Так увлекшись созерцанием огоньков и того, какие блики они рисовали на деревянных тепло-бежевых стенах, я не сразу услышала, что дверь открылась тихо и осторожно, обернувшись лишь на звук голоса Отца, который звучал уже где-то издалека, но был еще различим даже моего слуху:

— …сегодня сильно не увлекайтесь, сын! Ваша задача просто поставить метку! Все остальное оставь на потом, когда ее рана зарастёт и перестанет кровоточить!

Судя по звукам, Отца все-таки уволок Карат, и я обернулась, не в силах отвести восторженных глаз от Нефрита, который застыл на пороге, осторожно и медленно закрывая за собой дверь, словно давая мне последнюю возможность сбежать.

— Даже не думай. Я не уйду… — прошептала я, дрогнув ресницами и видя. как он улыбнулся мягко, но все-таки напряженно, так же тихо и осторожно прошагав вперед. не торопясь касаться меня и садясь на одну из самых нижних ступенек, чуть откидываясь назад, чтобы мое сердце дрогнуло от восторга, когда это огромное прекрасное тело было открыто для меня, моего взора и обожания….и уже очень сильно возбуждено.

С трудом удержавшись оттого, чтобы тяжело не сглотнуть, я никак не могла найти в себе сил, чтобы сказать, хоть что-нибудь, видя, как глаза Рита наполняются той животной страстью и едва терпимым голодом, с которым он скользнул своим взглядом по моему телу в одном легком халатике….под которым не было больше ничего.

-..Я весь грязный, — вдруг проговорил он низким, хриплым голосом, от звука которого на моей коже выступили капельки пота, — …не поможешь мне с этим2…

Я видела только его одного, его большое напряженное и возбужденное тело, и эти неоново-зеленые глаза, зрачок в которых снова расползался, выпуская его неистовое желание, с которым мне было не справиться, сразу не заметив в его руках простую мочалку в пене, которую Рит протянул мне в приглашающем жесте, но не торопясь отдать.

Осторожно шагнув вперед и пытаясь справиться с собственной дрожью, я все-таки вздрогнула, когда моя рука оказалась зажатой в его, и сильные длинные пальцы настойчиво притянули меня ближе, отчего пришлось встать между его ног, положив ладонь на выпуклую твердую грудь и чувствуя, как от моего прикосновения дрогнули его тугие упругие мышцы.

Ароматная пена струилась по его мощному напряженному торсу, от которого я не могла оторвать своих глаз, боясь в ту секунду поднять голову и утонуть в жадном взгляде, который уже не скрывал своих горячих намерений.

Как бы я не готовилась морально, а сейчас не могла найти в себе смелости, чтобы пойти войной на него, ощущая кожей его желание и силу горячим ознобом и кусающими импульсами, словно от Нефрита на самом деле исходили мелкие разряды, что воспламеняли его огненную кровь… кровь, которую мне следовало бояться.

Я просто покорно водила своей рукой по его телу, вцепившись в мочалку и ощущая его дыхание на своем лице, когда Нефрит, медленно, но через чур властно и уверенно убрал из моей руки этот никчемный предмет гигиены. откинув куда-то далеко за пределы моих глаз, притянув к себе сильнее и положив мои ладони на свою грудь.

Ощущая его жар и гладкость кожи. к которой я хотела касаться с первого взгляда, как только увидела его, я понимала, что начинаю задыхаться от подступающих эмоций, которых еще не ощущала никогда до этого.

Так это и есть желание?

То, о чем слагают легенды и с чем невозможно справиться, особенно если это волшебное чувство произрастает не на сырой земле, а на благоухающей и нежной, пропитанной настоящей любовью, где цветут дивные сады и всегда сердце бьется так трепетно и искренне?

Его кожа была такой гладкой и от пены скользкой, что скольжение моих раскрытых ладоней по его выпирающим мышцам превращалось в какую-то завораживающую, чувственную игру, в которой пробуждалось мое тело и проверялась его выдержка.

Повинуясь его силе и уверенности, я водила руками по его большому, великолепному телу, восторженно исследуя его и завороженно наблюдая, как вслед за моими пальцами напрягались его мышцы, становясь такими твердыми под гладкой горячей кожей.

Каждый сантиметр тела.

Каждую частичку этой кожи.

Каждую волосинку я обожала до потери сознания!

Мощная шея, огромные плечи, твердая выпуклая грудь. кубики напряженного пресса — мои руки побывали везде, не оставляя ни сантиметра идеальной кожи без белого тонкого слоя пены, подрагивая под его большими ладонями, которые управляли моими руками так уверенно и твердо.

Слова были лишними, мы оба погружались в свои эмоции, утопая в них с головой и не пытаясь даже попытаться спасти себя из этой надвигающейся пучины обжигающей страсти, когда тело словно становилось тяжелым и тянущим от этой удушающей неги прикосновений и дыханий. что касались друг друга на уровне груди Нефрита, переплетаясь в теплом влажном воздухе и становясь единым целым.

Он водил моими руками по своему большому красивому телу, пока я заворожено наблюдала за этим движением, видя глазами и чувствуя раскрытыми ладонями, как напрягаются его тугие твердые мышцы, словно под кожей его зверь следовал за моими руками, пытаясь прорваться, чтобы я коснулась его и приласкала.

Когда мои ладони стараниями Нефрита проскользили до линии бедер, он издал рваный отрывистый выдох, дрогнув всем телом и неожиданно отпуская одну мою руку. чтобы выдохнуть тяжело и хрипло:

— …здесь не приятно быть в одежде.

Едва я смогла бы сказать хоть что-то вразумительное и членораздельное, когда закусила губу, боясь дрогнуть даже ресницами, чтобы мой взгляд случайно не опустился вниз…ниже линии брюк, которые Нефрит скинул с себя одним незамысловатым легким движением свободной руки, отчего они бесполезной тряпочкой шмякнулись на теплый, деревянный прогретый пол, а я вздрогнула.

Ведь я сама хотела этого!

Не подумайте ничего плохого, я на самом деле хотела Рита и сейчас, как никогда раньше!

Хотела принадлежать только ему одному, с гордостью и огромным счастьем носить его метку, которая сделает меня его официальной по меркам Беров женой!

Просто сейчас я была так смущена, что скованно застыла, раздираемая противоречивыми чувствами, и подрагивая кончиками пальцев, зажатой в его горячей сильной руке.

Хотелось увидеть это прекрасное тело совершенно нагим, но вместе с тем, было опасение, что я испугаюсь…

Ладно, если уж быть до конца честной, то без должного сексуального опыта, а вернее будет сказать без этого самого опыта совершенно, я понятия не имела какой должен быть предел его совершенства, чтобы Нефрит не навредил мне, в любом случае, стараниями семьи запомнив лишь одно — главное не убегать и не становится жертвой.

Нет, никуда бежать и не хотелось!

Куда там, когда каждое легкое, но настойчивое прикосновение Нефрита становилось все более откровенным и горячим, как и его учащенное дыхание, когда он, едва касаясь кончиками пальцев моей кожи, легко развязал халат, лишь на секунду выпуская мою руку из своей, чтобы еще одна тряпочка упала на пол прямо к его сброшенным брюкам, оставляя теперь и меня совершенно обнаженной, отчего я задохнулась, почувствовав, как сердце взвизгнуло, подскочив к самому горлу.