– Пожалуйста!

Она заглянула в глаза Скале. В эти глаза смотрели многие в последние минуты своей жизни, но теперь в них не было ненависти. Был только страх.

– Куда он ушел? – спросила она. – Где доктор Косарек?

Юдита была удивлена, когда Скала кивнул в сторону камня позади нее.

– Стена. Он прошел сквозь стену.

Она вздохнула и покачала головой. Бесполезно, у Скалы галлюцинации.

– Дверь, – сказал он. – Там есть дверь.

– Как он ее открыл? – скороговоркой спросила она.

Глаза Скалы потускнели. Юдита схватила его за плечи и попыталась сильно встряхнуть, но он был слишком тяжел, и у нее ничего не получилось. Тогда она с размаху дала ему пощечину.

– Дверь, Войтич, как он открыл дверь?

Скала покачал головой.

– Я не видел.

– Ты можешь подняться на ноги? – спросила она. – Мне кажется, мы в туннеле. Давай попытаемся…

– Нет! – закричал Скала. – Только не туда. Это дорога в ад.

– Но все же это лучше, чем умереть здесь, – возразила она, хотя и ее охватил животный страх.

– Освободи меня, – попросил Скала. – Пожалуйста, сними с меня смирительную рубашку.

Юдита снова заколебалась. Если она снимет с него рубашку, ничто не помешает ему убить ее. Но если она оставит все как есть, многое ли изменится?

– Ну же, поторопись! – настаивал Скала.

Юдита Блохова была женщиной, была еврейкой, и этого было достаточно, чтобы видеть в ней жертву. Но сама она была другого мнения о себе. Она приняла решение и начала торопливо расстегивать латунные застежки на кожаных ремнях рубашки. Выпустив одно зло, она, если повезет, сможет противостоять другому, большему злу. Если она сумеет держать все под контролем, маньяк-убийца станет ее союзником в предстоящей битве…

В эту секунду за ее спиной раздался скрежет, как будто камень терся о камень.

12

До Млада-Болеслава они доехали намного быстрее, чем рассчитывал Смолак. Трасса была расчищена от снега, и осадки прекратились.

Как только они с Новотны прибыли в полицейское управление, капитан еще раз попытался дозвониться до клиники, но линию все еще не восстановили.

Через несколько минут после их прибытия появился майор Хромик и сказал, что организовал для них подходящий транспорт. У Хромика были проницательные зеленые глаза, в которых не было ни намека на раздражение из-за внезапного вызова.

Когда Смолак поделился с майором своими подозрениями, начальник местной полиции совсем не удивился.

– Я не суеверный человек, – сказал он. – Но я вырос в тени этого места, а любой местный скажет вам то же самое: для нас Орлиный замок – это Замок ведьм. Он притягивает зло, как магнит. Я хотел бы, чтобы поскорее закрыли эту чертову клинику и взорвали замок.

– Мне нужно как можно скорее добраться туда, – сказал Смолак.

– К вашим услугам, капитан, военная полуторка из местного гарнизона. У меня есть трое ребят, они поедут с нами.

– Чем раньше мы доберемся, тем лучше. – Смолак нетерпеливо посмотрел на часы.

– Я бы не стал слишком беспокоиться о времени, – покачал головой Хромик. – Из того, что вы сказали, я понял, что подозреваемый не знает, что вы вычислили его, и ситуация с погодой сейчас на руку и ему, и нам. Он не сможет сбежать из-за снегопада. Мы сцапаем вашего маньяка, капитан Смолак, не волнуйтесь.

13

В проеме открывшейся двери стоял Виктор. Юдите хватило времени, чтобы рассмотреть, что находится за его спиной. Она увидела ту самую комнату, в которой Виктор проводил свои сеансы. Он нашел потайную дверь и изучил все ходы под замком. Он незаметно исчезал и возвращался… Совсем как Ян Черное Сердце.

Косарек подскочил к ней в один прыжок, и его кулак описал в воздухе уверенную дугу. Темнота внезапно вспыхнула ярким светом, и Юдита на мгновение отключилась. Очнувшись, она беспомощно наблюдала, как Виктор наклонился над Скалой; громила съежился, не имея возможности защитить себя.

– Все в порядке, Войтич, – сказал Косарек голосом Хоббса и вонзил шприц в шею Скалы. – Тебе нечего бояться.

Тело Скалы обмякло.

Юдита увидела, что потайная дверь осталась приоткрытой. Собрав все силы, она вскочила и бросилась к ней, но Виктор подставил ей подножку, и она полетела на пол. Раздраженно вздохнул, он схватил ее за лодыжку и потащил по булыжникам от освещенного дверного проема.

– Я нашел дверь вскоре после того, как приехал сюда. – Косарек тащил ее, как хищник тащит свою добычу в логово, а говорил так, словно они коротали время на автобусной остановке. – Эту дверь искали столетиями, но именно я обнаружил ее. Я просто понял, где она может быть. Было такое чувство, что я всегда знал, что она там. Странно, да?

Он наклонился, взял в руки одну из масляных ламп и потащил Юдиту дальше. Булыжники вскоре сменил песок, смешанный с камнями.

– Некоторое время этот замок использовали как тюрьму, – продолжил Виктор. – Здесь держали не только Яна Черное Сердце, но и пленных в Тридцатилетней войне. Врата ада… Об этом многие говорили. Хозяева замка пообещали освободить пленников, если те спустятся к этим вратам, а потом, если повезет вернуться, расскажут об увиденном. – Виктор схватил Юдиту за локоть и поднял на ноги – неровная поверхность пола не давала ее тащить. Он толкал ее в спину, заставляя идти вперед. – Никто не хотел оказаться в аду, но некоторые все же согласились. Те из них, кто вернулся, сошли с ума. Да, Юдита, это действительно врата в ад. Вот почему меня притягивает это место, я тут в своей стихии, это мой дом.

Юдите стало трудно дышать. Стены туннеля сужались, воздух стал сухим.

– Виктор… Виктор, пожалуйста… вспомни, кто ты. Я могу тебе помочь. Я хочу помочь тебе…

Косарек остановился и повернул ее к себе. В луче света от масляной лампы, направленном вверх, черты его лица стали угловатыми. Теперь он не был красивым, как раньше казалось Юдите, – он выглядел как дьявол.

– Виктора здесь нет, – сказал он голосом Хоббса. – Виктора здесь никогда и не было. Виктор был ширмой. Маской, которую я натянул на себя.

– Я не верю тебе. Ты сам себе не веришь. В глубине души ты должен знать, что это заблуждение. Ты – Виктор. Хоббс – это поврежденная часть твоего разума. Но это можно исправить…

Он тихо засмеялся, и этот смех еще больше напугал Юдиту.

– Я тот, кто я есть на самом деле, и я займусь тем, чем мне должно заниматься. Я выпотрошу тебя, как сделал это с другими. Я отделю твою душу от тела, чтобы ты могла служить мне в промежутках между жизнями. – Он приблизил свое лицо вплотную к ее. – Ты поймешь, Юдита. Когда я вырежу из тебя внутренности и поднесу к твоим глазам, ты поймешь, что между плотью и разумом нет ничего общего.