– У Лянлян девятый дан по дзюдо.

Картина того дня, когда она несла Ишэна, словно мешок с песком, тут же возникла в моем сознании. Если бы я была на его месте… Вздрогнув, я решила остаться на месте и покорно ждать.

Спустя время эти двое вышли и увидели, что мы сидим бок о бок на лестнице с таким видом, будто смотрим любовный сериал, поедая попкорн.

– Цзюйлань, я пойду на обследование.

Я показала Лянлян большие пальцы, старательно сведя их вместе. Девушка тут же покраснела, и мне с трудом удалось удержаться от возгласа удивления. Что сделал Ишэн, чтобы наша «королева» так покраснела?!

Друг повернул голову и посмотрел на свою девушку, а затем обратился к моему жениху:

– У меня есть много детских фотографий Сяо-Ло. Хочешь посмотреть?

Вот гаденыш! Я немедленно схватила руку Цзюйланя в надежде, что он сжалится.

– Нестрашно, ты же можешь показать Лянлян детские фотографии Ишэна.

Мы с наглым докторишкой переглянулись.

Девушка прыснула и подмигнула мне.

– Вы двое никогда не перестанете воевать и подкалывать друг друга!

* * *

Мы пообедали вчетвером, после чего Цзюйлань и Ишэн отправились в институт Виолетты на осмотр, а Лянлян поехала оформлять боссу документы. Я осталась в квартире одна.

Мне стало скучно, поэтому я решила найти что-нибудь почитать и медленно прошлась вдоль книжных полок в читальном зале. У Цзюйланя большая коллекция книг – прямо домашняя библиотека. Здесь были сочинения на многих языках, включая почти все языки Европы. Я же знала только китайский и английский, поэтому у меня не было большого выбора.

Я вытащила датскую версию «Агнеты и морского короля». В нашу первую ночь в Нью-Йорке мой «сын моря» указал на эту книгу, сказав, что читал ее.

Только сейчас я поняла, что он не просто так показал мне именно этот экземпляр. На титульном листе стоял автограф Андерсена, и больше ничего разобрать я не смогла, а Цзюйлань мог. Видимо, автор – еще один его старый друг, обратившийся в прах. Я вздохнула от волнения и осторожно вернула книгу на место.

Наконец я наткнулась на английскую версию сказок Андерсена и решила почитать ее, сидя на диване в приемной. Названия в оглавлении были в основном знакомые, и я выбрала самую известную – «Русалочку», то есть «Дочь моря».

Коротенькая сказка, общий сюжет известен, поэтому я прочитала ее быстро, но в этот раз впечатление от истории было совершенно другим. Например, в ней говорится, что принцесса-русалка стала немой и не могла говорить. В сказке описано, что она обменяла свой прекрасный голос на пару человеческих ног, но мне кажется, более вероятна версия, что ее превращение просто не успело завершиться. Как и у Цзюйланя все органы принимают человеческую форму постепенно, поэтому и голос появляется позже. Кроме того, в тексте говорилось, что русалка из-за потери голоса не могла раскрыть принцу правду. Тот не знал, что это она спасла его, и ошибочно думал, будто обязан жизнью принцессе, в которую и влюбился. По-моему, и люди, и русалки развитые, разумные существа, так в чем проблема общаться, даже если нет голоса? Можно же делать это при помощи жестов, текста и рисунков!

Более того, даже если дочь моря не могла говорить, то при желании сумела бы найти посредника для общения с принцем. Ведь ее сестра и та ведьма отыскали способ встретиться с принцем и рассказать ему обо всем. То есть Русалочка могла найти выход из положения, но решила не делать этого.

Меньше всего я понимаю вторую часть истории. Ведьма дала героине острый кинжал, приказав убить принца, потому что только после его смерти морская принцесса смогла бы вернуться домой.

Почему сказка превратилась в ситуацию «или ты, или я»? Что, если девушка не может добиться любви мужчины, то должна убить его, чтобы спасти себя?

Пока я размышляла, в дверь позвонили.

Взяв книгу, я бросилась вниз. Уже у двери я вдруг поняла, что это не мог быть Цзюйлань: он знает пароль и откроет сам. Это не кто-то чужой, иначе его не пустили бы портье в холле и Дэвид, который управляет лифтом.

Я включила монитор и увидела Виолетту. Подумав, я открыла дверь. Она улыбнулась:

– Можем поговорить?

– Конечно, входите!

Пройдя на кухню, я спросила у нее:

– Кофе или чай?

– Чай. Молока и сахара не нужно. Как и китайцам, мне стала нравиться его горечь.

– Поняла.

Я принесла чайный сервиз и чайник с дахунпао[96].

Пока пила чай, Виолетта взяла сказки Андерсена, которые остались на диване.

– Удача ли то, что ты столкнулась с одним из представителей морского народа?

– Мне повезло, но не потому, что познакомилась с тритоном, а потому, что встретила Цзюйланя.

– Не думай, что у меня плохие намерения. Я абсолютно предана Регулусу.

Я допила чай и оставила ее фразу без ответа. Она специально выбрала время, когда ее босса не будет рядом, чтобы встретиться со мной, и это точно не ради светской беседы.

Виолетта на мгновение задумалась.

– Регулусу следовало рассказать тебе, что, когда он был в Нью-Йорке в прошлый раз, случилось нечто неприятное.

– Уже рассказал.

– Он благородный человек и наверняка не уточнил, кто именно его предал.

– Нет. Просто объяснил, что подруга попросила защитить ее возлюбленного на поле боя. Чтобы это сделать, ему пришлось раскрыть свою сущность. Цзюйлань не ожидал, что сразу после окончания войны этот мужчина подставит его.

– Подруга? Он до сих пор называет ее так? – пробормотала Виолетта и на время замолчала. – Регулуса предал мой прадед.

Я поставила чашку и удивленно посмотрела на собеседницу.

– Женщиной, которая просила защитить возлюбленного, а позже привела людей к горящему театру и рисковала жизнью, чтобы спасти Регулуса, была моя прабабушка. Пожар не только уничтожил здание – в нем погибло около десяти человек, включая моего прадеда. – Виолетта горько усмехнулась. – Есть подозрение, что моя прабабушка отомстила своему мужу. Бабушка сказала, что после пожара ее мама никогда больше не улыбалась. Конечно, не только из-за прадеда, но и потому, что ей было стыдно перед Регулусом. Если бы она знала, что он до сих пор считает ее другом и не в обиде за те свои раны… то была бы действительно счастлива.

Женщина положила передо мной книгу.

– Теперь, когда ты видела настоящего тритона, позволь мне познакомить тебя с «ведьмой», которая ему служит. Моя прабабушка и бабушка служили ему так же, как и я! – Виолетта элегантно поклонилась.

– Что? Ведьма? – Какими бы ни были крепкими мои нервы,