серьёзные люди в это время должны обтяпывать свои дела», — подумал Карпов в тот момент, когда на сцене «лабала» на гитарах некогда популярная в СССР рок-группа, дослужившаяся теперь до того, чтобы аккомпанировать располневшему юбиляру, который изображал из себя певца, но не мог правильно попасть ни в одну ноту. Но зал этого не замечал, упоённый общей атмосферой этого грандиозного действа, на которое из дальней ложи взирал и профессор Вóландов. Он пришёл сюда без всякого приглашения, как он обычно всегда и делал, и вместе со всеми теперь смотрел на происходящее, испытывая внутри себя чувство, близкое к восторгу.

16 апреля 2020 года, четверг, Москва, режим карантина, телевизионная студия программы «Наипрямейший эфир»

— Капочка, милая, сенсационная новость — в больнице полностью излечилась от коронавируса 105-летняя бабулька. Я только что разговаривала по телефону с главврачом этой больницы — он поверить не может, что это стало возможным. Бабке уже подготовили место в морге, а она прямо сейчас выписывается домой. Я уже договорилась с ней об интервью.

— Успокойся, Аля, и засунь эту сенсацию себе, сама знаешь куда, — отрываясь от монитора, произнесла Капа. — Ты забыла, какую установку нам спустили? Побольше негатива, а не позитива. Люди только начали в карантине сидеть, а ты хочешь, чтобы они, насмотревшись наших бравурных передач, повылазили все из своих щелей?

Услышав этот спич, гостья разом сникла и обреченно опустилась на стул. Пять минут назад она считала, что откопала сенсацию, из которой можно сделать потрясающий эксклюзив, как вдруг такой вот облом.

Между тем шеф-редактор, заметив изменение в настроении своей подчинённой, произнесла:

— Нечего киснуть — надо работать. Похер эту бабульку, будем окучивать певца Диомида Разбиланова. Ты же с ним была близко знакома?

— Какой там близко — всего пару раз перепихнулись! — округлив глаза, возмущенно заявила редакторша.

— Этого тоже вполне хватит. Сейчас позвонишь ему и предложишь тот самый вариант, который мы хотели провернуть с Филимоном Зашляпиным, но он, гад, зассал — час назад позвонил и отказался. Поэтому надо брать за жабры Разбиланова. Давай, не сиди дурочкой, а набирай его номер.

И Сонькина, зная, что с шеф-редактором в таком её возбуждённом состоянии лучше не спорить, полезла в брючный карман за своим айфоном. И спустя несколько секунд, выведя разговор в режим громкой связи, разговаривала с популярным певцом, который сидел у себя дома, соблюдая строгую изоляцию:

— Добрый день, Диомид Мартынович. Звоню вам по поручению нашей Капочки. У нас к вам есть очень выгодное деловое предложение — вы не хотите лечь в больницу?

— В каком смысле? — удивлённо спросил певец.

— В прямом — вы заболеете коронавирусом.

— Ты что, совсем с дуба рухнула, Сонькина! — возмущенно закричал на другом конце провода певец, да так громко, что у Капы со стола свалился подстаканник с карандашами.

— Да, нет, вы не так нас поняли — вы заболеете, но понарошку, — тут же бросилась в объяснения редакторша. — Это будет инсценировка. Причём мы вам за неё заплатим хорошие деньги.

— Сколько? — тут же изменил свой истеричный тон на деловой певец.

Сонькина взглянула на свою начальницу и та, показав указательный палец, поднятый вверх, стала ещё и жестикулировать губами. И глядя на всё это, редакторша сообщила сумму:

— Один миллион баксов, Диомид Мартынович.

— За одну передачу? — продолжал вопрошать певец.

И снова шеф-редактор произвела манипуляцию на руке, на этот раз показав уже четыре пальца. Сонькина и здесь всё поняла правильно и сообщила своему собеседнику:

— Нет, передач будет четыре — мы их специально растянем во времени. За каждую вы получите по 250 тысяч долларов.

— И как это будет выглядеть?

— Очень классно будет выглядеть, — бросилась в объяснения редакторша. — В первой передаче мы сообщим, что вас увозят из дома с подозрением на коронавирус. Вы там будете такой бодренький, ни в какую болезнь не верящий. Но мы предупредим зрителей, что радоваться ещё рано, надо быть готовым ко всему. Во второй передаче вы будете лежать в больнице.

— В какой? — прервал очередным вопросом складный рассказ редакторши певец.

— Есть у нас одна районная, мы договорились с врачом, что он выделит нам под это дело подсобку, которую мы переоборудуем под больничную палату со всеми положенными прибамбасами. Там всё стерильно, безопасно. Вы туда ляжете, и во второй передаче мы сообщим, что у вас начались осложнения. На этом фоне мы покажем ваши клипы, поговорим с вашими друзьями, родственниками. Ну, типа, что вы уже можете оттуда не вернуться. Зритель это любит.

— Зато я не люблю — вы на меня беду накличете, — засомневался певец.

— Да что вы говорите, Диомид Мартынович, какую такую беду? Мы что, первый раз замужем, что ли? Помните, мы так одного продюсера «похоронили», якобы, траванувшегося очистителем «Кирдык-16». И ничего — жив-здоров, и в ус не дует. Вот и с вами всё будет отличненько. Вы же у нас такой живчик — вон сколько лет на сцене держитесь. Мы и в нашей передаче об этом обязательно вспомним. Но это будет в последней части, в четвёртой, где вас благополучно вылечат и вы вернётесь к своим поклонникам. А в третьей передаче врачи будут бороться за вашу драгоценную жизнь и за этой борьбой будет следить вся страна. Короче, получится очень позитивная передача, в которой популярный певец победит этот проклятущий вирус. И все будут довольны: зрители получат хорошую долю оптимизма, вы свой «лимон», а мы отобьём свои «бабки» на рекламе. Ну как, согласны?

Певец ответил не сразу. В эфире было слышно, как он что-то чешет у себя на теле, при этом усиленно сопя, и одновременно думает над этим заманчивым предложением. Наконец, он объявил своё решение:

— Хорошо, я согласен, но если я реально заболею, то вы мне выплатите неустойку.

— Конечно, выплатим, мы вас и похороним, если что… То есть, я хотела сказать другое…

Однако договорить редакторше не дали — из айфона посыпались такие отборные ругательства, что Сонькина сочла за благо отключить «громкую связь», чтобы кто-то посторонний, не дай бог, услышал эти проклятия. Наконец, когда шум стих, редакторша поднесла айфон к уху и услышала:

— Готовьте договор и подвозите ко мне. И маски, блин, не забудьте надеть.

16 апреля 2020 года, четверг, Москва, режим карантина, Храм Живоначальной Троицы на Борисовских прудах

— Здравствуйте, батюшка!

— Здравствуй, сын мой, — последовал немедленный ответ.

— Я хочу, чтобы вы меня благословили, — Шорин озвучил мысль, которая пришла к нему буквально несколько минут назад.

— А ты крещён, сын мой?

— Да, в детстве меня крестили, но в церковь я не хожу.

— Никогда не поздно придти