— Не, ну ты чо, старая, в натуре! — настаивал другой. — Выйди, глянь…

Но напрасно они провоцировали мать Никиты. Та стояла по другую сторону мощной пуленепробиваемой двери. И не собиралась открывать бандитам. Она не реагировала на провокации. Потому что обо всем уже была предупреждена.

Все три качка стояли к Никите спиной. Ужасная неосторожность.

Видно, не вписана в анналы черняевской братвы история о том, как Никита с Вованом повязали нескольких уродов, которые пришли к нему домой, чтобы забрать с собой его родителей. История повторяется.

Один крепыш все же обернулся на звук легких шагов. Но было уже поздно. Никита держал его под прицелом.

Пистолет задергался в его руке, одну за одной с интервалом в секунду выплюнул три пули. Все три крепыша снопами повалились на бетонное «поле жатвы».

Никита экономил и время и патроны. Поэтому стрелял сразу в головы, чтобы не делать контрольные выстрелы.

Когда-то убить человека казалось ему делом невозможным. Выше всяких душевных сил. Но есть, оказывается, закон джунглей. И главный постулат выживания — убей, пока не убили тебя…

Будто кто-то свыше надиктовал ему сценарий, по которому будут развиваться события. Он должен был вернуть «общак». И вернул. Но знал, что этот его поступок обольют грязью. Что Бермуд натравит на него своих псов, дабы утвердить за счет него свой шаткий авторитет. Он мог бы не возращать деньги. Но он поступил так, как должен был поступить. А как поступили братки?.. Пожалуй, они тоже поступили так, как должны были поступить. Устроили на него травлю.

Что ж, Никита им судья…

• Он делал все как надо. Убивал, чтобы выжить. Не крысятничал. И дальше будет убивать. Чтобы выжить. И кто его за это может осудить?.. Разве только смерть…

Но смерти он не боится. Все его мысли настроены на одно — на победу. Ему просто некогда бояться.

Бей первым, и ты победишь! Никита взял на вооружение этот принцип. И к нему в придачу несколько пистолетов.

И первые результаты уже есть. Двух ублюдков, которых Бермуд уполномочил завалить Никиту, он снял на выходе из ресторана. Ребята спешили отправиться по своим киллерским делам, а тут такая неожиданность. Бедные, наверное, до сих пор удивляются, по дороге в ад…

Никита сделал братве последнее предупреждение. Остановитесь, пока не поздно. Но все напрасно. Братки выбрали смерть. И пусть не обижаются эти трое. И те двое, чьи трупы он оставил под столом консьержки.

Остались еще трое. И Никита даже знал, где их искать.

Он медленно спустился на третий этаж. Позвонил в знакомую дверь. Похоже, ее только что вскрывали.

Никита тщательно подготовился к войне. Снял тайную квартиру. Купил и оформил на себя по доверенности три старые, но ходкие машины. Приготовил маскарад, в нескольких вариантах. С оружием проблемы решил. Оснастил «беретту» глушителем. Достал пару «лимонок» — мало ли что. Ну и автомат «АКМСУ» плюс пистолет «ПМ» по случаю прикупил. «Ксивами» липовыми обзавелся, опять же через одного умельца с «черного рынка». Благо бабки на все это были. Снял верхушку с «общака». Два «лимона» вернул, а все что сверху — двадцать четыре тысячи — оставил себе.

Но главное — он морально готов убивать…

Кто-то в квартире глянул в глазок. И сразу же дверь немного приоткрылась. Никита встал перед проемом, и тут же ему в грудь ткнулся ствол с глушителем. Впрочем, этого он и ожидал.

— Ой, извините, я, кажется, не туда попал! — нарисовал он на своем лице виновато-заискивающую гримасу.

— Туда, туда, лидер!

Браток схватил его рукой за грудь. И потянул на себя. Никита чуть-чуть заупрямился. Настолько, чтобы браток приложил большее усилие. И как итог, пистолет в его руке сдвинулся немного вправо.

Легким движением руки Никита отвел его еще дальше от себя. И тут же пустил в ход свой пистолет. Браток получил пулю в живот. И застонал. Но его перекрыл возглас Никиты.

— Ой, ой, ну что ты делаешь, негодный?..

Он добил братка выстрелом в голову. И двинулся в комнату. А там…

Лена лежала на полу. Сопротивлялась, но кричать не могла. Один браток заткнул ей рот рукой и держал ее за шею. Второй срывал с нее одежду…

С Леной у них отношения сведены на нет. Не нужна Никите такая подруга. Она вернулась к мужу. Кеша с радостью принял ее обратно. Поэтому она здесь, в его квартире.

И братки сейчас здесь. Засаду на Никиту устроили. А ведь и трех минут не прошло, как они сюда попали. Им бы сразу связь с первой тройкой бойцов установить. Так нет, они другим увлеклись.

Ни Кэп, ни Витал не проповедовали культ насилия над женщиной. Может, это Бермуд дал всем установку — трахать все, что движется. Или просто у ребят мозги набекрень съехали. Или слишком хороша была Лена…

— Мальчики, а можно и мне с вами? — с педерастической интонацией восторженно протянул Никита. Оба братка забыли о Лене и обернулись к нему.

— Э-э, ты кто? — удивленно протянул один. Ни этот, ни другой не делали резких движений. Поэтому Никита мог немного покуражиться.

— Я ваша гомосексуальная смерть, братки!

Никита представил, что перед ним не люди, а мишени в тире. И легко, расстрелял их из своего «глока».

Сначала каждому по свинцовой пломбе на яйца, а затем по контрольному выстрелу в голову.

Лена в ужасе смотрела на него. Она также ждала смерти.

— Пока, киска! — манерно пропел Никита.

И сделал ей ручкой.

Он бросил пистолет на труп в прихожей. И спокойно продолжил путь. Спустился во двор. У него неплохо получалось «крутить восьмерки». Плюс к этому чрезвычайно экстравагантный наряд. Прохожие провожали его насмешливыми, но никак не подозрительными взглядами.

Никита пешком вышел со двора. Преспокойно сел в свою белую «восьмерку». Последний раз, когда он пользуется этой машиной. Сегодня же она сгорит. А он пересядет на зеленую «пятерку»…

* * *

— Не, ну ты чо, серьезно?

Бермуд не мог поверить своим ушам. Только что ему сообщили такое…

— Да как в тире их всех пощелкал. Двух на входе, троих у своей хаты, еще троих на хате у своей телки…

— Восемь пацанов… Этот козляра грохнул восемь пацанов, — схватился за голову Бермуд.

— Плюс еще Серый с Лябом, — кивнул Черпак.

— Серый, Ляба… Мля, но это же звездец. Десять пацанов…

— Я же говорю, профи…

— Хренофи!.. — взорвался Бермуд. — Этому ублюдку просто повезло… Короче, надо его додавливать. Иначе всем нам писец… Так, так… Говоришь, Ник отстоял черепов своих и телку…

— Восьмерых завалил…

— Переживает, значит… Короче, всех сюда. И черепов его, и телку. Пусть Ник на них через меня выходит…