Лисичка утыкается лицом в изгиб моей шеи, что-то лепечет — не могу разобрать. Её слова прерываются на каждом слоге глубоким стоном, рваным дыханием, и вся какофония звуков дополняется влажными шлепками тел и хлюпаньем проникновений.

— Я сейчас кончу, — Эвелин замирает, готовясь к очередному оргазму, но у меня другие планы.

Вынимаю член, на что слышу разочарованный вздох. Коллинз прикусывает кожу на шее, вымещая своё недовольство, но это у меня лишь вызывает смех.

— Непослушная девочка, я же сказал, что мы ещё не закончили с картиной, — ставлю Эви ногами на укрывной материал, в одно движение разворачиваю к себе спиной. — Продолжаем?

Даже если она скажет «нет», то не смогу остановиться, хотя процент такого ответа меньше нуля. От сильного возбуждения член в моей ладони пульсирует, вены по всей длине вздуваются фиолетовыми узорами.

— Боже, да-да! Хватит издеваться, — Эвелин пытается сама насадить себя на мою эрекцию, давящую ей на вход.

Не позволяю перехватить инициативу, вставляю лишь на длину головки, завожу оба запястья Эвелин ей за спину и удерживаю их. Они хрупкие, поэтому с лёгкостью умещаются в руке. Такая поза хороша для глубоких, чувственных толчков, но в то же время обеспечит Эви устойчивость.

— Скажи, что ты моя. Что ты вся, до последнего сантиметра в моей власти, — шиплю, наклоняясь к её уху.

Эвелин теряется в реальности, снова подаётся бёдрами, и вновь неудача.

— Скажи. Коллинз. Что ты моя!

— Чёрт, твоя! Я твоя, а ты мой!

Вхожу, раздвигая стенки влагалища налитым кровью членом. Легко подталкиваю Эвелин вперёд, так, чтобы она облокотилась на холст. Не планировал до этого выходить за рамки белого полотна, но, наблюдая, как краска украшает её аппетитную задницу, не могу не уделить внимание груди, животу. Нам остаётся немного до грани, Эви с каждым моим толчком обхватывает член всё плотнее, приближая к пропасти. Движения быстрые, резкие.

Не останавливаясь, убираю рыжие локоны со спины Лисички, погружаю ладонь в лиловую краску и начинаю творить следующий шедевр на изящной спине. Контраст моей прохладной кожи и её горячей заставляет Эвелин выгибаться сильнее. Она вскрикивает, а после сотрясается всем телом в мощном оргазме. Встаёт на носочки, дрожит, утробно стонет и продолжает принимать мой член в себя. Двигаю рукой по лопаткам, плечам, не прекращая вколачиваться. А после обхватываю её шею ладонью, обездвиживаю и изливаюсь на поясницу, покрывая свой шедевр брызгами спермы.

Через пару минут моё зрение перестаёт расплываться, фокусируется на обнажённой Эвелин, покрытой лиловой краской. Подтягиваю её обессиленную к себе и веду к большому напольному зеркалу. Она еле переставляет ногами, всё ещё балансируя между реальностью и нашим миром любви.

— Эви, посмотри, — разворачиваю её к зеркальной поверхности.

Она поворачивает голову, встречаясь взглядом со своим отражением, переводит его на лопатки и от удивления закрывает рот ладонями. Честно признаться, во время секса я не контролировал свои действия, не старался нарисовать что-то определённое. Мной двигали импульсы и желание вперемешку с похотью, и всё это вылилось…

— Крылья, Джей, — на глазах Эви наворачиваются слёзы. — Ты подарил мне крылья, они великолепны.

— Это ты великолепна, но их придётся смыть, — поднимаю Лисичку на руки и несу в сторону ванной.

— Они останутся в сердце, их уже ничем не смыть, — она утыкается носом мне в грудь, пряча слёзы.

Ловлю себя на мысли, что хочу вечность провести рядом с этой девушкой, даря ей чувство полёта, каждый раз заставлять парить от счастья. Теперь я точно без неё не смогу.

Она моя. А я её.

Опускаю Эвелин на кафель, но она обхватывает руками меня за талию, не желая отстраняться. Включаю тропический душ и вместе с ней захожу за стеклянное ограждение. Тёплые капли скользят по коже, смывают всю яркость после близости, но им не смыть что-то более важное — воспоминания и эмоции, полученные от совместного творчества.

— Тебе понравилось со мной рисовать? — выдавливаю на мочалку ароматный гель.

Эви смеётся от моего вопроса, запрокидывает голову, подставляя лицо под поток воды.

— Предлагаю как-нибудь ещё попрактиковаться, а потом создать выставку, — её улыбка самая искренняя, именно так выглядит счастье.

Взгляд излучает тепло, смотрю в зелёные радужки, одновременно создавая на коже облако белой пены, которое моментально смывается к нашим ногам.

— Мне нравится эта идея.

Глава 52

Джейсон

После водных процедур Эвелин, словно котёнок, укуталась в мягкий плед и свернулась у меня на груди. Сижу на диване, её голова на моём плече, никуда не хочется торопиться, тело ещё до конца не восстановилось после нашего марафона. Мышцы приятно ноют, а полотно, украшенное взрывом ярких цветов, находится перед глазами. Никогда не думал, что с кем-то может быть так хорошо, спокойно, эти чувства в новинку для меня. Ощущаю себя маленьким ребёнком, который только учится ходить, но уже с разбегу пытается бежать, не видя никаких преград.

— Спишь? — провожу ладонью по влажным волосам Лисички, убирая пару непослушных прядей с лица.

Она отрицательно качает головой, трётся щекой о плечо и мурлычет. Нет, мне не кажется, этот звук на самом деле похож на мурлыканье.

— Я тебя всё называю Лисичкой, а ты, оказывается, у меня котёнок? — целую в макушки и сильнее сжимаю её в своих объятиях.

— Мне и так, и так нравится, — голос Эви разомлевший, выдаёт, что она всё же может вот-вот заснуть.

Понимаю, что сейчас не время для серьёзных разговоров, но я обещал ей, что больше никогда ничего не стану утаивать. Поэтому считаю необходимым поделиться тем, что тревожит душу.

— Я сегодня был на могиле матери, перед тем как приехал за тобой, — вспоминаю произошедшее, и тело моментально напрягается.

Эви чувствует перемену — она очень тонко читает моё душевное состояние. Отстраняется, чтобы встретиться взглядами, гладит по щеке и показывает всем видом, что готова слушать.

—