Как ошпаренный, Ленчик выскочил обратно на солнышко, к семье, стуча зубами от страха.

— Чего? — прикрываясь ладошкой от бьющего в глаза солнца, недовольно спросила Анна.

— Там! — только и сумел сказать Ленчик.

— О господи! — опуская сумки, горестно вздохнула жена. — Опять не так что-нибудь?

Решительно отстранив мужа, она сама полезла в гараж, досадливо оттолкнув руку Ленчика, пытавшегося ее удержать. Буквально через секунду она с расширенными от ужаса глазами выскочила обратно и, прижав ладони к щекам, прошептала:

— Детей увести надо… Звони в милицию, чего встал!..

— Это Анашкин, — отходя от машины и уступая место эксперту, сказал Иван. — Григорий Елизарович Анашкин, кличка Ворона.

— Первый из драконов, — посасывая валидол, глухо констатировал Алексей Семенович.

«Москвич» уже выкатили из гаража, вокруг было полно людей — эксперты, щелкавшие затворами фотоаппаратов, судебный медик, оперативники из местного отделения, приехали следователь и районный прокурор.

Сержант в форме отгонял любопытных. В стороне, нервно переминаясь с ноги на ногу, курил Ленчик, успевший забыть о планах насчет вечерней рыбалки, тихой зорьки и дядьки Ефрема с бутылкой самогонки. Какая теперь самогонка и уха, какая рыбалка, когда такие дела?

— Серьезные ребята, — отходя в сторону, чтобы не мешать экспертам, заметил Рогачев. — Машину надо было раньше разыскать, а не ждать, пока хозяин в гараж придет.

— Номера фальшивые поставили, — вяло начал оправдываться Купцов. Он хотел спать, голова болела от постоянного нервного напряжения, а тут опять неприятности. Только что приехал Саша Бондарев с дурными вестями: Котенев уехал из Москвы в неизвестном направлении. Где его теперь искать?

— Все равно, надо было предусмотреть, — никак не мог успокоиться Алексей Семенович. — Наша ошибка. Как они поставили номера?

— Просто, — буркнул Иван. — Подмазали краской и сделали из тройки восьмерку, а из единицы четверку. Да и мазали-то гуашью. Видимо, рассчитывали быстренько стереть мокрой тряпкой, и дело с концом, но по-другому повернулось. Вот и не вымыли.

Ссутулив плечи, Рогачев смотрел, как эксперты возятся около машины, дотошно осматривая ее со всех сторон, отыскивая отпечатки пальцев на стеклах, приборной доске, баранке, ручках дверей, рычаге тормоза. Тщательно соскребли грязь с ковриков — знающим людям она сможет многое рассказать о преступниках, — вытряхнули окурки из пепельниц, ищут стреляную гильзу, поскольку Ворону добили выстрелом в упор, всадив пулю прямо в сердце.

«Только бы эксперты дали нам хоть какую-нибудь зацепочку, — подумал Алексей Семенович, — пусть маленькую, крохотную, чтобы начать разматывать клубочек. Фотороботы есть, но никто пока не опознал в них живых людей, не сказал, кто они и откуда. Но ведь живут среди нас эти клятые драконы! Интересно, что скажут о пуле, оборвавшей жизнь Анашкина?»

— Как думаешь, из какого ствола выпустили пульку в Ворону? — скосил он глаза на Ивана.

— Из «парабеллума», — без промедления ответил тот.

Рогачев промолчал — чего говорить, если они с Купцовым и думают, пожалуй, уже одинаково, только опыт у них разный, и трудно сказать, у кого он теперь больше и богаче. Если Алексей Семенович многое видит через призму прожитого и пережитого, меряет зачастую на то, что уже когда-то было, то Иван от этого свободен, не боится ошибок, смело выдвигает версии, и не довлеет над ним прежний страх, страх минувших лет.

— Увидим, — помолчав, протянул Алексей Семенович. — Опять мы с тобой после пожара приехали? Порядка маловато у нас, Ваня! Искали, искали Анашкина, проверяли его связи, а он испарился, потерялся в городе. И вон как нашелся.

— Текучка заедает, — отвел глаза Купцов. — Людей не хватает. Сами знаете, мало охотников наш хлеб есть. А пока научатся его как следует отрабатывать, сколько воды и крови утекает? Никто сразу сыщиком не родится.

— Ты это им объясни. — Взяв его за плечо, Рогачев повернул Купцова лицом к подворотне, где толпились любопытные, сдерживаемые сержантом из местного отделения. — Пойди и объясни, что заедает текучка, не хватает людей, техники, машин, денег. Между прочим, среди собравшихся там вряд ли есть миллионеры. Они сами живут не ахти как зажиточно, но нас с тобой содержат: поят, кормят, одевают, вооружают. И вправе за это с нас спросить! А что мы ответим? «Текучка заела»?

— Почему-то никому не приходит в голову, что нам тоже давно стоило бы забастовать, — буркнул Иван после продолжительной паузы.

Из салона машины вытащили тело Вороны, положили на носилки и, прикрыв простыней, вынесли со двора. К вечеру можно будет получить данные о пуле — вот и посмотрим тогда, прав ли оказался Иван насчет «парабеллума»? Ребятишки из местного отделения уже пошли по квартирам, надеясь установить тех, кто мог что-либо видеть или слышал выстрел, вдруг кто заметил ту машину, в которую пересели преступники? В том, что вторая машина была и ждала их неподалеку — если не в этом же дворе, — Рогачев был уверен.

— Хомчик рассказал о Рогожине, — катая под языком таблетку валидола, примирительно сказал он Ивану, давая понять, что хватит пикироваться. Пусть они оба погорячились и наговорили друг другу обидных и резких слов, но пора заняться делом, которое, кроме них, сделать некому. Не будет же начальство само ловить драконов? Во многих случаях оно это просто не умеет делать.

— Мало толку, — устало откликнулся Купцов. — Проверяли. Игнатий Романович Рогожин, тысяча девятьсот десятого года рождения, скончался в Очамчири в восьмидесятом году. Справочка имеется. Котенев наверняка знал этого дельца и валил все на него. Ловко придумал себе прикрытие и руководил от имени покойника.

— Действительно, ловкий тип, — чуть поморщился от колющей боли в области сердца Рогачев. — Что твой художник говорит?

— Не видел его еще, а сам он не звонил. Некогда.

— Вот-вот, — опять не удержался Алексей Семенович. — Некогда. А они, — он кивнул на машину, около которой суетились эксперты, — успели. Грохнули Анашкина — и концы в воду. Ты, Ваня, губы-то не криви, я тебе только повторяю то, что сам выслушиваю.

— Знаете, товарищ полковник, — обозлился Купцов, — если с вас там наверху…

— Знаю, знаю, — примирительно похлопал его по плечу Рогачев. — Разве в начальстве дело? Они, как и мы, пришли и ушли, а народ остается, понял? И если по большому счету, мы не начальство оберегать поставлены, а народ. Понимаешь?

— Понимаю. Хорошо бы, если бы это начальники понимали.

— К сожалению, мы их не выбираем. — Алексей Семенович повернулся и пошел к подворотне, стараясь держаться в тени многоэтажного дома, чтобы не выходить на солнцепек.

— Теперь надо не только драконов, но и Котенева искать, — вслед ему сказал Купцов.

— Почему? — не оборачиваясь, замедлил шаг Рогачев.

— Одной веревкой они связаны, — пояснил Иван, — не отступятся от него, пока своего не получат. Найдя его, найду их, найдя драконов, узнаю, где скрылся Котенев.