— Не Хант, глупый! — хихикнула Шишон. И указала пальцем на мальчишку.

Родрико прижал палец к губам, призывая подружку держать язык за зубами. Каст взъерошил ее волосы, надеясь, что все это не более чем детские выдумки. Он все еще раздумывал, не повернуть ли корабль. Очень уж не хотелось тащить детей в самое средоточие мирового зла.

Отперев двери, он вначале впустил девочку, а потом вошел и сам, неся Родрико, заснувшего к тому времени на его руках.

Шишон быстро вскарабкалась на кровать, мальчика Каст пристроил рядом. Не открывая глаз, Родрико подполз к подушке и зарылся в нее.

— Отдыхайте! — приказал воин. — Я запрещаю вам слазить с этой кровати.

Он повернулся, намереваясь уйти, но Шишон тронула его за руку.

— Дядя Каст, папа велел тебе кое-что передать.

— Твой папа… — По коже Каста пробежал озноб. — Другой сон?

— Нет, тот же самый, что про Родрико, — девочка зевнула, пробормотав что-то невнятно, и замолчала.

Каст едва удержался, чтобы не встряхнуть ее.

— Что он сказал? — спросил он сдавленным голосом.

— Папа сказал, что тебе придется убить дракона, — ответила Шишон, сворачиваясь в клубочек.

— Убить Рагнар’ка! — Он воскликнул от удивления, хотя не собирался переспрашивать.

Но девочка приняла его слова за вопрос и пояснила, едва сдерживая второй зевок:

— Явившись, дракон поглотит мир.

Летнее солнце не согревало холодный лес. Тайрус шел по такой же каменистой земле, как и деревья вокруг, с каждым шагом поднимая облачко серого пепла. Он недовольно ворчал себе под нос, следуя за Знахарем по тропинке, проложенной в грязной саже. Маг двигался не быстрее, чем ползущий человек.

— Сколько еще? — спросил он.

— Еще одна лига, — Знахарь махнул вперед.

— И ты уверен, что мы там найдем Раала?

— С Раалом нельзя быть уверенным ни в чем. Он стал таким же диким, как и его создания.

Тайрус осмотрелся. На ветвях деревьев не было листвы, в тумане лес выглядел мрачным. И тем не менее зеленая жизнь пробивалась то здесь, то там. Чахлые кривые побеги, усеянные шипами, а не листьями, блеклая трава, изредка — скрюченные деревца. С появлением растений в лес возвращалась и мелкая живность: жуки, улитки, змеи, мыши, тощие кролики. Однажды даже промелькнул олень.

Но за время пути они так и не встретили ни малейшего признака фэй-нии, крошечных обитателей мертвого леса. Тайрус уже второй день выглядывал доказательства их существования — маленькие отпечатки в пепле, отдаленные голоса, движения в чащобе. Но, похоже, кроме него и Знахаря, здесь никто не ходил.

Только в ночном мраке ему почудилось, что кто-то прятался в глубине леса. Хотя, скорее всего, он заметил простых лесных обитателей. Тайрус чувствовал, что ничего необычного он не увидел.

Однажды на глаза попался огромный зверь, который брел вдалеке вдоль гряды холмов. Он не был похож ни на одно живое существо, ранее виденное принцем. Светло-серый, а может, попросту покрытый пеплом, он передвигался на четырех ногах. Голова напоминала бычью, но с широкого рта свисали шевелящиеся щупальца. Чудовище медленно плелось, время от времени срывая стебельки травы и пережевывая их.

Тайрус уступил ему дорогу. Даже гранит раскрошится, если на него наступит такой гигант.

Но за исключением этого огромного существа лес оставался пустынным. Он застыл в мертвенной тишине — ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Каждый шаг сопровождался шорохом и громким стуком.

Принц порадовался, что путешествует не в одиночку, пускай даже его спутник — молчаливый Знахарь. Каменный Лес — не та местность, но которой было бы приятно прогуливаться. Здесь повсюду ощущалось безумие; пустынные холмы и лощины, казалось, выпивали душу из человека.

Наконец Знахарь нарушил гробовую тишину:

— Сейчас мы недалеко от моего старого дома, — его лицо поворачивалось, будто растение в поисках солнечных лучей. — Я хотел бы повидать его до того, как мы углубимся в чащу.

— А это разумно? — спросил Тайрус, опасаясь, что старые воспоминания и вид бывшего жилища повергнут его спутника в прежнее отчаяние.

— Нет, — прогудел Знахарь, разворачиваясь на запад, — но я хочу повидать свой старый дом.

У принца не оставалось иного выбора, кроме как последовать за ним. Они зашагали по длинному склону вдоль плотных рядов деревьев. Тайрус заметил странные дыры в стволах, мимо которых они проходили. Вначале отверстия показались естественными, но потом, когда они попадались все чаще и чаще, стало очевидно, что кто-то вырезал здесь куски древесины.

Он остановился, чтобы изучить одно из них внимательнее. Отверстие было приблизительно в две ладони в высоту и одну в ширину с довольно грубыми краями.

— Заготовки, из которых получились фэй-нии, — ответил на невысказанный вопрос Знахарь, поднимаясь на холм. — Я брал кусок древесины и сидел с ним, пока он не начинал со мной говорить.

— Говорить с тобой? — подошел ближе к магу Тайрус.

— Каждый кусочек в конце концов подсказывал мне, что из него получится: мужчина или женщина, ребенок или зверек. — Маг пожал плечами. — Тогда я отрезал все лишнее, высвобождая внутреннюю сущность дерева.

— И давал ему жизнь, — подсказал Тайрус.

— Моя мать… — голос Знахаря снизился до печального шепота. — Она часто болела, но у нее всегда находилась улыбка для ее единственного сына. Она передала мне наш семейный дар.

Дар стихийников, насколько знал принц, часто передавался из поколения в поколение. А после мог перейти и к фэй-нии.

— Но Раал… — горечь звучала в словах Знахаря. — Он похитил дар моей матери и испортил его злом.

Тайрус вздохнул. Он по-прежнему надеялся, что маленькая тварь не растратила попусту свой дар и он сможет с ее помощью освободить д’варфов и своих товарищей там, в деревне. Только эта призрачная надежда и привела принца в холодный безжизненный лес.

Знахарь поднялся на самую вершину холма, остановился и посмотрел вниз. Тайрус присоединился к нему.

Перед ними раскинулась небольшая долина, засыпанная камнями, — отголосок времен, когда в мир прорвался Блэкхолл. Здесь же находился маленький участок земли, расчищенный от леса. Остатки каменной изгороди отмечали границы того, что некогда, по всей видимости, было садом. Сохранился крошечный сарайчик или хлев, тоже каменный, теперь стоящий без крыши. На дальнем, безлесном склоне громоздились завалы камней и вулканического пепла. В холме виднелись зияющие дыры, в некоторых из них поблескивали осколки стекол, словно ледяные зубы земляного чудовища. Окна в доме Знахаря. В большом отверстии, окруженном каменными плитами, Тайрус признал вход.

У подножия холма бежал с вялым журчанием узенький ручей. Его воды казались болезненно зеленоватыми. В воздухе стоял смрад горелой серы и копоти.