случае мой предок за свою доброту сто лет назад уже вознагражден сполна.

Но Цзюйлань не рассчитал свои силы. Он потерял сознание, как только нашел то, что искал, а из-за моей доброты стал метаться в попытках выбрать: убить или влюбить…

Я не удержалась и усмехнулась. Как же мерзко! С самого начала этот «человек» преследовал вполне определенную цель, а меня занимало лишь соблазнение красивого мужчины. Он игнорировал все правила и резко обратил ситуацию в свою пользу, когда я изо всех сил старалась угодить ему.

Мои чувства к нему возникли сами по себе, без принуждения, и вместо того, чтобы принять их, он раз за разом отталкивал меня! Отвратительно!

Постепенно паника и злость во мне стихли, оставив в сердце бесконечную печаль, которая причиняла сильную боль. Я улыбнулась, глядя на озеро, и тихо сказала:

– Придется наказать его за обман. Надо исчезнуть и заставить его волноваться, вот только… не хочу, чтобы он переживал за меня!

Неважно, почему Цзюйлань добр ко мне. Я люблю его, и это факт. К тому же я могла ошибаться насчет его мотивов, но свои-то хорошо понимаю. В итоге я решила вернуться в квартиру.

Когда я шла по укромной тропинке между деревьями, меня кто-то окликнул:

– Шэнь Ло!

Я обернулась и увидела Виолетту. Она быстро подошла и посмотрела на меня своим проницательным взглядом.

– Ты все обдумала? – серьезно спросила женщина.

Ее настрой можно понять, но все же мне было не по себе.

– Подумай хорошенько. Это останется между мной и Регулусом, не беспокойся!

Слушать эту женщину не хотелось, поэтому я повернулась и хотела было уйти, но вдруг почувствовала укол в районе шеи. Опешив, я повернулась и посмотрела на Виолетту. Та держала пустой шприц.

– Извини, – пробормотала она.

Я открыла рот, но не смогла издать ни звука, и картинка перед глазами зарябила и расплылась. Тело слабело, и ноги дрожали, не чувствуя опоры, но я видела, как фигура Виолетты становилась все более расплывчатой, пока наконец не утонула в кромешной темноте.

Глава 19. Это был наш выбор

Даже если наши объятия окажутся с шипами, я готова обнимать его еще крепче! Пусть они пронзят мою кожу и сердце, пока могу оставаться рядом с ним, я буду.

Придя в сознание и открыв глаза, я обнаружила, что лежу на столе то ли в лаборатории, то ли в операционной. На мне была длинная белая туника без рукавов, а над головой светила бестеневая лампа. Недалеко на столике лежали всевозможные скальпели и другие хирургические инструменты. Похоже, все было готово к вскрытию, ждали только доктора.

На мгновение я растерялась, не понимая, почему нахожусь в операционной. У меня какое-то серьезное заболевание? Но сразу после этого я вспомнила, как потеряла сознание. От ужаса захотелось немедленно спрыгнуть со стола, но мое тело настолько ослабло, что не было сил шевелиться. С большим трудом мне наконец удалось скатилась со стола на пол. Уставившись на дверь, я изо всех сил старалась доползти до нее.

Внезапно вошла Лянлян в белом халате.

Увидев меня на полу, а не на столе, она на мгновение застыла, а затем поспешила ко мне. Я в ужасе отпрянула.

Девушка остановилась и с тревогой сказала:

– Прости! Думала, ты все еще спишь, но забыла, что в твоем теле жемчужина души, поэтому тебя нельзя рассматривать как обычного человека.

Я забилась в угол. Выхода не было, но я почему-то успокоилась.

– За что извиняешься? За то, что собираетесь меня резать? – выдавила я с сарказмом.

Лянлян выглядела очень смущенной. Она присела на корточки, чтобы быть со мной на одном уровне.

– Бабушка действительно хотела поступить именно так. Когда отправляла меня на остров, она сказала: «Магия любви слишком иллюзорна. Нужно быть готовыми к другому исходу событий». Поэтому после знакомства с тобой я чувствую себя не в своей тарелке. Прости!

Я не ожидала таких откровений и какое-то время смотрела на нее безучастно, вспоминая наше знакомство. В тот вечер она указала на раковину на столе и сказала: «Как будто королевы окружили своего короля. Как Эхуан и Нюйин, две прекраснейшие госпожи. А ты знала, что гигантея питается исключительно королевскими стромбусами?» Вот только эти слова предназначались не мне, а Цзюйланю, и тактично намекали, что забрать жизнь другого существа – это нормально.

Неудивительно, что за обеденным столом он сказал: «Официально заявляю, что Шэнь Ло – моя девушка. И я сурово накажу любого, кто решит обидеть ее. Поэтому стоит дважды подумать, прежде чем замыслить что-нибудь».

В то время мне было неловко слышать такие грозные слова, но теперь стало понятно, что в них закладывался гораздо более глубокий смысл. Тритон предупреждал не только Бувэня и Буянь, но также Лянлян и всех, кто стоял за ней. А я-то думала, что это был теплый романтический ужин, за которым встретились старые и новые друзья… Из шести человек за столом, кроме меня и Ишэна, все остальные вообще не думали об ужине и не чувствовали той согревающей атмосферы.

Просто невероятно!

– Что теперь будет со мной? – горько спросила я.

– Бабушка надеется вернуть жемчужину Регулусу.

Я взглянула на скальпель на столе.

– Вы уверены, что сможете таким образом ее достать?

– Тысячи лет прошли с момента истории «Русалочки», знания и технологии ведьм значительно продвинулись, однако мы никогда такого не делали на практике – только в теории. Виолетта пока надеется на то, что ты добровольно вернешь ее.

Все понятно. Если им не удастся убедить меня отдать сферу души, то разделают прямо на этом столе.

– Цзюйлань в курсе, что вы задумали?

Лянлян ответила вопросом на вопрос:

– А ты как думаешь?

Я сидела на полу, прижавшись спиной к стене, и молчала. Тритон определенно знал, что запланировал этот «ведьминский кружок», но с самого начала предупредил их о последствиях. Он даже специально приехал вместе со мной в Нью-Йорк, устроил грандиозный прием, публично сделал мне предложение и провел довольно формальную церемонию помолвки – вероятно, для того, чтобы Виолетта и другие знали, кто я.

В памяти всплыло воспоминание, как Цзюйлань сказал Виолетте и остальным: «Шэнь Ло – моя избранница и спутница жизни, и отныне мы будем делить все счастье и все страдания, которые уготовит нам судьба».

Тогда услышанное тронуло меня до глубины души, но истинный смысл тех слов открылся лишь сейчас.

Со слезами на глазах я рассмеялась. Уголки рта Лянлян слегка дернулись.

– К счастью, мне удалось убедить бабушку не идти на радикальные меры, ведь