на возрождение величия единой Бреонии, на усиление всеобщей безопасности. Скажите, что желаете избежать братоубийственной войны – ведь жители не должны расплачиваться за ошибки своих правителей. Нужно настроить простых людей против правителя Ледума и его режима. К тому же на церемонию не явятся те, в ком вторая столица черпает ресурсы, те, кто таким образом отважатся без околичностей подтвердить лояльность нашему противнику. Ледум – лакомый кусок, который нам пока не проглотить. Однако с меньшими городами справиться будет куда легче. Вот ими и займемся. Шаг за шагом мы одолеем их все. Мы должны перенять ту самую стратегию, которую использует сейчас против нас Ледум.

Внимательно выслушав слова брата, Октавиан внезапно почувствовал сильную усталость. Какая сложная и долгая борьба предстоит, как утомительна одна мысль о ней. Это было совсем не в его характере – плести интриги, бить исподтишка. Сможет ли он когда-нибудь привыкнуть, смириться с такой неприятной реальностью? Сможет ли он думать только так, как положено политику, и похоронить личное?

– Ваши речи говорят о дальновидности и зрелой мудрости, Лукреций. Я склонен прислушаться к ним. – Лорд Октавиан помолчал еще немного, прежде чем задать вопрос, который беспокоил его многие, многие годы: – Скажите, почему вы отказались когда-то от титула несмотря на то, что вас готовили к вступлению на престол с самого рождения? Отец всегда любил вас, первенца, сильнее… если быть откровенным, наш лорд любил только вас. У меня нет и тени сомнений, что вы с честью справились бы со всеми непростыми обязанностями.

Сильные внешние враги – это лишь одна сторона медали текущего положения дел. Вторая сторона, которая тревожила Октавиана не меньше, а может быть, даже и больше, – серьезные внутренние проблемы столицы.

Лорд Аманиты желал укрепить свою власть, сделать ее более осязаемой и реальной. Для этого нужно было дать укорот могущественной родовой знати, ослабить их цепкую хватку на горле и постепенно привести в покорность. Как это сделать, еще только предстояло решить.

– У меня иное мнение на сей счет, – уклончиво отозвался Лукреций, и в голосе его вдруг проявились нотки пугающей одухотворенности. – Я не хотел бы нести бремя абсолютной власти и ответственности, вкушать сладость и горечь сего прельстительного плода. С другой стороны, я мечтаю участвовать в формировании государства, близкого к идеальному, в котором ложь, насилие и нищета будут сведены к минимуму. Государства, которым можно было бы искренне гордиться. Этим и занимаюсь, разумеется, скрытно, по мере скромных сил. Долгое время наблюдая за вами, Октавиан, я счел вас достойным возглавить такое государство. Прежний лорд был иным. Вы же подлинный избранник небес, и ваша миссия чрезвычайно важна. Вы рождены, чтобы объединить Бреонию под священной рукой верховного лорда. Нет человека, который более вас заслуживает этот титул. На пороге ожидающих нас больших перемен и трудностей я хотел бы заверить вас в безоговорочной преданности. Я могу быть предан только вам. Я признаю вас своим сюзереном и готов служить для вашего блага, которое неразрывно связано для меня с благом Аманиты и всей Бреонии. Позвольте мне принести обет в знак искренности своих слов.

– Что ж… Ваше доверие – большая честь для меня, советник, – не стал возражать лорд Октавиан, удивленный и глубоко тронутый верноподданническими чувствами старшего брата.

Не такого он ожидал от сегодняшней приватной аудиенции.

Лукреций приблизился и, преклонив колени, на старом языке духовенства произнес слова традиционной клятвы. Старый язык по-прежнему широко использовали в столице для разных официальных поводов.

– Ваша воля – высшая ценность для меня, – провозгласил в заключение Лукреций, скрепляя свои слова поцелуем полы царственных пурпурных одежд. – Клянусь, я буду верен вам и в жизни, и в смерти, мой лорд.

Повинуясь внезапному порыву, Октавиан наклонился вперед и нежно обнял брата, рядом с которым вдруг почувствовал себя живым. Впервые за долгие годы.

– Я принимаю ваши клятвы и ваши службу, Лукреций, – с чувством произнес он. – Примите и вы мое покровительство. В вашем положении влиятельный покровитель вам будет полезен. Я стану для вас заступником.

– Благодарю вас, милорд, но я хотел бы просить об ином, – тихо произнес Лукреций. – Разрешите мне лично отправиться в Ледум и выяснить достоверно, что происходит там, в сердце враждебных нам сил, собрать необходимые сведения. Магическая система защиты города, как известно, не имеет изъянов. Однако я сильно сомневаюсь в этом. Вернее всего, мне удастся обнаружить какие-то… Подобная информация будет очень ценной. Возможно, она обеспечит победу в грядущей войне.

– Как можете вы предлагать мне такое? – ужаснулся лорд Октавиан, резко поднимая брови. – Лукреций, не в вашем положении покидать Аманиту и пускаться в сомнительные авантюры! В городе вас неизбежно схватят, а этого допускать нельзя, ведь вы Севир! Только представьте, какой будет катастрофой, попади в руки правителя Ледума человек столь высокого происхождения… Такой крупный козырь перечеркнет наши достижения, опрокинет все расчеты. А шантаж и вовсе вынудит Аманиту… вынудит меня пойти на любые уступки. Ведь ваша кровь дороже золота.

– Не преувеличивайте моего значения, милорд, – смущенно запротестовал Лукреций. – Моя жизнь – ничто в сравнении с той великой миссией, которую предстоит совершить вам.

– Не возражайте!

– Прошу прощения. Но сведения, которые нам требуются, стоят гораздо большего, и я с готовностью обменяю их на свою свободу или даже жизнь, если выбор будет стоять так. К тому же не хороните меня прежде времени. Эта вылазка вовсе не обречена на провал.

– Вы слишком самоуверенны, – без раздумий отрезал лорд Октавиан. – Для человека, который никогда не покидал Аманиту.

– И все же я имею для этого основания: в Ледуме у меня есть человек, который держит меня в курсе событий. Используя данные, которые он передавал мне последние несколько лет, я могу сказать даже, что знаю Ледум не хуже, чем Аманиту. Затеряться в северном городе не так уж и сложно, как может показаться на первый взгляд.

– У вас есть тайный осведомитель? – изумился лорд. – Не сами ли вы уверяли меня в невозможности внедрить в Ледуме разведывательную агентурную сеть?

– Это так. – Лукреций поднялся на ноги. – Но одиночке легче действовать, чем группе, в особенности когда имеет место договоренность только между нанимателем и исполнителем. В совокупности с правдоподобной, не вызывающей подозрений легендой, это делает шансы раскрыть такого агента весьма несущественными.

– Как предусмотрительно. И кто же сей загадочный человек?

– Милорд, – Лукреций смешался, – к сожалению, даже вам я не могу открыть этого. Ведь тайна, известная двоим, – уже не тайна.

Октавиан с легкой усмешкой кивнул.

– Так значит, у вас все это время имелись данные об истинном положении дел в Ледуме? Но почему вы скрывали это?

– Я не хотел подвергать своего агента