название клана, парень струсит и не станет убивать, испугавшись навлечь на свой клан проблем, но у него в глазах не было и намёка на испуг. Зато он появился на лице Гисли после того, как он услышал характерные звуки ударов топора.

— А меня зовут Крэн, приятно познакомиться.

Гисли только бы открыл рот, но тут на поляне появился Кулкан и бросил взгляд на испуганное лицо тощего, а после перевёл взгляд на Крэна.

— Ты чего ему такого сказал? Он же прям сейчас к праотцам отправится.

— Да ничего не говорил, — отмахнулся Крэн. — Мы только и успели именами обменяться. Это Гисли, — указал Крэн пальцем на парня, — а это мой приятель Кулкан.

Крэн сел на бревно. Кулкан же, бросив плащ на землю, сел напротив и принялся разводить небольшой костёр, а Гисли остался стоять.

— Начинай говорить. Нет у меня никакого желания сидеть с тобой тут до утра, — прикрикнул Кулкан на Гисли, отчего тот дёрнулся.

Положив перед собой на землю топоры, один из которых был в крови, Кулкан, подтянув к себе сумку, достал из неё оселок. Медленно водя им по лезвию топора, воин что-то тихо приговаривал, но Гисли так и не смог расслышать слов. От этого действа Гисли погрустнел, надежда на то, что он сможет выбраться из этой передряги, таяла на глазах.

Собравшись с духом, Гисли начал рассказывать историю своей жизни.

— Вот столько зим назад я вышел из своего клана, — Гисли вытянул перед собой руку и распрямил на ней три пальца, оставив два зажатыми. Тогда меня...

— Стоп-стоп-стоп, — замахал Крэн руками, останавливая Гисли. — Лучше начни с того момента, как оказался в клане.

— Хорошо.

— И присядь, а то неудобно слушать тебя и постоянно смотреть наверх, — Крэн показательно потёр шею. Гисли, сделав пару шагов в сторону от здоровяка, уселся на землю, стараясь расположиться подальше от Кулкана и его топоров.

— Попав в клан «Кровавые камни», меня не спрашивали, откуда я пришёл к ним и почему. Поначалу всё было отлично. У нас была непохожая выпивка и еда. Женщин глава клана выкупил у какого-то торговца. Я в те дни не мог не нарадоваться, что покинул свой клан. Там вкусную еду и красивую женщину надо было ещё заслужить, а тут, если ты состоишь в клане, давали всё и всем сколько влезет. Шли дни, народу в клане с каждым днём становилось всё больше. В основе своей приходил лихой люд с явной обидой на свой клан. Правда, приходило и немало молодых людей, соблазнившихся слухами об хорошей выпивке и бабах. В один из таких дней глава клана собрал всех и произнёс у большого костра воодушевляющую речь:

— Хватит терпеть стариков. Мы большой и сильный клан. В наших рядах множество крепких воинов, и мы по праву сильного должны забрать все ближайшие земли, рабочих и, конечно же, женщин, — Гисли пытался изобразить сейчас главу клана, говорил и стучал себе в грудь кулаком.

Толпа тогда поддержала главу яростными выкриками, и на следующее утро мы стали готовиться к походу. Выпивка пропала от слова совсем. Вместо неё начались тяжёлые тренировки с оружием из камня. Так продолжалось очень и очень много лун. Мужики стали понемногу роптать, мол, они могли так и в своих кланах остаться и пахать. Тогда-то глава с шаманом Огнаром, выслушав их, ушли в ближайшие земли соседнего клана. Вернулись эти двое довольные до ужаса. Ходили весь день, улыбались. Видимо, всё у них срослось, как они того хотели.

— Спустя вот столько лун, — Гисли выставил перед собой растопыренные пальцы на обеих руках, — вооружившись железным оружием, отправились биться с кланом «Солнечного камня». Кстати, в тот день клан мог уцелеть, если бы их воины сдержались и не бросились в бой первыми.

— Почему? — не удержался и задал вопрос Крэн.

— Ну, когда наш глава вышел и встал перед нашим противником, он начал что-то говорить об оскорблении, которое ему нанёс Олаф, глава вражеского клана. Если воины не хотят сегодня все умереть, то пусть отдадут всех женщин и земли, а также Агду, дочь Олафа.

Воины, конечно же, посмеялись над ним, но наш глава явно ждал от них именно такой реакции. Я тогда стоял в первых рядах и видел, как он был спокоен и совсем не реагировал, когда ему в лицо выкрикивали оскорбления.

Дождавшись тишины, он предложил им поединок силы. В случае победы бойца из солнечных мы покинем леса Медонии навсегда. Ну а если победит он, то они все вступят в клан «Кровавые камни», а их главу он отпустит и не станет убивать. Наши противники приняли предложение, и на поединок вышел Сольгерд. Услышав имя воина, Кулкан отвлёкся от своего оружия.

— Сольгерд, знаю его, сильный воин, умелый. Не раз прославивший своё имя в боях с пустынниками. Слышал о нём много достойного. Как-то даже хотел с ним сойтись в дружеском поединке, — с уважением в голосе произнёс Кулкан, а после чего вновь вернулся к заточке топора.

— Ага, могучий, да только не продержался твой Сольгерд и одного вздоха. Умер, не показав ничего из себя дельного, — выпалил Гисли. Выглядело это так, будто он сам сразил могучего Сольгерда.

Кулкан, услышав слова Гисли, поднял на того полный изумления взгляд и уж было собрался встать, дабы проучить парня. Но Крэн незаметным жестом для Гисли остановил Кулкана, дескать, пусть договорит, потом с ним разберёшься. Здоровяк всё понял и остался сидеть на месте. Тощий тем временем продолжил свой рассказ. Он, похоже, и не понял, насколько был близок к своей смерти.

— Сольгерд только замахнулся для удара, как его голова уже катилась по земле. Никто и не заметил, как это случилось. Все на поляне стихли вмиг. Никто такого не ожидал.

— Гисли, погоди. Скажи-ка лучше, как зовут вашего главу клана? А то надоело слушать. Глава-то, глава сё, с именем как-то поудобнее будет.

— А я и не знаю, — огорошил меня Гисли.

— В смысле, ты не знаешь? — Я непонимающе уставился на Гисли.

— Ну, в клане все называли его просто глава. Имя, якобы, у него нету, то ли родители не дали, то ли он пришёл из мест, где имя себе нужно заслужить, ну, по крайней мере, такие ходили