да животноводством заниматься. Воины, конечно, в таких кланах присутствуют, но не особо много. В свары за землю не влезают. Если какой клан расширяется, они просто сдвигаются дальше вдоль реки, места-то много. Вот ближе к окраинам леса селятся исключительно кланы, состоящие из отборных воинов. Тех, кому нужны битвы и слава.

— Крэн, ты, наверное, не знал, но мы не только караваны грабим, мы ещё и с пустынниками воюем. По зиме в набеги ходим. Правда, этим промышляют самые крупные кланы, живущие ближе к пустынным землям. Их главы имеют связи с торговцами и договорённости с местными владетелями. В таких кланах народу столько, что и глазом не обхватить.

— А ваш клан, он большой или маленький? А то я видел только с пару десятков домов. Явно в них тысячи не живут.

— Мы средний по размерам клан. Большая часть наших земель находится вдоль поля, разделяющее Лес и горы. Там другие наши поселения. Потому мы вправе первыми нападать на выходящие из-за гор караваны. В основном с них и живём. Торговцы, пришедшие из-за гор, обычно очень богаты добычей, — широко улыбнулся Кулкан. — Правда, в последнее время торговцы стали уж слишком большую охрану нанимать, — здоровяк сказал это так, будто обвиняя их.

— Ух, засранцы, своё же добро защищают, и как посмели, — прокомментировал я, но Кулкан, похоже, не заметил иронии.

— Рад, что ты меня понимаешь, Крэн. И вот не всегда нам по силам такие караваны. Приходится пропускать, давая возможность поживиться более сильным кланам. У них, конечно, свои маршруты, но ещё ни разу никто из них не отказался.

— Другая часть наших земель находится у реки. Там рабочие добывают и вялят рыбу. Треть идёт нам, остальное на продажу или обмен в другие кланы. Рыба вкусная, разнообразная, но одной ей сыт не будешь. Атли давно хочет наладить большой рыбный промысел, так как народу становится больше, а караваны всё опаснее. Есть также мысль, что караваны нашли другой путь. Без них нам тяжко будет.

Я обратил внимание, при рассказе Кулкана о всём том, что связано с водой, у него начинают загораться глаза и учащается дыхание. Если его не остановить, наверное, часами будет говорить о воде.

— Кулкан, а тебе так нравится рыбачить и рыбный промысел или я что-то неправильно понял? Ты с виду такой грозный воин, оды, слава и всё такое. Вот я и подумал, тебе только битвы интересны да нападение на караваны.

Мне так стало любопытно узнать, оттого пришлось остановиться и дождаться, пока он ответит на мой вопрос. Ну никак у меня не вязался его образ с романтиком.

Не отвечая, Кулкан свернул к реке. Подойдя к берегу реки, он подобрал маленькую деревяшку. Проделав в ней отверстие, воткнул туда тоненькую короткую ветку. На веточку одел листок с дерева размером с ладонь. При этом как-то так хитро изогнув. Мне это напомнило, как мы складываем ладошки в форму для воды. Интересная, но непонятная для меня поделка.

— Крэн, поди сюда, покажу кое-что, — Кулкан встал у самого края воды.

Встав рядом, я стал ждать, что же он мне хочет такого показать.

Кулкан бережно положил деревяшку на воду, и, к моему удивлению, она не перевернулась, а под его дуновением поплыла по воде.

— Ничего себе, — восхитился я, — сам придумал?

— Нет. Тот человек из-под горы показал. Он очень многое знал и однажды он мне поведал, что существуют такие же, только намного больше в размерах. Внутри которых могут находиться сотни воинов и плыть по рекам, куда захотят. Открывая новые земли и народы. С тех пор я больше ничего так не желал, кроме как отправиться в путешествие на таком судне.

— Крэн, а Юси тебе не рассказал про корабли, мореходство и прочее, связанное с морем? — поинтересовалась Галлинария.

— Не-а, что-то не припомню такого.

— М-да уж. Значит, рассказать, где какие органы и как лучше убить человека, это мы запросто, а про корабли, судостроение и другие прелести морского дела. Зачем, пусть и дальше варваром живёт, — Галлинария высказывала своё недовольство тем, какие Юси выбирал темы для моего образования.

— Я в первую очередь забочусь о выживании носителя артефакта, то есть меня любимого. А уж после, как тут порезвимся, можно будет и учёного из него сделать. Хе-хе, — Юси даже и не думал оправдываться, считая себя абсолютно правым.

— Пойдём, Крэн, вон за той рощей, — Кулкан указал копьём в сторону редких деревьев, — начинаются заселённые земли клана «Кровавые камни», и вот там быть без разрешения нам нельзя.

Я приготовил лук, натягивая тетиву, а Кулкан перевесил сумку на плечо, в случае боя, чтобы можно было быстро сбросить её на землю.

— Кулкан, а меня вот интересно. Почему у них каменные топоры, а у тебя железные?

— Тем, кто покидает клан, приходится оставлять всё, а каменные топоры помогают укреплять руки.

— Но против меня вышел воин именно с каменным топором. Что-то не понимаю я. Да и все они были также с каменными топорами.

— Возможно, они тренировались, когда увидели Моригар. А так… Знаешь, хороший воин занимается каждый день, укрепляя тело. А каменный топор очень хорошо в этом помогает. Что же касается Паджеда, то он вышел с таким оружием против тебя лишь по своей глупости. Не увидел он в тебе воина. На поединок с любым другим воином он взял бы своё основное оружие. Вот и поплатился за свою глупость, — вздохнул как-то горестно Кулкан. — Я сам хотел с ним сразиться, но выходит, не судьба. Ладно, к богам его.

Ближе к вечеру, когда уже стемнело, мы вовсю топали по землям неприятеля, а я всё думал, сколько мы пройдём, прежде чем наткнёмся на патруль. Но проходил день за днём, единственное, мы находили сгоревшие поселения, где некогда жили уничтоженные кланы. Кулкан скрипел зубами, сжимал так сильно копьё, от чего у него белели пальцы, но молчал, стараясь не привлекать к нам лишнее внимание. Если вдруг всё же здесь кто-то есть.

Только к концу четвёртого дня мы встретили первый патруль. Ну как встретили. Идём, значится, никого не трогаем, а тут на тебе. Сразу несколько голосов разговаривают на повышенных тонах. Они так громко говорили, из-за чего и не заметили, как мы к ним подошли. Подкравшись, я аккуратно выглянул из-за куста, рассмотрев их с расстояния десятка метров. Было их трое,