– Как раз туда, куда он мне попал! – сказал Чарльз. – Впрочем, ничего странного, именно сюда я и целился.

Некоторое время он стоял и молча смотрел на лицо убитого. На его собственных чертах не отражалось ни свирепого торжества, ни возбуждения. У него вовсе не было желания или стремления куражиться над покойником. Правосудие свершилось, месть удовлетворена. Теперь у его ног лежал не соперник в любви, не заклятый враг, но бездыханный труп, горсть праха, и страсти, владевшие оным, как дурные, так и добрые, канули навеки.

Пока Клэнси смотрел на бледнеющие черты Дарка, кажущиеся такими странными в таинственном свете луны, на лицо молодого человека легла тень печали.

– Горько сознавать, что я забрал жизнь у человека, пусть даже такого, – промолвил он, обращаясь сам к себе. – Хотел бы я обойтись без этого, но тщетно, иного выбора не было. И Бог ведь наверняка простит меня, ведь я избавил мир от такого негодяя.

Выпрямившись, Чарльз устремил глаза к небу, как тогда, на могиле матери, когда давал священный обет.

– Я сдержал свою клятву, – сказал он таким же, как в тот раз, торжественным тоном. – Твоя смерть отомщена!

Пока на Койот-Крик и прилегающей к ней равнине разыгрывались эти трагические события, события не менее волнующие, но менее кровавые имели место в долине Сан-Сабы.

Когда свет утра озарил старинную миссию, ее стены все еще оглашались скорбным плачем, смешивающимся со звуками подготовки к погоне. Первая половина дня прошла в напряженном ожидании, но от высланного на разведку отряда до сих пор не было ни слова.

Полковник Армстронг и другие видные члены колонии собрались на асотее[46], откуда открывался отличный вид, и в волнении смотрели на равнину. Как раз когда солнце достигло зенита, их терпение было вознаграждено, но представшее глазам зрелище не уняло их беспокойства, а напротив, подстегнуло его.

Всадник выехал из леса, окаймляющего берег реки, и направился к зданию миссии. Он был один и гнал во всю прыть. Оба эти обстоятельства наводили не на самые приятные мысли. Не перебит ли отряд разведчиков, и это единственный уцелевший? Дюпре это, Хокинс или кто-то еще? Было еще слишком далеко, чтобы разобрать.

– Я сдержал свою клятву

Когда всадник приблизился, полковник при помощи подзорной трубы опознал в нем Криса Таккера. Почему молодой охотник возвращается один?

Обменявшись догадками и предположениями, колонисты замолчали и стали, затаив дыхание, ждать приезда разведчика. Едва тот оказался в пределах оклика, самые нетерпеливые стали спрашивать, какие вести он везет.

– Недурные, джентльмены! Скорее даже хорошие! – прокричал в ответ Крис.

Этот ответ снял у поселенцев камень с души, и они уже более спокойно стали дожидаться подробностей. Через несколько минут разведчик предстал перед полковником Армстронгом. Все обступили их тесным кружком, сгорая от нетерпения услышать доклад. Все волновались насчет индейцев, не имея покуда причин думать, что нападение совершил кто-то иной. Донесение Таккера не опровергало это предположение, хотя одна рассказанная им деталь пробуждала сомнение.

В нескольких словах молодой охотник поведал о действиях отряда Дюпре до того момента, как расстался с ним, сразу успокоив слушателей, что все целы.

Разведчикам потребовалось немало времени, чтобы найти след грабителей, и они прошли за ними по тропе, идущей вдоль стены утесов. След довел их до нижнего брода, и судя по всему, индейцы – не имелось никаких оснований считать иначе – переправились на другой берег и пошли к гряде. Выходило так, что это была та самая шайка, которую заметили накануне охотники за бизонами. Да никто и не предполагал, что здесь могла орудовать другая. Но обследуя путь, по которому разбойники вернулись, разведчики обнаружили нечто непонятное: отпечатки копыт четырех лошадей и мула. Все животные были подкованы и следы их уходили в сторону от ведущей к броду дороги. Пройдя по ним пару сотен ярдов, отряд наткнулся на место, где неизвестные люди разбили лагерь и провели некоторое время, возможно, заночевали. Примятая трава имела очертания лежащих тел. И эти люди были белыми – в пользу этого свидетельствовали остатки сухарей и прочего съестного, которое не в ходу у краснокожих.

Собираясь уже вернуться в миссию с новостями, разведчики наткнулись на еще одну цепочку следов, которая вела в противоположную от дороги сторону, вверх по течению реки. Отпечатки принадлежали лошадям и мулу, а также крупной собаке.

Этот след вывел их к поляне со стоящим посреди нее могучим виргинским дубом. Осмотрев место, дозорные пришли к выводу, что неизвестные здесь тоже остановились на некоторое время. Тут они сделали находку, которая вместо того, чтобы пролить свет на загадку, только запутала ее еще сильнее. Это был парик! Кто бы мог ожидать найти подобную вещь в таких дебрях!

На самом деле не так уж это было странно, учитывая, что парик представлял собой имитацию индейской шевелюры: длинные и черные волосы из лошадиного хвоста. Разумеется, эта вещь никогда не покрывала головы туземца, поскольку принадлежала Босли и была содрана с его головы, когда Вудли и Хейвуд подвергли бандита допросу.

Следопыты, естественно, этого не знали. Но теряясь в догадках, как могла сюда попасть эта диковина, обнаружили еще две находки: веточку кипариса и веточку апельсина. Обе явно были сорваны недавно, но ни то, ни другое дерево на поляне не росли. Дюпре, живо интересовавшийся ботаникой, это подтвердил. И вспомнил, что встречал эти растения в саду миссии, а именно туда направлялись сестры Армстронг, когда их видели в последний раз. Луи не мог объяснить, зачем потребовались девушкам веточки, но мог поручиться, что сестры были под виргинским дубом. Но где же они сейчас?

– Ушли в ту сторону! – воскликнул Хокинс, как бы в ответ на вопрос. – Следы подкованных лошадей ведут туда, вверх по реке. За ними!

Так отряд и поступил, предварительно отправив Таккера с докладом в миссию.

Доклад получился более удовлетворительным, чем кто-либо ожидал, и породил в душе полковника чувство, близкое к надежде. Оно нашептывало ему, что потерянные дети еще могут вернуться.

И задолго до момента, когда над долиной Сан-Сабы зашло солнце, его сердце наполнилось невыразимой радостью, потому как дочери оказались рядом с ним и обнимали отца с той же нежностью и любовью, как в тот день, когда согласились ради него обменять роскошную усадьбу в Миссисипи на хижину в Техасе. В миссии собрались все, поскольку разведчики догнали отряд Вудли, и они приехали вместе.

Впрочем, отсутствовали двое: Клэнси и Юпитер. О последнем Вудли предпочел не распространяться, а о судьбе первого рассказал. И рассказ этот, помимо интереса для слушателей, пробудил в них живейшее опасение за судьбу молодого человека.