в посланной оттуда же третьей грамоте, которую, судя по всему, также вез ближний окольничий, Голицыну предписывалось вместе с боярами и воеводами ехать к Москве «видеть… государские пресветлые очи», войску провести смотр и распустить ратных людей по домам[844]. 27 июня Нарбеков прибыл в русский лагерь, на следующий день войскам было официально объявлено о царской милости и жалованье за участие в походе, а также о роспуске по домам. Сам окольничий был отпущен «от реки Мерла ис под Красного Кута» к гетману Мазепе[845]. Второй Крымский поход завершился. Его участники получили различные награды: ценные подарки, деньги, новые поместья[846].

4 июля для встречи главнокомандующего на Тульской дороге из Москвы выехал Ф. Л. Шакловитый. Встретив Голицына и его товарищей, Шакловитый должен был позвать их в съезжий шатер и уже в который раз спросить о здоровье и похвалить за службу («за храброе и мужественное… на то поганство ополчение»). После этого посланнику следовало объявить официальную милость и похвалу остававшимся с Голицыным войскам. Помимо этого, думный дьяк должен был обсудить с «оберегателем» некие дела по «тайному наказу»[847]. К А. С. Шеину и воеводам остальных разрядных полков 6 июля с похожей миссией направили стольника М. И. Приклонского[848].

Поход отряда Г. И. Косагова на крепость Горбатик (Арабат)

В одной из отписок В. В. Голицын сообщал, что вскоре после 7 мая послал «к Крымским юртам к речке Молочной и на Тонкие воды к Керчи и к Чунгару» Г. И. Косагова (который, в свою очередь, был товарищем сходного воеводы самого Голицына, Л. Р. Неплюева), придав ему «несколько тысяч… ратных людей». К этому отряду гетман Мазепа прибавил «регименту своего полковников с полки немалую часть»[849]. В относительно недавно опубликованных письмах И. С. Мазепы содержится пересказ реляции, поданной ему участвовавшим в походе во главе украинских контингентов лубенским полковником Л. Н. Свечкой[850]. Сама реляция также сохранилась и ранее не была введена в научный оборот. Характерно, что в ней говорится о действиях только лишь лубенцев и слобожан, а Косагов и его люди совершенно обойдены молчанием[851]. Сохранилась также отписка В. В. Голицына с официальной информацией о походе на Горбатик[852], которая не была опубликована Н. Г. Устряловым среди остальных отписок главнокомандующего из второго Крымского похода. Сопоставление этих двух источников — отписки Голицына и реляции Свечки (более обширна и информативна, поэтому играет более важную роль в наших представлениях о данной военной операции), которые в целом совпадают, позволяет реконструировать указанный военный эпизод кампании 1689 г.

Арабатская крепость располагалась у основания Арабатской косы, возле современного с. Каменское (Крымский полуостров). Впервые она упомянута в «Описании Украины» (1651) — труде знаменитого французского географа Г.Л. де Боплана, служившего одно время польскому королю. Он описывал Арабат как «каменный замок» с одной башней и частоколом, который перегораживал косу и насчитывал в длину около одной восьмой лье (около 500 м)[853]. Примерно такое же описание оставил известный османский путешественник Эвлия Челеби, побывавший в Крыму в 1666–1667 гг. Он свидетельствовал, что Арабатская крепость была построена при хане Мухаммеде-Гирее IV (правил в 1641–1644 и 1654–1666 гг.), чтобы воспрепятствовать набегам казаков и калмыков. Челеби описывал ее как «большую и мощную каменную башню круглой формы» окружностью в 150 шагов с железными воротами, открывавшимися в сторону Крыма. Гарнизон составлял 150 секбанов (войско ханов, вооруженное огнестрельным оружием), при крепости имелся «отличный склад оружия», на стенах стояли пушки. Челеби писал также о железных воротах, открывавшихся в сторону Крыма[854]. К 1689 г. Горбатик был еще более значительно укреплен, защищен рвом, соединявшим Сиваш и Азовское море, валом и каменной стеной с четырьмя новопостроенными башнями; оборону в нем держали татары и янычары. «А тот Горбаток основан зело крепок, — свидетельствовал Свечка, — начат от моря Озовского до моря Гнилова, валом и каменем высок и рвом глубоко перекопан, и вода из моря до моря пропущена и новых башен каменных четыре на валу опричь замку построены и пушки везде на приметных местах поставлены»[855]. Ему вторил Косагов (сведения из отписки Голицына), видевший укрепление, окруженное стеной и валом, а также «из моря Озовского в Гнилое подле валу рвом пропускную воду»[856]. По свидетельству пленного Агметко Чумалеева, допрошенного в Ставке В. В. Голицына 7 мая 1689 г., «в Арбаток городок, которой в Крыму за Тонкими Водами, присланы ис Кафы для опасения и малолюдства турской пехоты янычан тысяча человек, для того, что ведомо в Крыму учинилось, что з Дону вышли на море будары». Есть ли «с теми янычаны пушки», пленник не знал[857].

Итак, в поход «с великим поспешением» отправились отряд Косагова, включавший харьковских казаков во главе с харьковским полковником Г. Е. Донцом и изюмских во главе со своим полковником (и сыном харьковского полковника) К. Г. Донцом, а также лубенские казаки Свечки. Вперед в качестве авангарда были высланы выборные казаки Лубенского полка (около 3 тыс. человек) во главе со Свечкой и изюмцы с К. Донцом, которые, подойдя около 14 мая к проливу Тонкие Воды[858], разделявшему материк и острова, прилежащие к Арабатской косе (район совр. Геническа), переправились через него на лодках и даже на «возах», много из которых в ходе переправы было повреждено, высадились на косу и в течение двух дней достигли цели (как писал Свечка, «неусыпное имели опасение и поспех, едучи до Тонкой, где два дни и две ночи оную реку днем и ночью (переправляясь. — Авт.), поспешили косою меж морем Озовским и Гнилым чинити поспех и поспели под Горбатик с выборным войском»). Внезапного нападения на крепость не получилось. Как сказал казакам взятый в бою в плен «татарский абыз» Магмет, командующий укреплением, некий Ширим-бей (в отписке Голицына — Ширин-бей), узнал заранее про направляющийся к Арабатской косе отряд и успел собрать «людей на помочь ис Керена (Керчь? — Авт.), и ис Карасева (Карасу-базар. — Авт.), и из Старого Крыму, и изо всех своих поганских уездов турков, татар и янычен, а особливо ис Кепи имел при себе янычен две тысячи и триста орды кепинской». В дополнение к этим силам нураддин Азамат-Гирей прислал из Перекопа трех «мурз с ордами», а пленный, пойманный позднее за Сивашем, сообщил, что Ширин-бей послал еще и «по Нагайския орды, чтоб к нему пришли на помощь». «И так их сила поганская немалая в том Горбатке была», — резюмировал Л. Свечка. Более красочно описывала подготовку крепости к обороне отписка В. В. Голицына: