Оллин, похоже успевший углубиться в мрачные бездны размышлений, посмотрел на него удивленно и недоуменно. Затем искривил губы, чуть наклонил голову.

— Ты и так сделал больше, чем кто-либо, Гарольд. Если бы не ты, нас бы сейчас паковали в мешки, для отправки обратно по родовым мэнорам. Мы все обязаны тебе.

Стоило бы промолчать, но Сергей не смог, слишком уж нечестно все выходило.

— Ты же знаешь, что Владыка приходил за мной? Если бы не я, то он и не напал бы! Так что вы ничем мне не обязаны!

— Твое благородство сравнимо лишь с твоей силой, Гарольд, — отозвался Оллин. — Я так понимаю, тебя можно вычеркнуть из состава сборной?

— У меня есть «Чайка», — после некоторого колебания ответил Сергей, — но сам понимаешь, я закончу Академию и покину ее, нет смысла тренироваться со мной, если меня не будет на следующем турнире.

— Да, теперь уж наверняка закончишь.

— Но если вдруг объявят окончание этого Турнира, состязания десятого дня, то я брошу всё и прибуду немедленно!

Оллин снова помрачнел и покачал головой. Они уже пролетели мимо общежитий и приближались к цепочке особняков Священных родов на берегу озера. Надо бы поговорить с русалами, подумал Сергей, потренировать ментальные щиты.

— Не объявят, — ответил Вульф после долгой паузы. — В сборных Германии и Франции еще оставались пилоты, я перекинулся с ними парой слов. Может и не долг жизни, но против тебя они на турнирное поле выходить не собирались, хотя бы из чувства признательности за спасение. Но дело даже не в этом!

Он подвигал головой, словно за шиворот попало что-то колючее.

— Политика, — объявил он. — Турнир всегда был полон политики, но все эти годы мне удавалось держать сборную немного в стороне от нее, благо ректор Гамильтон прикрывал. Его не было здесь, так как он остался на острове улаживать дела и разбираться с шаром.

Ну еще бы, подумал зло Сергей. Иррациональная злость, надо признать, потому что ну какой толк в присутствии Гамильтона в Академии? Можно подумать, он сумел бы достать здесь ректора, да ха! На острове и то было больше шансов!

— Обвинения, судилище, метки на личных представителях Императоров Германии и Франции, — Оллин говорил с трудом, словно у него болело горло, — не говоря уже о бойне, устроенной Владыкой Смерти и его приспешниками, все это означает, что мы с головой ухнули в чан с политикой. Турнир скорее всего объявят незавершенным, результаты аннулируют и состоится ли он на следующий год вообще неясно. Шар скомпрометирован, Фламель мертв, Хофманна не видели на публике после окончания Второй Магической.

— Что, на Земле мало места? — пытаясь говорить небрежно, пожал плечами Сергей.

— Для этого надо, чтобы три императора договорились между собой, — с горечью ответил Оллин и потом добавил, уже перед воротами особняка Чопперов. — Политика.

— Может, зайдешь? Наверняка там и Джил О’Дизли будет, посмотришь сразу?

Вульф улыбнулся вымученно и Сергей неожиданно понял, что капитан еле держится. Сейчас полетит к себе, будет рыдать, пить, крушить, может даже нюхать или колоть себе чего-нибудь, хотя нет, Вульф и наркотики? Может, сядет в мабота и будет летать, пока не упадет от усталости, вот так вернее. В общем, сеанс душевного горя и криков вдали от глаз.

— Извини, — сказал Сергей. — Я просто…

— Я все понимаю, — кивнул Оллин. — Это лишь часть жизни для тебя, этап на пути к величию. Но если вдруг! Если! Если ты соберешься ловить Владыку!

Сергей кивнул и молчаливый союз оказался заключен.

Стоит послать отдельные благодарности всем профессорам, подкрепляя заявление у ворот БАМ, подумал Сергей, вступая внутрь особняка и замирая. Комитет по встрече, во главе с Самантой Чоппер, согнулся в дружном поклоне и Сергей кивнул всем в ответ.

— Как я и говорила, — самодовольно заявила Саманта, — ждать долго не пришлось, толкаться локтями в толпе тоже.

За ее самодовольством и холеной красотой ощущалась тревога. Возможно, она беспокоилась за Гарольда, как за свой билет к вершинам власти. Зато тревога Барри Тука за названного брата была искренней и приятной. О’Дизли, рыжая семерка, смотрели с облегчением, похоже, им тоже требовался Гарольд для будущих планов. Радость Дэбби и переживания Гертруды тоже отдавали чем-то странным, с примесью личного. Стоило бы изумиться, когда это он научился так различать оттенки эмоций, но Сергей слишком устал.

— Если вы собрались устроить торжественную вечеринку — начинайте, а я не буду вам мешать, — махнул он рукой.

Легкая улыбка Саманты.

— Как я и говорила, милорду Гарольду нужно отдохнуть и прийти в себя.

— Ничего, радуйтесь и веселитесь, — махнул рукой Сергей. — Позже еще устроим что-нибудь официальное. Дэбби.

Дэбби Уоррен словно телепортировалась, мгновенно оказалась рядом. Они зашли в особняк и прошли на кухню.

— Я должен поблагодарить тебя отдельно, — сказал Сергей, начиная готовить себе кофе.

Все же сотворенное заклинаниями отличалось, словно в них чего-то не хватало. Возможно, это был психологический момент, но Сергей проверял, творил разные напитки, не говоря об их искусственном происхождении и люди, которым он давал пробовать, говорили о разнице во вкусе.

— Милорд, — скромно склонила голову Дэбби, — вы зря хвалите меня, я не смогла дозвониться.

— Самого факта твоего звонка оказалось достаточно, — заверил ее Сергей. — Я знал, что не будешь беспокоить меня зря, только в случае крайней необходимости, а учитывая нашу магическую связь и то, как ты ощущаешь опасность.

Он оборвал фразу, Дэбби мучительно старалась не покраснеть от радости, суетливо поправляла что-то в одежде, склонив голову.

— Ты и дальше повела себя молодцом, сообщила ректору Гамильтону.

— Я, — Дэбби еще сильнее склонила голову, уши ее пылали, — подняла вашего брата, а он Эльзу Ворлок и уже она сообщила ректору.

— Дэбби, — Сергей подошел к нее, коснулся подбородка Уоррен, заставляя ее поднять голову. — Здесь нечего стыдиться, правда. Все эти празднества и чествования, они должны быть в твою честь. Ты, именно ты ощутила опасность, предупредила и спасла всех.

Хотя, конечно, после первой же смерти Сергей бы откатился уже с полным знанием случившегося, но не станешь же об этом сообщать другим? Чуть увести похвалы в сторону Дэбби, ей приятно, всем полезно.

— Хочешь, я разорву эту связь и ты сможешь быть с Дунканом? — спросил он.

Преимущества личной пророчицы — бесценны, кто спорит, но теперь об этой их связи знал и Гамильтон. Уязвимость. Или, говоря словами Одноглазого «ты — труп!»

— Милорд, я хочу служить вам и только вам! — воскликнула Дэбби, затем облизала губы. — Но если вдруг… вот такое вот чудо случится… понимаете…

— Раскрой сознание, — вздохнул Сергей. — Думай о своем желании.

Чего теперь скрывать? Весь мир видел, как он уделал Кардиналь в прямом поединке разумов.