— Этого я им никогда не прощу…»

К этому можно добавить еще один реальный факт: Цвигун никак не мог встречаться с Сусловым во второй декаде февраля и крупно поговорить с ним о Галине Брежневой и бриллиантах хотя бы потому, что две недели до своей смерти второй секретарь ЦК находился в зимнем отпуске и пребывал на диспансеризации в Центральной клинической больнице на улице Грановского. Разумеется, во время пребывания в больнице второго человека в партии к нему никакого Цвигуна, да еще с неприятным, волнующим докладом, никогда бы не пустили.

Юрий Владимирович, очевидно, сразу понял, от какого выстрела и почему погиб Семен Кузьмич…

…В недрах КГБ у Брежнева был еще один личный надзиратель за председателями главной спецслужбы страны. Это был старый партийный аппаратчик с Украины генерал Виктор Иванович Алидин. Он пришел в органы госбезопасности в 1951 году и занимал ключевые должности на Лубянке до 1986 года. Во времена Хрущева и Семичастного Алидин был начальником Седьмого управления, ведшего слежку за объектами разработки, так называемое «наружное наблюдение», или, на профессиональном жаргоне, «наружка». Как выходец с Украины, Алидин был близок и к Хрущеву, и к Брежневу. Но его партийная принципиальность не помешала ему принять участие в заговоре против Хрущева в 1964 году, о чем он сам вскользь пишет в своих мемуарах. С удивительным простодушием этот генерал-чекист пишет и о том, что в 1967 году, уже после прихода Андропова в КГБ, Виктор Иванович в обход своего председателя напросился на прием к старому знакомому Брежневу. Леонид Ильич с удовольствием провел с Алидиным инструктивную беседу, в которой, не называя фамилий, рассказал о своих сложных отношениях с некоторыми членами политбюро. Виктор Иванович, конечно, прекрасно знал, о ком говорит Брежнев. Внял он и призыву генсека, довольно ясно выраженному:

— Виктор Иванович, если что понадобится, звони, приходи ко мне. Всегда помогу, чем могу.

В 1971 году Алидин был назначен начальником Управления КГБ по Москве и Московской области. Московское управление, по сути дела, было по структуре повторением КГБ в миниатюре на просторах Московии. В нем были отделы и внешней разведки, и контрразведки, и «пятой», «седьмой», и других служб комитета. Кладезь его информации был неисчерпаем, тем более что московская парторганизация, то есть вся верхушка СССР, во главе с членом политбюро Гришиным, оперативно «обслуживалась» Московским управлением. А по долгу службы Алидин «дружил» не только с членами коллегии КГБ, но и с членом политбюро Гришиным. По сути, Виктор Иванович был не менее острым «оком государевым» из-за спины Андропова, чем Цинев и Цвигун. Причем не только в Москве и области, но и на всех этажах Лубянки.

К чести Виктора Ивановича следует сказать, что он был и остался верным и надежным союзником Юрия Владимировича в борьбе против коррупции и персонально против Щелокова. Это было особенно ценно, когда в 1981 году Черненко, Гришин, Щелоков и другие близкие к Брежневу деятели ужесточили борьбу за власть и вытеснение Андропова с его мощных позиций. Поддержка Андропова Алидиным сыграла далеко не последнюю роль в противостоянии Юрия Владимировича со Щелоковым, коррумпированными брежневцами и гришинцами.

Еще одним представителем «днепропетровской мафии», как называли приближенных к Брежневу деятелей с берегов Днепра, был Виктор Михайлович Чебриков. Секретаря Днепропетровского обкома КПУ назначили, почти одновременно с Андроповым, на ключевую для всякого генсека должность начальника Управления кадров госбезопасности.

Чебрикова за его манеру говорить редко и осторожно кагэбэшники окрестили «молчуном». Но он был исполнительным и четким работником. Всем на удивление, Виктор Михайлович не стал злым «оком государевым» в КГБ, а занял вполне дружественную и верную позицию по отношению к Андропову. Таким он и оставался все пятнадцать лет председательствования Андропова и еще несколько лет после него, уже шефом Лубянки. Однако ушлый интриган Крючков подсидел Чебрикова, будучи его заместителем, накляузничав Горбачеву о якобы нелояльности к нему Чебрикова. Дело в том, что не очень расторопный Чебриков признал своим хозяином после смерти Андропова нового генерального секретаря Черненко, хотя тот был тяжело болен и ему оставалось «лежать» у руля государства меньше года. Но дисциплинированный Виктор Михайлович продолжал поставлять Черненко всю полноту информации, собираемой комитетом.

В то же время расторопный первый заместитель председателя КГБ Крючков сделал ставку на растущего демагога и интригана Горбачева. Крючков стал носить второму секретарю ЦК КПСС не весь массив информации, которая иногда бывала и неперевариваема, а лишь самые интересные документы, особенно добытый КГБ из «прослушки», от агентуры и другими оперативными методами компромат на членов политбюро, секретарей ЦК и вообще всех сколько-нибудь значительных деятелей СССР. У помощника Горбачева Болдина целый сейф был набит этим компроматом, который частенько требовал на просмотр Михаил Сергеевич.

Из-за болезней Черненко все более отходил от дел, а Чебриков, как нормальный человек консервативных привычек, не отступал от своей традиции передавать всю информацию в главный кабинет страны. Крючков набирал все больше очков в закулисной схватке с председателем КГБ. Чебрикову почему-то не смог открыть глаза и помочь против двух высоких интриганов другой первый заместитель председателя КГБ, генерал армии Филипп Бобков.

В результате тихой подковерной борьбы злопамятный и мстительный Горбачев, когда был избран после смерти Черненко генеральным секретарем не без помощи Чебрикова, очень быстро снял Виктора Михайловича с его поста на Лубянке и так же, как Брежнев Андропова, сделал «простым» секретарем ЦК. На освободившееся место новый генсек, обожавший подхалимаж, выбрал из двух первых замов председателя КГБ не настоящего профессионала и тонкого политика Филиппа Бобкова, а хитрого и неверного льстеца Владимира Крючкова. Новый шеф Лубянки в конце концов и показал Горбачеву свое истинное лицо, сколотив против него наспех собранную из безвольных политических недоумков, как и он сам, команду ГКЧП. Крючков останется в истории как единственный из всесильных глав спецслужб обладавший неограниченной властью, но не сумевший подготовить и провести примитивный дворцовый переворот…

Я познакомился с этим человеком на одном из закрытых банкетов в ресторане «Прага» в 1969 году. Он был тогда начальником секретариата Андропова. Но до этого слышал о нем много как о любимом сотруднике Юрия Владимировича еще со времен антикоммунистического восстания в Будапеште. После завершения дипломатической службы в Венгрии Крючков был взят Андроповым в отдел социалистических стран ЦК КПСС и стал первым помощником заведующего отделом, а затем секретаря ЦК КПСС. Когда в 1967 году Андропов пришел на Лубянку, то Крючков снова стал его первым помощником по КГБ. В 1972 году Юрий Владимирович перевел его во внешнюю разведку, ЛГУ, первым заместителем ее начальника, бывшего крупного функционера ЦК Федора Константиновича Мортина. Мортин не был человеком Андропова, не стал он и профессионалом разведки. Он был мягкотел, боялся телефонных звонков с самого «верха», мог невольно повредить председателю КГБ. Он сам знал, что не вполне соответствует своей должности, и чувствовал себя неуютно в кресле начальника ЛГУ. Поэтому Юрий Владимирович и «подсадил» под него Крючкова, чтобы в кратчайший срок сделать своего любимца начальником внешней разведки — одного из двух главных направлений в деятельности КГБ.