– Тогда говори! – рявкнул он, обращаясь ко мне. – Но не богохульствуй снова о вещах, священных для всего Барсума.

– Народ Гелиума! – воскликнул я, поворачиваясь к зрителям и говоря через головы моих судей. – Разве Джон Картер может ждать справедливого суда от людей из Зоданги? Он даже и просить об этом не станет. Его дело касается только Гелиума. И не только о его деле сейчас идет речь. Речь о ваших женах и дочерях, о тех, кто даже еще не родился. Немыслимые жестокости и унижения ожидают честных женщин Барсума в том месте, которое люди называют храмом Иссу. Надо спасти ваших близких от смертельных объятий травяных людей, от клыков белых обезьян долины Дор, от грубой похоти священных фернов, от всего того, к чему уносит их холодная мертвая Иссу от теплых домов, полных любви, жизни и счастья. Среди тех, кто сидит здесь, не найдется ни одного, кто не знал бы историю Джона Картера. Как он явился к вам из другого мира и поднял пленников зеленых орд на бунт, как прошел через муки и преследования, чтобы занять место среди достойнейших людей Барсума. Ни один из вас не может сказать, что Джон Картер когда-то солгал ради собственной выгоды, или причинил зло кому-то из барсумиан, или дурно отзывался о вашей религии, которую всегда уважал, хотя и не понимал. И здесь, как и на всем Барсуме, не найдется сегодня человека, который не был бы обязан мне жизнью, ведь я пожертвовал собой и счастьем принцессы ради того, чтобы вы могли жить. И потому, граждане Гелиума, думаю, у меня есть право требовать, чтобы меня выслушали. Поверьте же мне и позвольте служить вам дальше, я хочу спасти вас от ложной веры в долину Дор и Иссу, так же как избавил однажды от неминуемой гибели. К тебе, народ Гелиума, я обращаюсь сейчас. И когда я закончу, пусть люди Зоданги выскажут свое решение. Сат Аррас отобрал у меня меч, так что им незачем меня бояться. Вы будете слушать?

– Говори, Джон Картер, принц Гелиума! – выкрикнул какой-то вельможа из зала, и множество голосов поддержали его, так что все здание задрожало от этого гула.

У Сата Арраса хватило ума не вмешиваться, раз народ выражает свою волю, так что моя речь перед жителями Гелиума длилась два часа подряд.

Но когда я закончил, Сат Аррас встал и, повернувшись к судьям, произнес негромко:

– О знатные люди, вы слышали слова Джона Картера; ему были даны все возможности доказать свою невиновность, раз он о ней заявляет, но вместо того он продолжал кощунствовать. Так каков ваш вердикт, джеды?

– Смерть за богохульство! – завопил кто-то, вскакивая, и все судьи тут же встали с поднятыми мечами, подтверждая свой приговор.

Если зрители и не разобрали слов Сата Арраса, то приговор трибунала поняли все. Мрачный гул в зале становился все громче и громче, и тогда Кантос Кан, который не уходил с возвышения с того момента, как занял место рядом со мной, вскинул руку, призывая к тишине. Когда шум утих, он обратился к людям спокойным ровным голосом:

– Вы слышали, на что готовы обречь судьи из Зоданги величайшего героя Гелиума. И возможно, долг наших граждан – принять их приговор как окончательный. Но пусть каждый из вас действует по зову собственного сердца. А вот ответ Кантоса Кана, главы военно-воздушного флота Гелиума, Сату Аррасу и его судьям.

С этими словами он снял с пояса ножны с мечом и бросил их к моим ногам.

В один миг солдаты и горожане, офицеры и вельможи ринулись мимо зоданганских солдат и полезли на возвышение. Сотни мужчин хлынули на помост, сотни мечей со звоном и грохотом упали на пол у моих ног. Сат Аррас и его офицеры были в ярости, но поделать ничего не могли. А я поднимал клинки один за другим, подносил их к губам и возвращал владельцам.

– Идемте, – сказал Кантос Кан. – Мы проводим Джона Картера и его отряд в его собственный дворец.

И мои сторонники, сомкнув ряды вокруг меня, направились к ступеням, ведущим к Проходу Надежды.

– Стойте! – закричал Сат Аррас. – Воины Гелиума, не позволяйте пленнику покинуть Трон Справедливости!

Солдаты из Зоданги были единственным регулярным подразделением в храме, поэтому Сат Аррас не сомневался, что его приказ выполнят. Не думаю, будто он мог предполагать иной ход событий.

По всему амфитеатру внезапно взметнулись мечи, жители Гелиума угрожающе двинулись на зоданганцев. Кто-то крикнул: «Тардос Морс умер – да правит тысячу лет Джон Картер, джеддак Гелиума!»

Когда я услышал это и увидел, как яростно граждане напирают на солдат Зоданги, мне подумалось, что только чудо может предотвратить стычку, способную привести к гражданской войне.

– Стойте! – закричал я, снова вспрыгивая на центральное возвышение. – Остановитесь! Слушайте! Всего один удар меча – и в Гелиуме может начаться ужасная, кровавая война, исход которой не известен никому! Она обратит брата против брата, отца против сына! Ни к чему нам такие жертвы! Скорее я готов подчиниться нечестному суду Сата Арраса, чем стать причиной катастрофы в Гелиуме! Давайте лучше оставим все как есть и отложим решение до возвращения Тардоса Морса или Морса Каяка, его сына. Если же никто из них не вернется до конца этого года, пусть заново свершится суд – такое прежде случалось. – А потом, повернувшись к Сату Аррасу, я негромко добавил: – Если ты не такой дурак, каким я тебя считаю, ты ухватишься за эту возможность, пока еще не поздно. Видишь, сколько мечей внизу? Никто на всем Барсуме, даже сам Тардос Морс, не смог бы предвидеть последствия резни в храме. Что скажешь? Решай быстрее.

Джед Зоданги крикнул, обращаясь к гневному людскому морю вокруг помоста:

– Эй, не размахивайте руками, жители Гелиума! – Его голос дрожал от ярости. – Приговор вынесен, но день его исполнения не назначен. Я, Сат Аррас, джед Зоданги, учитывая высокое родство пленника и его прежние заслуги перед Гелиумом и Барсумом, дарую ему отсрочку на год или до возвращения Морса Каяка либо Тардоса Морса. Расходитесь спокойно по домам! Ступайте!

Но никто не двинулся с места. Вместо того толпа замерла в напряженном молчании, не сводя с меня глаз, как будто ожидая сигнала к нападению.

– Очистить храм! – негромко велел Сат Аррас своим офицерам.

Испугавшись последствий этого приказа, я шагнул к краю возвышения и, указывая на главный вход, жестом предложил всем выйти. Люди как один повернулись к дверям в ответ на мою просьбу и молча, но с угрожающим видом потянулись мимо солдат Сата Арраса, джеда Зоданги, который застыл в бессильной злобе.

Кантос Кан вместе с теми, кто поклялся мне в верности, остался рядом со мной на Троне Справедливости.

– Идем, – сказал он мне наконец. – Мы тебя проводим в твой дворец, принц. Вы с нами, Карторис и Ксодар. И ты, Тарс Таркас.

И, язвительно усмехнувшись в сторону Сата Арраса, он спустился с возвышения. Мы вчетвером и еще сотня преданных мне людей последовали за ним, и ни одна рука не осмелилась подняться, чтобы нас остановить, хотя бешеные взгляды провожали нас во время триумфального шествия через храм.

На улице мы увидели огромную толпу, но она расступилась перед нами, и еще множество мечей полетело к моим ногам, когда я шел через город к своему дворцу на окраине. А там мои старые слуги упали на колени и целовали мне руки, когда я приветствовал их. Какая разница, где пропадал хозяин, – им было достаточно того, что он вернулся.