– Определенно поднимается. Все заметет.

Совершенство на черном резиновом матрасе.

Рой сказал:

– Тогда попытаемся опередить его. Вовлечем в поиски больше людей, еще один вертолет и прочешем по десять миль в каждом направлении.

* * *

Спенсер не бодрствовал. Но и не спал. Он был как пьяный, балансирующий между двумя состояниями.

Он слышал, как бормочет что-то, но не мог осознать смысла своих слов, потому что еще пребывал во власти лихорадочной суетливости. Определенно в том, что он должен был сказать кому-то, заключалось нечто существенное – хотя что это была за жизненно важная информация и кому он должен был передать ее, от него ускользало.

Он открыл глаза. Расплывчатое видение. Он моргнул. Скосил взгляд. Он не мог разглядеть достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, стоит день или свет идет от лампы Кольмана.

Как всегда, увидел Валери. Достаточно близко, чтобы даже в его состоянии узнать ее. Иногда она обтирала его лицо влажным платком, иногда меняла прохладный компресс на его лбу. Иногда она просто наблюдала за ним, и он ощущал ее беспокойство, хотя не мог отчетливо разглядеть выражение ее лица.

Однажды, когда он выплыл из своей темноты и пытался разглядеть что-то сквозь все искажающие озера, которые словно заполнили его глазницы, Валери сидела отвернувшись, поглощенная чем-то. За нею, скрытый камуфлированным тентом, стоял «Ровер» с выключенным мотором. Спенсер услышал знакомый звук: слабый, но безошибочный «тик-тик-тик», производимый опытными пальцами, летающими по клавиатуре компьютера. Странно.

Время от времени она разговаривала с ним. Это бывало в те моменты, когда он мог немного сосредоточить свое сознание и бормотать что-то, хоть наполовину понятное, хотя он по-прежнему часто впадал в забытье.

Однажды он очнулся и услышал, как спрашивает:

– ...Как вы нашли меня... где-то здесь... между ничто и нигде?

– "Жучок" в вашем «Эксплорере».

– Таракан?

– Другой вид «жучка».

– Паук?

– Электронный.

– "Жучок" в моем фургоне?

– Правильно. Я поставила его там.

– ...Вы имеете в виду... передатчик? – спросил он озадаченно.

– Что-то вроде передатчика.

– Но почему?

– Потому что вы следовали за мной к моему дому.

– Когда?

– Во вторник вечером. Нет смысла отрицать это.

– Ах да. Вечер, когда мы встретились.

– У вас это звучит почти романтично.

– Для меня так и было.

Валери промолчала. Наконец произнесла:

– Вы шутите?

– Вы мне сразу понравились.

Она снова замолчала, потом сказала:

– Вы пришли в «Красную дверь», заболтали меня, выглядели приятным завсегдатаем, а потом последовали за мной до дома.

Значение ее откровения доходило постепенно, но затем Спенсера медленно стало охватывать изумление.

– Вы заметили?

– Вы действовали неплохо. Но, если бы я не умела распознавать «хвост», я была бы мертва давным-давно.

– А «жучок»... Как?

– Как я поставила его? Вышла через заднюю дверь, когда вы сидели в вашем фургоне на противоположной стороне улицы. А потом какой-то автомобиль появился на улице и остановился в квартале от вас, дождался, пока вы уехали, а потом последовал за вами.

– Последовал за мной?

– А вы и простачок...

– Последовал за мной? В Малибу?

– Последовал за вами в Малибу.

– А я и не видел. Я ничего не заметил.

– Вы не ожидали, что за вами будут следить.

– Господи...

– И там я открыла заднюю дверцу, дождалась, чтобы никакие огни не освещали вашу кабину...

– Господи!

– И укрепила передатчик, работающий от батареек, под багажником вашего фургона.

– У вас случайно нашелся передатчик?

– Вы бы изумились, если бы узнали, какие у меня есть случайные вещи.

– Теперь уже не изумился бы.

Хотя Спенсер не хотел покидать ее, Валери стала растворяться и исчезла в тени. А он снова погрузился в темноту внутри себя.

Позднее, когда он опять выплыл, Валери расхаживала перед ним. Он услышал, как его собственный голос произнес с изумлением:

– "Жучок" в моем фургоне!

– Я хотела знать, кто вы такой, почему следуете за мной. Я понимала, что вы не один из них.

Он слабо сказал:

– Из людей Таракана?

– Правильно.

– Но мог быть одним из них.

– Нет, потому что вы бы вышибли мои мозги сразу же, как только оказались бы рядом.

– Они недолюбливают вас, да?

– Не слишком любят. Поэтому я и размышляла, кто вы.

– Теперь вы знаете.

– Не совсем. Вы – тайна. Спенсер Грант.

– Это я-то тайна! – Он засмеялся. Когда он смеялся, боль пронизывала всю голову, но он все равно смеялся. – Во всяком случае, вы знаете мое имя.

– Конечно. Разумеется, раз вы мне его сказали.

– Оно настоящее.

– Конечно.

– Законное имя. Спенсер Грант. Гарантирую.

– Может быть. Но кем вы были до того, как стали полицейским, до того, как поступили в университет Лос-Анджелеса, и еще раньше, когда служили в армии?

– Вы все узнали обо мне.

– Не все. Только то, что вы оставляли в разных записях. Только то, что нашел бы всякий, кто хотел этого. Когда вы следовали за мной до моего дома, вы встревожили меня, поэтому я начала выяснять, кто вы такой.

– Из-за меня вы съехали из бунгало.

– Потому что не знала, кто вы, черт возьми. Но я поняла, что если вы смогли найти меня, то и они смогут. Снова.

– И они сделали это.

– Уже на следующий день.

– Так что, когда я напугал вас... я спас вас.

– Можете это так рассматривать.

– Если бы не я, вы бы там остались.

– Возможно.

– Тогда бы эта команда обрушилась на вас.

– Может быть.

– Похоже, что-то подобное должно было произойти.

– Но что вы делали там? – спросила она.

– Гм...

– В моем доме.

– Вы исчезли.