Броза. Об этом ему рассказал Грифф. Это была одна из любимых историй Гриффа. Джо завоевал уважение К. Г., вернув Гриффа домой. Кто бы мог подумать, что Престон Гриффит окажется настолько слабым. Превратится в проклятого слюнявого наркомана. Это тоже было не совсем так. Грифф превратился в циничного, обаятельного, умного наркомана. С большим багажом, немногочисленными иллюзиями и привязанностью к опиуму и его производным, чтобы заглушить боль.

Проклятый Вьетнам. Следующую войну им надо будет провести как следует. Все, кто там повоевал и вернулся, плохо кончили. Кроме, может быть, Джо Броза. И то вряд ли. Джо никогда бы в этом не признался, но ему понадобилось несколько лет после возвращения, чтобы прийти в себя.

С войны Бункера возвращались герои. Американские герои, спасители мира, готовые управлять миром ради его же блага, у которых это чертовски хорошо получилось. Если бы Грифф вернулся таким, каким все его ждали, он стал бы чертовски хорошим зятем. Лучшим. Наследником. Подарил бы К. Г. внуков. Черт возьми, он знал, что у парня было хорошее семя. Такого, от которого точно бы родились мальчишки, К. Г. точно это знал. Еще перед отъездом Гриффа во Вьетнам кругом болтали о его внебрачном сыне. Все это замалчивали. Дочь К. Г. месяц проплакала из-за этого. Студенческие страсти. Они помирились, девчонка и Грифф, перед его отъездом. Но то, каким он вер– нулся…

Следующую войну им стоило бы провести как следует.

Но он не стал увольнять Тейлора.

Он знал, что Тейлор не изменится. Он не станет ни лучше, ни хуже. Но Бункер полагал, что изменится маленькая вселенная, вращающаяся вокруг этого конкретного секрета, и когда это произойдет, Тейлор перестанет казаться неправильным. Тейлор был настойчивым и упорным, и он ненавидел Джо Броза настолько, что Джо не мог его обмануть.

К. Г. нравился Джо. Он был ему обязан, если уж на то пошло. Но у него было подозрение, что Джо пускает им пыль в глаза. Смелый ход. Именно так поступил бы невиновный человек. А если он не врал, то что же, ему повезло с этой похотливой девицей с хорошими сиськами и ногами от ушей. Лучше не бывает.

К. Г. временно поставил Шихана во главу офиса в Лос-Анджелесе, выше Тейлора – чтобы Тейлору было очень обидно.

Он сказал Тейлору:

– Если Броз решит сбежать, пусть бежит. Он ведь ловкий, гад. Если там что-то есть, пусть он это найдет. А ты потом отберешь. А потом избавьтесь от него.

По паспорту Дэвид Кравиц принадлежал епископальной церкви. Это была небольшая ложь, которая помогла всем расслабиться, когда он въехал в Ирак. Очевидно, никто из сотрудников паспортного контроля или приближенных правителя страны не был подписан на журнал «Премьер» или Шери, или Сьюзи, иначе кто-нибудь обязательно бы спросил: «Эй, я читал о мега-бар-мицве, которую ты устроил для своего сына. Как получилось, что у него была бар-мицва, если ты – христианин? А?»

Если бы Джеймс Бейкер встретился с Хусейном или Джордж Буш вступил в контакт, кто-то принял бы это к сведению. Но «серьезные» мировые СМИ не обратили никакого внимания на то, что Дэвид Кравиц прибыл в Багдад. У Кравица было рекомендательное письмо от президента, где на вычурном арабском языке говорилось, что он передает приветствия и действует от его имени. Кравиц уничтожил это письмо сразу же после встречи с Хусейном. В отличие от записки Этуотера, которая все еще хранилась у него в сейфе.

Хотя Саддам был от природы осторожным и глубоко подозрительным человеком, это предложение, похоже, не шокировало и не встревожило его. Конечно, у него были определенные условия. Кроме того, поскольку некоторые из его потребностей были очень срочными, он хотел немедленно получить кое-что от Соединенных Штатов: жест доброй воли, подарок или даже, если позволит Аллах, первый обмен в сделке,