Ещё полчаса прошло в молчании, а потом мелькнувший указатель сообщил, что до цели осталось всего десять километров. При этом Рената опять напряглась, явно в ожидании самого худшего, а Володя, наоборот, постарался максимально расслабиться, чтобы в самый ответственный момент у него работали не сомневающиеся мозги, а непреклонная воля, ведомая развитой интуицией.

По приезде на место трагедии началось самое «весёлое». Сначала невозможно было найти того, кто мог бы хоть как-то сориентировать, куда именно отвезли пострадавших. Когда такого человека с большим трудом обнаружить удалось, то он радостно сообщил, что людей развезли по разным местам, а кого куда, никто толком не знает. Также пока с большим трудом удавалось идентифицировать погибших. Собравшись с духом, поехали смотреть на трупы. Слава Богу, Рудольфыча среди них не оказалось, что уже вселяло оптимизм. Пессимизм же был вызван тем, что мобильный номер Ренатиного отца молчал, как рыба об лёд. Вернулись на место, где всё тот же ответственный сообщил, что всех более или менее целых отправили на другом скоростном поезде в Питер и уже есть пофамильный список. Но, опять-таки, к сожалению, искомого среди них не оказалось. В общем, по всему выходило, что Алексей Рудольфович, видимо, был без сознания или в тяжёлом состоянии, а таких отвезли в ближайшую больницу. И Володя с Ренатой устремились туда…

К сожалению, посещение реанимации и осмотр раненых тоже ничего не дали – отца девушки не было и там. Почему же тогда он молчит? И тут, глядя на их смятение, один из врачей, бывших на месте трагедии и проводивших эвакуацию, предположил:

– А вашего родственника не могли увезти на тех машинах, что подбирали выживших шишек?

Ни о каких таких машинах никто раньше не говорил, и Володя почувствовал след.

– Может быть, – согласился он, протягивая усталому доктору сигарету из благоразумно купленной заранее пачки, – а какие это были машины?

– Ну, – пожал плечами доктор, – специальные парамедицинские и с ними эскорт из нескольких кубиков с мигалками. Они чуть позже нас приехали, где-то через полчаса. А мы ведь были на месте уже через два часа после оповещения о крушении. А те очень быстро нашли, кого хотели, и помчались сразу в сторону Москвы…

– Спасибо вам большое, вы нам очень помогли, – Володя потянул за руку Ренату.

Когда они вышли из здания и сели в «Хаммер», он жёстко сказал девушке:

– Так, девочка моя, положение хреновое. Судя по всему, твоего отца увезли на одной из этих машин, а поскольку никто до сих пор об этом не сообщил, значит, увезли люди, с которыми он не очень хотел ехать. Мысли есть?

– Володя, этого не может быть, – Рената округлила глаза, – мой папа – это не какой-нибудь бизнесмен, которого можно похитить. Он – помощник премьера, его доверенное лицо, а с этим дядей шутки плохи. Наверное, как всегда, просто в нашем бардаке ещё не до конца разобрались или вдруг из-под обломков поезда не достали, – на этих словах до того стойко державшаяся Рената разревелась.

– Ладно, ладно, поехали на место, поспрашиваем спасателей, – Володя успокаивающе погладил девушку по голове.

Он был уверен, что Рената ошибается, а верна его версия. Но он также и понимал, что догонять предполагаемых похитителей нет смысла – те давно уже спрятались где-нибудь в неприметном домике в Москве или окрестностях. А может, вовсе и не в Москве. Но ужасно интересно, как же эти таинственные машины оказались на месте всего лишь через несколько часов после трагедии? Ведь с получением информации нужно было снарядить спасательную экспедицию, принять решение… От Москвы здесь не меньше четырёх часов езды. Значит, решение было принято мгновенно и мгновенно же сформирована экспедиция. Забавно…

Над местом крушения сияло огромное зарево из осветительных огней спецтехники. Когда до него оставалось около трёх километров, впереди на дороге замигала огнями машина дорожного патруля, и мужик в форме, активно машущий полосатой палкой, недвусмысленно обозначал им место остановки.

«Интересно, – подумал Володя, останавливаясь на скользкой обочине, – это то, что я думаю?» – и, проверив, легко ли вытаскивается из потайной кобуры пистолет, направился к нетерпеливо переминавшемуся сотруднику дорожной полиции.

Рената, слегка расслабившаяся после длительного рыдания и в тепле машины сумевшая задремать, встрепенулась. Но увидев мигание милицейских огней и освещённого мощным светом фар Володю, уверенно шагающего по дороге, успокоилась. Мент долго изучал документы, подсвечивая их фонариком. Видимо, документы его удовлетворили – он козырнул, возвращая их, и Володя пошёл обратно к машине. После того как он отошёл метров на десять, милиционер неуловимым движением развернул висевший у него на плече короткий автомат – и длинная сухая очередь яркими вспышками догнала Володю и повалила его наземь…

Время как будто застыло, ошеломив Ренату абсолютной недостоверностью происходящего. А стрелок, тем временем, отстегнул уже использованный магазин, достал другой, вставил его в автомат и быстро пошёл к стоящему на обочине «Хаммеру». Ужас поглотил Ренату, но он же, на полном автомате, заставил её мгновенно прыгнуть за руль. А дальше всё пошло, как в вязком тумане: стрелок на ходу вскидывает автомат, Рената включает заднюю передачу, жмёт на газ – и, под аккомпанемент пуль, гулко стучащих о пуленепробиваемое стекло и бронированный кузов, мощный внедорожник, взрыв колёсами землю, мчится задом наперёд по дороге. Мнимый гаишник выпустил ещё очередь, но, поняв тщетность своих усилий, развернулся и побежал к мигающей ослепительными синими и красными огнями машине. Спасительный адреналин наперекор парализующему страху вбросил силы в руки и мозг Ренаты, и она, абсолютно автоматически, совершила невозможно резкий разворот, а затем что есть силы надавила на педаль ревущего под ней монстра. «Хаммер», проворачивая колёса и разбрызгивая во все стороны грязный снег, понёсся с запредельной скоростью.

А впереди, довольно далеко, появились блики многочисленных огней. Видимо, сюда спешили очередные борцы с произошедшим несчастьем или просто любопытные. Неважно, кто и зачем. Важным стало то, что огни машины, начавшей преследование, вдруг погасли – она стала удаляться в противоположную сторону. Рената поставила «Хаммер» поперёк дороги, включила все огни, какие было возможно, вылезла из машины и на негнущихся ногах побежала туда, где остался лежать расстрелянный Володя.

Через несколько минут над дорогой, перекрывая все звуки, разнесся леденящий душу полный боли крик. Крик человека, чьё отчаяние преодолело пределы возможного. Сквозь непрекращающийся звон в ушах, с ужасом глядя на истерзанное тело любовника, Рената с трудом осознала, что кричит она сама…

«…Не складывается. Или складывается? Ну, не верю я в чертовщину эту, пусть и сам её видел. Невозможно настолько виртуозно ограбить банк посреди белого дня, чтобы никто ничего не запомнил – ни одного лица или ещё какие-нибудь приметы. Не могли все вместе крышей поехать, разве что гипноз массовый подключили. Но ведь есть же люди, которые гипнозу не подвержены, они-то там наверняка были?! А может, всё-таки, газ какой-нибудь использовали, с наркотической составляющей, вот людей ужас и обуял? Да нет, на людей-то он мог подействовать, а вот на камеры, на электронику точно не мог. Да и со Шруббе ситуация совсем непонятная, тоже требует объяснений. У него в охране отнюдь не дилетанты работали – не могли они так лохануться. Может быть, всё-таки прав Игорь Николаевич, и там действительно маг работает? Ну, пусть не маг, пёс с ним, просто экстрасенс сильный? Нет, бред всё это. Какие, на хрен, маги и волшебники… Но как же тогда, как всё это объяснить? Ничего не понимаю…», – и подполковник Андрей Подольский, устав от непродуктивных мыслей, высунул голову из своей каморки, отгороженной от общего большого кабинета, где сидел весь его отдел, и крикнул: